Король и спасительница - Выборнова Кристина - Страница 90

— Костер я разжигал, но он, видимо, уже потух. Неважно, все равно нужно будить простолюдинов, — отозвался Лид, встал на четвереньки и, все еще дрожа, выполз из палатки. На любом другом человеке, кроме короля, это выглядело бы комично, но за Лидом тянулся такой плотный шлейф собственного достоинства, что я даже не улыбнулась и вылезла следом.

Костры, ясное дело, потухли, из палаток доносился храп. Занимался серый рассвет, трава была мокрой. Невдалеке высился трон, на нем сидела поддельная статуя, а рядом, помахивая хвостом, паслась корова. Король, даже не дожидаясь, пока я реанимирую костер, пошел вдоль ряда палаток, громко говоря:

— Вставайте, будем продолжать учиться.

В палатках застонали. Чей-то заспанный голос спросил:

— Чего он орет там?

— Вставайте, — повторил упорный король, не меняя интонации. Из палаток начали показываться лохматые головы, а вскоре на четвереньках выползли и сами их обитатели.

— Ваше величество, да ты же жаворонок, — с отвращением протянула Натка, пытаясь пригладить всклокоченные волосы. — Может, тебя в свое время именно за это и заколдовали, а?

— Возьми Гефа и помогите Соне приготовить еду, — проигнорировал ее слова король и обратился к остальным:

— Пойдемте.

— А поесть?! — возмутилась Иа. Король, не отзываясь, направился к трону.

— Поедим попозже, когда они приготовят, — примирительно сказал Лен, аккуратный и благодушный даже с утра, и пошел за королем. Остальные сумрачно направились следом.

К моему костру подбрела всклокоченная Натка и хриплый Геф, и мы принялись вяло и медленно варить суп для завтрака. Солнце, маленькое и белое, постепенно поднималось над дальними деревьями. Когда его лучи упали на палатку Иа, она неожиданно зашевелилась, и наружу выползла измятая фрейлина с травой в прическе. Сладко потянувшись, она зажмурилась и сказала:

— Ой, как я выспалась!

— Ну тебе и повезло, — сказал Геф с завистью, подошел к ней и положил руки ей на плечи.

— Э… — вякнула фрейлина и осела на землю. Геф ногой вкатил ее в палатку, широко зевнул и, почесываясь под кепкой, возвратился к нам. Натка хотела было что-то ему сказать, но на полпути передумала и тоже зевнула.

Через час суп доварился, мы почти проснулись, и ученики вместе с королем пришли на завтрак. Уже издали я заметила, что в их рядах происходят какие-то прения. И точно: Иа, идя следом за Лидом, возмущенно кричала:

— Я тебе кто, чтобы ты меня тридцать раз по затылку и рукам хлопал?! Я чего, слуга тебе, что ли?!

— Будешь делать все правильно, не буду хлопать, — отозвался король. — С остальными я делаю так же.

— Вот-вот, и долго ты так делать-то будешь? — поинтересовался Урот. — Мы, между прочим, рискуем тут жизнью, участвуя в революции, мы тут не малолетки, чтобы нас тумаками воспитывать.

— Кто как, — сказал Лид, пожав плечами. — И если вы рискуете жизнью, то хлопки вас не должны волновать. Они не болезненны.

— Зато они… Унизительные, вот! — воскликнула Иа, упирая руки в бока и сверкая глазами.

— Да ладно тебе, — попытался успокоить ее Геф. — Меня он тоже хлопал, подумаешь, голова-то не отвалилась.

— Так не учат! — заорала Иа. Король посмотрел в упор, но почему-то не на нее, а на Урота, и сказал ледяным тоном:

— А я и не учитель. Я вынужден учить вас, потому что никто другой не может этого сделать. Споря со мной, вы теряете время обучения, а его у нас мало. Лучше ешьте.

Ученики, кто быстрее, кто медленнее, подавленно опустили головы, молча расселись вокруг костра и взялись за миски. Я поймала себя на том, что сделала то же самое: хотя высказывания Лида меня не касались, сопротивляться его приказам, когда он так говорил, было крайне трудно.

— Мда, — нарушила Натка гнетущее молчание. — Всегда мне, твое величество, нравилась твоя принципиальность. Сколько усилий ты предпринимаешь, чтобы отстоять какую-нибудь фигню, приятно посмотреть! Смотри, какой шорох навел, теперь, небось, пару дней икаться будет, а мог бы просто прекратить свои средневековые подзатыльники, да и все.

Я думала, что король зашикает на подругу, но он вдруг ответил со вздохом:

— Прекратить трудно, я это делаю, как вы говорите, машинально. Вы считаете, что отучиться от такой манеры очень важно для общения с простолюдинами?

Обращался он явно ко мне и к Натке, но мы обе от неожиданности замолчали: впервые на нашей памяти король вообще просил у нас совета. Натка пришла в себя первой и заявила, тряхнув головой:

— Важно, твое величество, даже очень. Давай учись, мы с Сонькой тебя благословляем.

Я кивнула. Король тоже кивнул и перешел на варсотский:

— Я постараюсь не шлепать вас, если вам это не нравится. Я привык к такому способу, потому что меня самого учили так же.

На лицах некоторых учеников, в частности, близнецов, Адара и Иа, проступило явственное сочувствие.

— Ага, — сказал Мир. — Нас тоже хозяин колотил, пока мы к другому не сбежали.

— А меня хозяйка, когда я служанкой работала, за косу дергала, — вдруг добавила Иа. — Я тогда пучок сделала, и ей дергать стало неудобно.

Все, включая даже короля, рассмеялись. Геф одобрительно посмотрел на Натку, положил руку ей на плечо и потряс, спросив при этом у меня:

— Во она всех помирила, да? Головастая.

— Угу, — охотно согласилась я. Натка тоже рассмеялась и даже слегка покраснела.

Оставшийся день прошел мирно, но деловито. Мы готовили еду и следили, чтобы излишне выспавшаяся фрейлина не выползла из палатки, Лид с учениками колдовали возле трона, рядом паслась, периодически уходя в наш мир и приходя обратно, довольная корова. Иногда к нам прибегали похвастаться успехами Адар или Сот. Теперь, по их словам, они уже набрали побольше силы и у них получается действовать на людей и предметы на расстоянии, тогда как раньше нужно было браться за них руками. В доказательство своих слов Сот повел рукой в воздухе, и Адар расчихался. Чихая, Адар тоже махнул рукой, и на Сота напала икота. Тут пришел посланный Лидом Геф и с ухмылкой увел за шивороты шебутную парочку, которая продолжала чихать и икать.

Про статую ученики, как ни странно, не спрашивали: точнее, что ее сделал Лид, они поняли, а зачем — их не интересовало, либо король уже успел соврать что-то подходящее. На солнце статуя подсохла и приобрела оттенок, близкий к оттенку камня, из которого был сделан трон.

Помимо приготовления еды мы занимались еще решением вопроса с королевским сном. Я рассказала Натке, как трясло Лида утром, мы напряженно покумекали, посоветовались с Гефом, и в конце концов к вечеру у нас было готово для короля специальное ложе. На вид оно было неказисто и вообще вызывало нехорошие адские ассоциации, потому что состояло из двух горшков с тлеющими красными углями, которые стояли, в свою очередь, в двух небольших костерках. Над всем этим мы воздвигли из крепких толстых веток и двух притащенных с помощью Гефа пней нечто, что, если накрыть его циновкой, отдаленно напоминало кровать, а над кроватью, в свою очередь, поставили навес, потому что такая конструкция в палатку не влезала.

После ужина, когда усталые ученики поели сами, покормили фрейлину и принялись разбредаться, мы с гордостью ухватили короля с двух сторон под руки, подволокли его к кровати и почти хором поинтересовались:

— Ну, как?

— Спасибо, девушки, — серьезно сказал Лид и посмотрел на нас почти растроганно.

— И Гефу тоже, — довольная Натка показала на ухмыляющегося подростка, который стоял рядом и по привычке теребил кепку. — Он нам пни притащил.

— Спасибо, — сказал король с сомнением в голосе.

— Да не за что, Рет. Мне чего-то даже завидно стало: ночи такие холодные сейчас, прямо будто на снегу спишь…

— Ночи тут ни при чем, — тихо сказал Лид, но Геф его не расслышал, потому что уже убрел в сторону палаток.

— Тоже пойду, — улыбнулась нам довольная Натка. — Давай, твое величество, не мерзни…

Король действительно не мерз: мерзла я, потому что часть ночи проболтала с ним на астрономические темы, наполовину высунувшись из палатки, и всунулась внутрь только когда окончательно перестала чувствовать нос и уши.