Удар током (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович - Страница 44

Утром вспомнил о своих ночных сомнениях. Сейчас главное - результат вчерашнего эксперимента, он с нетерпением ожидал новостей от Соболева. Позавтракал, позвонил жене, затем убивал время тупо пялясь на жидкокристаллический экран телевизора. Мысли были далеко и вертелись вокруг своей маленькой лжи, которая, как известно, порождает большую. Наконец влетел запыхавшийся директор:

- Ну что, Дима, тронулись за новыми открытиями.

В лаборатории собрались участники вчерашнего эксперимента и что-то энергично обсуждали. Рванули к столику: тестовые часы отключены, а на листке бумаги стоял автограф испытуемого с датой. Все зааплодировали - ещё одна маленькая победа Соболева и его коллектива. Начальник как бы вслух бросил:

- Предварительные выводы: путешествие в прошлое память отключает, в будущее - нет! Вопрос, почему такая странная избирательность. Особенности подкорки испытуемого или закономерность четвёртого измерения. На сегодня все свободны, - и уже к Петрушевскому, - Дима, а мы с тобой ещё немного покалякаем, пойдём.

11. Ретранслятор

Вновь знакомый кабинет. Соболев пригласил Петрушевского в кресло, посмотрел испытующе и резанул вопросом:

- Дима, ты чего-то не договариваешь, я же чувствую. У нас с тобой такие планы, ответственные эксперименты. Как работать, если ты не доверяешь мне?

- Да с чего ты взял, Виктор Сергеевич!? Если ты на измене, то я отойду в сторону, найди испытателя или сам лезь в капсулу. Что было, то и сказал! Ты меня на полиграфе ещё проверь!

Соболев внимательно всматривался и просчитывал степень правдивости возмущённого подчинённого, затем успокаивающе поднял руку.

- Ладно, ладно, Дима. Чего ты взвился. Впереди сотни испытаний, проверим и перепроверим каждый тест. Здесь терра инкогнита, не всё подчиняется физическим законам, а уж метаморфозы сознания просто не объяснить. Ты знаешь, что отправляя тебя в прошлое я пытался вычислить дату создания прототипа. Почему? А потому, что в теории путешествовать в машине времени невозможно раньше того момента, когда создана сама установка. Вот почему, мне важен момент твоего финиша в прошлом. Я сознательно планировал твоё путешествие задолго до первых пробных испытаний с участием человека, а устное сообщение, лишь предлог…

- Что значит предлог? Объяснись, не мотай мне нервы!

- Поскольку время блокирует твою память, это уже не имеет значения, главное, что я помню ту встречу! Выдернул меня из постели: срочно, во чтобы то ни стало, незамедлительно. Это сейчас всё знаю, а тогда решил: сбрендил парень на фоне временных мутаций. И ещё: договоримся раз и навсегда, ты не будешь предлагать мне самому становится испытателем. Во-первых, я не имею права рисковать, случись, что со мной в прошлом, полетит на хер вся программа и история создания прототипа останется под большим вопросом, как и твой жизненный путь. Во-вторых, генеральный конструктор и директор центра обязан видеть результаты, руководить экспериментами и фиксировать результаты. В-третьих, и я уже говорил, ставить опыты на себе мне запрещено. Над нами куча инстанций, включая ФСБ и Академию наук. Сейчас ты спросишь: ага, мне можно рисковать, тебе - нет? Отвечу: жить вообще опасно и вредно. Каждый день с любым может что-то случиться, помнишь грузовик в начале нашего сотрудничества? Это так к слову. Пойми, Дима, твоя миссия, как у Гагарина, ты - первый, кто с помощью достижений нашей науки может путешествовать во времени. На данном этапе испытаний, ты - условный ретранслятор, человек, выполняющий задания из будущего и влияющий на тонкие временные материи в прошлом.

У Соболева загорелись глаза, переходя на пафосный посыл собеседнику, директор преображался. Петрушевский видел сейчас не пожилого уставшего человека, разменявшего седьмой десяток, а вдохновлённого учёного - творца, переосмысливающего и меняющего реальность. Театральная пауза оборвалась робкой репликой испытуемого:

- Командуй, Виктор Сергеевич. Рассказывай, что у нас сегодня. Обещаю, капризничать не буду.

Прозвучало так, словно маленький ребёнок, разбивший дорогую тарелку из семейного сервиза, жалобно просит прощения и готов на любое наказание. Соболев засмеялся, за ним прыснул Петрушевский: мир и согласие, на этот раз, восстановлено!

- Ладно, дитё капризное, слушай. Дело весьма щекотливое. Наш ОЛИБ в те давние времена финансировался из рук вон плохо. Руководитель отдела посылал заявки во все инстанции, да толку! Средства отпускались на реальные проекты: космос, строительство, мирный атом. А тут закрытое подразделение КГБ курирует разработку прототипа машины времени. Для учёных из Академии наук звучит дико, у страны немало других задач, а тут авантюристы начитались Герберта Уэллса. Короче, денег нег, экспериментируйте сколько угодно, но без серьёзной финансовой подпитки. А дело стоит! Чуешь куда клоню?

- Не врубаюсь пока, так к чему клонишь: ограбить банк и перевести вырученные миллионы на счёт лаборатории?

- Нет, конечно. Надо создать такую ситуацию, когда минфин вынужден будет это сделать без всякого грабежа!

- и как же? И при чём тут “ретранслятор”?

- А, понравилось словечко? Способов несколько. Один из них доказать, что движемся в правильном направлении и удивить комиссию результатом. Есть более радикальный способ: взрыв или пожар, а перед этим бомбардировать ведомство докладными о слабой безопасности объекта.

- На мой взгляд, авантюра с вредительством может инициировать закрытие проекта до лучших времён или вообще закрыть.

- Возможно ты и прав, но я хочу с твоей помощью попробовать первый вариант, а за ним второй. Мы устраиваем показ для государственной комиссии, а затем случится беда и надо восстанавливать ОЛИБ заново. Люди из министерства и нашего ведомства увидят результат и поспешат доложить наверх. Вот когда можно выбить немало средств. Эта порочная практика из нашего времени: сперва из-за разгильдяйства теряем, затем с размахом восстанавливаем под солидное финансирование, не слышал никогда о подобных случах?. После реального результата прототипа, ни у кого не возникнет вопросов в целесообразности поддержки открытия века. И вот как я планирую организовать жульничество во благо. Сегодня опыт провести не удастся, задержись ещё на одну ночь, завтра ещё заново проверим программу и вперёд.

Петрушевский ворочался с боку на бок и в который раз прокручивал разговор. Отойдя от первых эмоций, наконец разобрался в своих чувствах. Казалось, что Соболев тронулся умом: до сих пор всё шло в пределах здравого смысла, то есть понимания важности экспериментов и логике действий. Но сегодняшний пассаж выходил за рамки разумного. Взрывы, мистификации, словно в низкопробных телесериалах, а главное, никчёмность таких радикальных методов. А если заметут его как террориста, Соболев может вернуть образ, но не реального подростка. Власти закроют в психушку или реальный срок повесят. В моей биографии этого нет и следовательно меняется история? Хрен тебе, Витя! Не для того я подписывал договор, чтобы куролесить в прошлом по твоим лекалам. А как ты меня проверишь, полковник? Он мысленно спорил с Соколовым и явственно почувствовал страх. Он же старший офицер могущественного подразделения, стоящего на страже родины, они там у себя крутят всякие комбинации и ловушки, что для них какой-то Петрушевский. Да и не друзья они вовсе, одна видимость.

…Белые ночи. Без фонаря виден циферблат: три часа. Вот и конечная цель маршрута. Он осмотрелся - никого, поправил лямки рюкзака и свернул на газон. Пара десятков шагов и вот он фасад в стиле неоклассицизм, портик старинного здания, четыре колонны, дорический ордер всегда восхищавший его, да разве сейчас это важно - важно добраться до второго этажа. Сбросил тяжёлую ношу, достал верёвку, один конец привязал к рюкзаку, другой за пояс. Вскарабкался по стене, упираясь мыском подошвы в руст и перевалился через балкон. Теперь подтянуть наверх важный груз, затем открыть балконную дверь и проникнуть в помещение лаборатории. Ночью, в слабом свете карманного фонарика, помещения ОЛИБ кажутся мрачными и загадочными. Днём здесь гудят приборы, мигают лампочки, человеческий говор - это идёт работа по созданию системы. Люди, называющие себя учёными, хотят перекроить историю человечества. Ага, здесь главное помещение, луч света выхватывает обводы адской машины времени. Канистра с бензином, пять шашек динамита, капсюль и пять метров бикфордова шнура. Пять метров это около восьми минут, надо успеть. Всё готово, достал спички, поджёг. Зашипел змеюкой, пора уносить ноги. Через минуту же на земле, следы заметать не нужно, достаточно перчаток. Убежал в садик при Политехе, отсюда улица Курчатова просматривается хорошо. Взгляд на часы, сейчас жахнет, ещё немного, и ещё - грохот и волна пламени, очень эффектно. Можно полюбоваться пару минут и вдруг: ” Стоять! Руки вверх!”. Топот ног, крутят руки…