Планета мужчин или Пенсионерки на выданье (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" - Страница 14

— Ну, давай. Иди сюда. Здесь не жарко. — Приманивала я ее. — Я тебя за ушком почешу. — Соблазняла ее.

Мурка укоризненно на меня посмотрела, отошла от воды и вдруг резко, с разбега прыгнула в воду рядом со мной, окатив меня нехилой волной. Всплыв в метре от меня, она резво заработала лапами.

— Ах ты, шкодница. — Возмутилась я, отплевываясь, и ринулась вдогонку.

Как ни странно, но нау я догнала, и, схватив за шею, взобралась ей на загривок, как раз перед крыльями. Кошка, видимо, этого и добивалась, потому как, с громким мявом, выскочила на мелководье и давай меня катать, забрызгивая при этом водой со всех сторон. Я же хохотала от давно забытых ощущений легкости и бесшабашности. Казалось, что все то озорство, что у меня хранилось в какой-то далекой частичке души, выплеснулось сейчас наружу. Боже мой, как же хорошо быть молодой и беспечной! Вот всю жизнь дурам завидовала. Была бы такой же, давно бы вышла замуж за дворника Сашу, который помер в прошлом году. А сейчас, сидя на спине, играющей с водой Мурки, и держась за толстый загривок, я чувствовала себя идиоткой, непонятно во что ввязавшейся. Но идиоткой счастливой до рези в животе.

Все-таки свалилась в воду, когда нау вышла в лихой вираж. Смеясь, разбрызгала вокруг себя воду и замерла, увидев стоящего на берегу Ама. Он выглядел так, как будто его сейчас Кондратий приобнимет: бледный, рот открыт, глаза выпучены, не дышит. Вокруг него на земле разбросаны какие-то синие плоды.

— Ам? — Я начала подниматься из воды.

Мужчина резко развернулся ко мне спиной, упал на колени и аккуратно, как будто контролировал каждое свое движение, начал собирать упавшие фрукты. Я быстро вышла из воды, восхитившись мгновенно высохшим бельем (спасибо богине), подбежала к своей одежде и принялась одеваться. Натянула лосины и тунику. Посмотрела на сапоги и решила не мучать ноги, а то завтра снова идти, а я не смогу, если мои изнеженные офисной жизнью пяточки не отдохнут от обуви.

Собравшись с духом, подошла к все еще стоящему на коленях мужу, хотя все фрукты уже были собраны с земли.

— Ам. — Позвала его. Спина нервно дернулась. — Я оделась уже. Можешь повернуться. — Никакой реакции. — Ам? — Молчит.

Обошла этот памятник самому себе. Голова прижата к груди, на руках, держащих плоды, выступила шерсть. Кажется, кто-то перенервничал. Молча переложила фрукты в подол туники и отнесла к костру. Вернулась. Муж позы не изменил.

— Ам, все хорошо? — Казалось, что он практически не дышит. — Может быть, ты тоже хочешь искупаться? Вода изумительная.

Я присела на корточки и взяла его руки в свои. Ам распахнул глаза и, подняв голову, посмотрел на меня абсолютно диким взглядом. В зеленых глазах то тут, то там вспыхивали серебристые искры.

— Так красиво. — Восхитилась я, подняла руку и погладила его по травмированной щеке.

Он вздрогнул и его взгляд приобрел некоторую осмысленность.

— Что? — Хрипло прошептал он.

— У тебя такие красивые глаза. — Умилилась я. Тоже почему-то шепотом. И так же тихо предложила. — Пойдем к костру. Покажешь мне, что с этими синими штуками делать надо. — Я встала и потянула его за руку вверх.

Он слегка заторможено кивнул, и поднялся с земли. Шерсть с рук пропала, и они вновь стали гладкими и зелеными. Надо будет позже не забыть спросить про эту странную трансформацию. Для меня это точно противоестественное явление, которое надо бы объяснить.

Подойдя к костру, Ам взял и бросил синие плоды прямо в огонь.

— Скоро приготовятся. — Хрипло прошептал он и направился к воде.

Ну и ладно. Подождем. Если честно, то я была очень голодна. Мурка остервенело выкапывала из земли корни, которые и ела. Странная у нее диета. Неужто у них здесь все вегетарианцы, даже животные? Покачала головой и перевела взгляд на шедшего вдоль берега мужа. Какой же он… обалденный. Глубоко вздохнула, наслаждаясь прекрасным видом.

Уселась все на то же поваленное дерево и вытянула ноги. Ам неожиданно остановился на берегу и принялся отточенными движениями стягивать с себя одежду. Я, наблюдая за этим зрелищем, даже забыла, как дышать. Оставшись в одних утренних серых подштанниках, он с разбегу нырнул в воду. Вынырнул уже на середине озера. Увидев, что я за ним наблюдаю, стащил с волос шнурок, которые их удерживали. Черные пряди тут же растеклись по водной глади вокруг головы владельца шикарной гривы. Я покосилась на свою косу, которая сейчас была больше похожа на мочалку и опечалилась. Эту всю красоту придется отрезать, потому что через четыре дня это будет нечто нерасчесываемое, а средств по уходу за волосами, или даже маленького примитивного гребешка у меня с собой не имелось.

Вынула из-за пазухи кинжал, повертела его в руках. Нет, лучше Ама дождусь, он ровнее сможет обрезать все это дело. Снова взглянула на Озеро. Ам плыл к берегу, держа в одной руке какие-то водоросли, а второй красиво рассекая водную гладь. Под зеленоватой кожей бугрились сильные мышцы. Поймала себя на том, что слюни потекли по подбородку. Быстро вытерев их ладонью, отвернулась и посмотрела на костер.

— Это от голода. Это от голода. — Пыталась убедить себя.

Мурка, улегшаяся рядом с деревом, на котором сидела я, насмешливо фыркнула и принялась вылизывать мокрую шерсть. Вздохнула. Веду себя, как сопливая девчонка в период гормонального роста. Нет, тело молодое, все понятно, но до слюней-то, я надеялась, что не дойдет. Эх, даже Витки нет поблизости, что бы поговорить. Уж она-то мне бы быстро мозги на место поставила.

Задумавшись, не сразу заметила подошедшего ко мне Ама. Он стоял в мокрых подштанниках (почему-то они у него не сохли), в одной руке сжимал свою верхнюю одежду, в другой голубые водоросли. Хм, сегодня у нас что, синий ужин? Я отчего-то смутилась, проследив за сползающей по зеленой груди на живот каплей воды. Отвернулась и потянулась к разомлевшей после купания и еды Мурке. Я же обещала почесать ее за ушком, правда?

— Вот. Это йек. Он вкус к лау добавит. А то они совсем безвкусные без приправ. — Он замялся и замолчал. Я снова подняла на него глаза, стараясь игнорировать стекающие по мокрым волосам и падающие на широкие плечи струйки воды. Он глубоко вдохнул, бросил одежду на ствол дерева. — Вам… тебе не холодно? Твоим… ногам? — Неожиданно спросил он.

— Нет. — Я пошевелила пальчиками ног, и он смущенно отвел глаза. — У меня без обуви ноги за ночь отдохнут, и я снова завтра смогу идти.

— Тебе не обязательно мучать ноги. Я могу тебя нести. — Ам как-то обиженно на меня посмотрел, и, отвернувшись, полез в угли, добывать поджарившуюся провизию. Он что думает, что я сомневаюсь в его э-э… мужественности?

— Нет уж. Я ногами пойду. Может быть, удастся похудеть немного. — Размечталась я, взглянув на свои выпирающие бедра.

— Зачем тебе худеть? — Ам снова повернулся ко мне, нахмурившись. — Ты совершенна.

— Так, оставили тему. — Надо сначала узнать, какие заморочки у них по поводу лишнего веса. Вдруг, это красота неописуемая, а я тут худеть собралась. — Лучше расскажи, как эти штуки едят.

Эти плоды, лау, елись просто: надо было снять верхнюю обуглившуюся шкурку, под которой находилась голубая пористая мякоть, на которую надо было выжать сок из водорослей. Я вспомнила этот вкус. Это же тот самый кашеобразный хлеб, которым нас кормил Лий в первую нашу трапезу в этом мире. На самом деле было вкусно. Мы молча ужинали, наблюдая, как последние лучи солнца окрашивают верхушки деревьев в красный цвет.

— Как мы будем спать? — Спросила Ама, который подбрасывал ветки в костер. А что? Он же мужчина у нас в семье. Хотя мыслишки о том, чтобы самой наломать лапника и соорудить шатер у меня имелись, но зачем портить настроение сильному полу своими замашками.

— У меня здесь есть некоторый запас. — Муж вынул из-за спины пушистый сверток, который оказался тяжелым бархатным толстым одеялом. Расстелив его на земле, он вынул еще одно, попроще и полегче. — Я подушки забыл, — он как-то побледнел весь.