Король и спасительница - Выборнова Кристина - Страница 30

— Сиди, я сама чего-нибудь сварю, — махнула я рукой. — Тем более, что я не голодная, а Лид тоже есть не будет, потому что уходит. Ты же уходишь, Лид? — громко обратилась я к королю, высунув голову в кухонную дверь. Он молча кивнул, встал из-за компьютера, аккуратно и ровненько задвинул обратно стул и, глядя перед собой, прошел в коридор. Хлопнула входная дверь, я с облегчением вздохнула: еще целых три часа, пока родственники не поужинают и не лягут спать, можно будет с ним не видеться…

Повидаться нам и правда, к моему вящему удовольствию, не удалось: когда я пришла, Лид уже спал, задернув балдахин, и я последовала его примеру.

Утро встретило меня, если можно так выразиться, пронзительной тишиной. Крайне удивившись, я соскочила с постели, глянула на часы и удивилась еще больше: уже десять!

В большой комнате было аккуратно убрано, кровать застелена, и на столе лежала записка от Иры:

«Сонечка, мы все вместе пошли гулять по Москве, а потом на ярмарку. Вернемся к обеду».

— Понятно, — сказала я в воздух и отправилась на кухню ставить чайник. Конечно же, уже пятнадцать минут спустя в моей комнате завозился король, и вскоре явился пред мои очи, снова одетый в домашний папин костюм и тапочки. Я молча смерила его взглядом, поправила закипающую на плите кастрюльку с яйцами и другой рукой чуть подвинула деревянный браслет, который Ира почему-то положила сохнуть на полочку над плитой, где стояла солонка и лежали спички. Надо бы его переложить, а то мало ли что…

Но тут меня отвлек заговоривший король:

— Соня, ты, видимо, на меня сердишься?

— Как ты догадался? Поистине королевская сообразительность, — отозвалась я язвительно, но Лид, ясное дело, принял мои слова за комплимент.

— Спасибо. Догадаться нетрудно, потому что ты избегаешь разговоров со мной. Я понимаю, что это из-за превращения ребенка…

— Поздравляю.

— …Но не понимаю, чем это так уж выбивается из обычного моего поведения?

— Ты совершенно прав. Ничем! — подтвердила я со вздохом.

— В таком случае, почему ты сердишься только сейчас? — вдруг поставил меня в тупик король. Я задумалась, глядя на поочередно всплывающие в кипящей воде яйца, помолчала и честно ответила:

— Не знаю. Наверное, накопилось.

— Понятно, — Лид, несмотря на недостаток места, умудрился совершить торжественный проход туда-сюда по кухне. — Но все же хочу тебе напомнить, что, несмотря на свою высокую приспособляемость, я нахожусь в твоем мире всего лишь немногим больше недели.

— Так мало?! — изумилась я. — С ума сойти. А мне показалось, что уже целая вечность прошла…

— Мне тоже, — согласился со мной Лид и, развернувшись, снова совершил проход через кухню. Но на этот раз куда менее удачно: плечом он слегка задел хлебный шкафчик, тот вздрогнул и тряхнул прикрепленную к нему висящую над плитой полку, да так, что все с нее посыпалось прямо на конфорки. Солонка отскочила и упала на пол, спички попали в грязную замоченную сковороду, а Ирин расписанный браслет нырнул прямиком в кастрюлю с кипящими яйцами! Вокруг него тут же поплыло красочное пятно. Представив себе лицо Иры, я вскочила и крикнула не своим голосом:

— Ой, Лид, достань его!!!

Король вздрогнул от вопля и сделал такое, что я пришла в еще больший ужас: попросту сунул руку в кипящую воду и, вытащив браслет, протянул его мне на ладони. Рука его была в черных потеках краски и до самого запястья покраснела от ожога. Над всем этим ужасом виднелось Лидово лицо с его обычным спокойным выражением.

Мне стало нехорошо и так бросило в жар, будто это не король, а я сунула в кипяток обе руки, да еще голову в придачу. Взяв с ладони короля треклятый браслет, я бросила его на стол, схватила Лида за больную руку повыше запястья и быстро заговорила:

— Ты чего делаешь, а?! Больно? Иди сюда, да сюда иди, говорю. К раковине!

Включив холодную воду, я насильственно сунула под струю руку Лида, повторяя дрожащим голосом:

— Ты чего? Совсем не соображаешь? Что ты творишь?

— Ты же сама меня просила вытащить браслет, — голос Лида прозвучал, в отличие от моего, спокойно, но с оттенком удивления.

— Не рукой же! Ты же колдовать умеешь!

— Да, но ты крикнула так резко… В общем, быстрое действие мне легче совершить руками, чем думать, что там наколдовать.

— Так я и знала, не подумал, — пробормотала я, начиная судорожно копаться в шкафчике с лекарствами. — Да где тут хоть что-нибудь от ожога?! Черт, даже бинта никакого н-нет… Лид, извини меня-а…

— Ты что, Соня, плачешь?! — изумился король, заглянув мне в лицо. — Из-за браслета?

— Лид, ну ты совсем, что ли?! — застонала я. — Из-за тебя! Мне тебя жа-алко! Тебе же больно!

— Так ведь тебе же нет?

— Ох, отстань… Зачем ты вообще сделал такую глупость, ведь ты же сам знаешь, что ты не железный, и лечить тебя тут других колдунов нет!

На меня опять недоуменно посмотрели большие двухцветные глаза, а их владелец ответил:

— Я это сделал, потому что ты меня попросила. Я же говорил тебе, что должен выполнять любую просьбу своей спасительницы. Тут совершенно не из-за чего плакать.

Я ответила ему безнадежным взглядом, вытащила, наконец, кусок бинта и вытерла им нос.

Потом я, шмыгая, намазывала бестолкового короля противоожоговой мазью и бинтовала ему руку, а тот сидел на табуретке, кажется, вполне довольный жизнью, но по-прежнему несколько недоумевающий, чего я так расстраиваюсь, если больно не мне, а ему…

Я же поглядывала на браслет, вокруг которого расплывалось на столе черное пятно, и чувствовала, что наконец-то я хоть что-то поняла про короля, и от этого понимания меня наполняла такая жалость, что приходилось снова шмыгать носом.

— Браслет, — вдруг подал голос Лид, тоже глядящий на стол. — Краски потекли, видимо, твоя родственница не закрепила их.

— Да ладно, черт с ним, — отмахнулась я. — Что теперь, помирать, что ли, из-за этого браслета? Не беспокойся, Лид, я перед ней извинюсь.

— Зачем? Я могу его восстановить.

— Да ладно тебе… — начала я, но король меня уже не слушал. Взяв браслет здоровой рукой, он пристально вгляделся в него, и на размазанном грязно-черном фоне начал проступать цветочный узор. Он был похожим на тот, что рисовала Ира, но все-таки немного не таким — у Лида, как у каждого художника, был свой индивидуальный стиль. Браслет у него выходил, если можно так выразиться, поаристократичнее, а завитушки и листики — поизящнее, что, конечно, не удивительно, если учесть, что он рисовал не кисточкой.

Как раз тогда, когда я завязала на бинте последний узелок, король положил на стол законченный браслет, выглядевший так, будто его никогда и не роняли ни в какой кипяток.

— Не в точности похоже, — критически оценил он сам свою работу и добавил:

— Но, думаю, твоя суматошная родственница это вряд ли заметит.

— Если заметит — расскажем все, как было, — мягко отозвалась я. — Ничего страшного. Спасибо тебе, Лид. И не суй больше руки ни в кипяток, ни в мясорубку, даже если я буду очень тебя об этом просить и умолять. Ладно?

Король слабо улыбнулся, видимо, показывая, что оценил мой юмор, и торжественно кивнул.

Родственники пришли, как и обещали, к обеду, одновременно с Наткой, и застали нас с королем мирно сидящими рядышком на диване. Мы делали вид, что рассматриваем репродукции в большой книге о художниках, но на самом деле Лид по моей просьбе показывал с помощью мультиков, какие в его королевстве носили украшения. Натка при виде нас подняла брови, а Ира сразу обратила внимание на Лидову руку, забинтованную по самое запястье:

— Ой, где это ты так?!

— Кипяток, — отозвался Лид кратко и правдиво. Натка снова бросила на меня взгляд, на сей раз восхищенно-опасливый, я сердито затрясла головой, показывая, что она додумалась до ерунды. Подруга хмыкнула слегка разочарованно и пошла с Ирой на кухню, помогать с обедом.

Ира оказалась умнее, чем полагал самонадеянный Лид: конечно же, она сразу заметила изменения, и, придя с кухни, недоуменно сказала: