Детали перманентной революции (СИ) - Симоненко Юрий - Страница 18

— Прошу прощения, господин куратор… — произнесла измененным голосом Пешка. — Таковы правила этой древней игры: фигуры изначально располагаются по разные стороны поля… или по разные стороны планеты-поля…

— И что же мешает вам использовать другие игровые платформы, на которых можно было бы встретиться в спокойной обстановке и не изображать при том из себя это?.. — Ферзь окинул пренебрежительным взглядом фигуру.

— Соображения безопасности, господин куратор. Настольные игры, вроде шахмат, карт и подобных, в отличие от симуляторов реальности, боевиков и прочего, имеют более простую, даже примитивную матрицу и графическую оболочку, так как суть их заключается не в зрелищности, а в стратегии и в математических расчетах. Мне было легко взломать эту платформу и легко ее контролировать, — объяснила Пешка. — В играх более сложных множество сторонних программ подпрограмм, среди которых легче спрятать шпиона… Искины Подполья часто оставляют в таких играх элементы своего кода… Скажем, встречаются двое в каком-нибудь сказочном виртуальном лесу, чтобы поговорить о деле, а там птица или насекомое, или нечто поменьше, на ветке сидит, смотрит и слушает…

Куратор был далек от сетевых игр и вообще от виртуальности. Виртуальность навевала на него скуку, но служба требовала время от времени окунаться в этот фальшивый мир. Любители игр представлялись ему жалкими, ни на что не способными в реальности, инфантильными личностями, склонными к кибер-онанизму (сам он придерживался того мнения, что, уж если с тобой не хотят трахаться в реале, или тебе самому не по вкусу желающие, то лучше подрочить старым дедовским способом, чем запрыгивать в киберкостюм с сомнительной целью: совокупиться в виртуале с анонимной красоткой, в реальности зачастую оказывавшейся какой-нибудь выжившей из ума старухой или даже хуже того — престарелым трансвеститом). Этот агент, отчего-то упорно не желавший примерять на себя иных личин кроме шахматной пешки, хоть и не был в реальности жалок, как большинство игроманов, все же не вызывал у старого офицера симпатий. Отчасти потому, что, все же, он был из числа тех, кто обитал одновременно в реальности и в Сети; отчасти из-за его нелепой склонности к подражанию варварам радиоактивных пустошей древности. Куратор считал его, как и всякого любителя исторических реконструкций, позером и клоуном.

— Итак, — он оборвал пустившегося в разъяснения агента, — слушаю ваш доклад по делу…

Пешка на мгновение запнулась и перешла к докладу:

— Час назад Айн был устранен… вот подробный файл-отчет… — между фигурами, как обычно при каждой их встрече, открылся канал прямой передачи данных.

— Хорошо. Позже я ознакомлюсь с вашим отчетом… Что-то еще?.. — проскрипел Ферзь.

— Да, господин Куратор, — решительным тоном продолжала Пешка. — У меня есть основания считать, что я раскрыт… В связи с этим, прошу вывести меня из игры. Вот рапорт… — Пешка передала еще один небольшой файл.

— Вы говорите о Подполье? — уточнил Ферзь, после короткого молчания.

— Да. Думаю, это Подполье, — ответила Пешка.

— Расскажите об этом подробнее, агент!

— После ликвидации Айна, я обнаружил, что за мной следят…

— Вы ушли от «хвоста»?

— Да, конечно.

— Как прошла ликвидация?

— Выстрел в голову разрывной пулей из самоуничтожающегося пластика. Нейросеть гарантированно уничтожена. Без свидетелей… если не считать «хвоста»…

— Хорошо. Что с «хвостом»?

— Двое, мужчина и женщина, работали в паре — следили сначала за Айном… перед тем, как он встретился с Максом… потом я их на время потерял из виду.

— Так, все-таки, встреча состоялась…

— Да, господин куратор. Я вышел на Айна через Макса и не мог помешать встрече…

— Продолжайте, агент. Что там с этими двоими?

— Они были рядом во время встречи Айна с Максом и исчезли сразу после ее окончания. Я решил тогда, что они переключились на Макса но это было моей ошибкой… После устранения Айна, я заметил их снова, порознь… Вначале мужчину, потом женщину. Внешность обоих вы найдете в файле-отчете, — доложила Пешка и, помедлив, добавила: — Думаю, они того и хотели, чтобы я их заметил.

— Для чего им это? — уточнил Ферзь.

— Возможно, для того чтобы спровоцировать меня на необдуманный поступок, вызвать панику, заставить бежать… Но, более вероятным мне представляется, что для того, чтобы позже я не мог отрицать того, что был в парке… чтобы привести меня в замешательство, когда подпольщики станут обвинять меня в нарушении внутренней дисциплины…

— Гм… — Ферзь задумался. — Итак, вы уверены, что подпольщики вас заподозрили.

— Да, господин куратор. И предполагаю что, та парочка непременно явится на суд ячейки на очную ставку, чтобы уличить меня в измене…

— И вы считаете наиболее вероятным то, что такой товарищеский суд закончится для вас разоблачением.

— Именно так! — подтвердила Пешка. — Сомневаюсь, что смогу убедить собрание в том, что, ликвидируя Айна, я действовал на благо организации…

— …И что подпольщикам не следует вас казнить, как предателя, — проскрипел Ферзь, подводя итог. — Хорошо. Что-то еще?

— Касательно слежки и возможных перспектив для меня лично — все. Был еще один интересный момент, который я подробно изложил в отчете. После того как Макс переговорил с Айном и, как мне тогда показалось, увел за собой этих двоих, появилась детектив из корпполиции «Линеи» — бывшая любовница Айна… та самая, которую Подполье использовало вслепую в интриге с разоблачением Айна…

— Вот как… — произнес Ферзь задумчиво и шагнул с черного квадрата на белый. — Продолжайте, агент.

— Она, — продолжала Пешка, передвинувшись вслед за Ферзем также на одно поле, — похоже, предупредила Айна о поджидавшей его на выходе из парка полиции. После короткого разговора с полицейской, Айн изменил направление… чем, признаюсь, облегчил мне задачу…

— Хорошо… — прогрохотал Ферзь. Что именно было «хорошо» агент не понял, но не стал уточнять, а замер в ожидании продолжения мысли куратора. — Вы свое дело сделали, агент… — объявил тот. — Полиции остается только передать дело в подконтрольное нам ведомство за отсутствием, сколько бы то ни было, значимых улик… Считайте, что я уже распорядился о вашем выведении из операции. Можете сменить легенду. Активируйте новое имя и личный номер и… подстригитесь и побрейтесь, наконец. Для вашего следующего задания потребуется приличный джентльмен, а не варвар времен Иеремии…

— Вам не кажется, что между управляющим Максом и убитым есть некая… связь?

— Нет, не кажется, — ответила Ангелика Эмилю, сидевшему напротив нее за столиком. — Более того, — добавила она. — Кажется мне совсем другое…

— Что же? — сдержано улыбнулся чернокожий гигант.

— Мне кажется, что Макса старательно пытаются подставить.

— Именно это и указывает на то, что связь есть… — стоял на своем Эмиль. — Эти двое связаны… — узловатые пальцы гиганта аккуратно подцепили кофейную чашку и поднесли к мясистым и несколько грубоватым, как у каменной скульптуры, губам.

Управляющий директор компании «Линеи-10» и директор-комиссар корпоративной полиции всех расположенных в Полисе сегментов корпорации «Линея» сидели за столиком кафе. Место выбрала сама директор (будь на месте Эмиля кто-то другой, Ангелика, возможно, предложила бы встретиться в ее кабинете, но шеф корпполиции был ей неприятен, потому она и выбрала местом встречи кафе, дабы не оставаться с ним наедине). Кафе для посетителей с уровнем не ниже четвертого располагалось на втором этаже невысокого (всего 40 этажей) здания неподалеку от башни «Линеи-10». Ангелика решила, что уж лучше ей прогуляться до соседней башни, чем принимать этого громилу у себя.

Отпив из чашки, гигант легким, совсем не сочетавшимся с его внешней грубостью, движением вернул чашку на блюдце.

— Я вовсе не хочу сказать, что это Макс сам убил Айна… — произнес мужчина. — Я лишь предположил, что между новым управляющим и его убитым предшественником есть связь…