Король и спасительница - Выборнова Кристина - Страница 96

— В общем, достаточно, — кивнул король, скидывая на траву потрепанный пиджак и оставаясь в одной тоже довольно потрепанной рубашке со слабыми следами высохшей глины и потеков болотной воды. Волосы его искрились на солнце светлым золотом… Ну ни дать ни взять Маленький Принц, который только что копал картошку!

Лид поймал мой взгляд, но истолковал его неправильно. Он оглядел себя и учеников, слегка поморщился и решительно сказал:

— После обеда пойдем к родникам: нужно постирать нашу одежду и высушить ее, пока еще солнечно. И вымыться самим.

— Да ну, что за чепуха… — громогласно начал Сот, и докончил, спохватившись:

— То есть я хочу сказать, а зачем, ваше величество?

— Затем, что мы все скоро начнем вызывать подозрение одним своим видом, если сюда еще заглянут люди. К тому же, вы от грязи можете чем-нибудь заболеть, и получится, что я зря тратил время на ваше обучение.

— Ну ва-а-аше вели-и-ичество… — заныли близнецы. — Да мы в навозе спали и то не болели! Ну можно мы не будем мыться?

— Нельзя, — отрубил король. — Все пойдут.

— И Соня? — тут же поинтересовалась нахальная фрейлина.

— Я-то — в первую очередь, — уверила я вполне искренне. Фрейлина расстроилась в предвкушении будущей помывки, которая могла испортить ее колтун на голове и замызганное нарядное платье, но Лид был неумолим и принялся порциями отправлять стонущих под его гнетом подданных к родникам, находящимся в овраге за болотцем. Корова, вытягивая шею, провожала каждую порцию длинным мычанием.

Мытье и стирка, конечно же, затянулись надолго: мы все бултыхались в родниках, пытаясь отмыть одежду и хотя бы кое-как вымыть лица, руки, ноги и головы. В лагере, чтобы его совсем не забросить, в качестве дежурного оставляли то одного, то другого человека. Маду удалось уговорить застирать платье, но мыть колтун на голове она отказывалась наотрез. Мы с Наткой и Иа, выйдя из терпения, наябедничали на нее королю. Мокрый Лид, сидящий на траве и сушащий на себе выстиранную рубашку, немного подумал, глядя на вопящую Маду, и сказал:

— Я могу сделать тебе похожую прическу, мне это нетрудно.

— Чего, честно?! — зашлась в восторге фрейлина. — Ваше величество, вы куда лучше Сьедина, это факт!

С этими лестными словами она резво убежала мыть и расчесывать шевелюру. Мы с Наткой тоже на свой страх и риск вымыли головы и завернули их в платки, чтобы не простудиться. Расчесать вымытую фрейлину, как мы и думали, оказалось немыслимо: Иа вначале пыталась ей помочь, но быстро сдалась, сказав, что здесь требуется мужская сила. В качестве мужской силы Мада, недолго думая, привлекла близнецов, которые разделили ей шевелюру пополам и обрабатывали каждый свою часть. Таким образом где-то через час волосы фрейлины были в первом приближении расчесаны и оказались длиной чуть ли не до колен.

— Мада, ну ты даешь! — в сердцах воскликнула Натка, теребя под платком свое «обгрызанное каре». — И зачем тебе вообще эта прическа, носи как есть, или косы заплети!

— Неа, мне его величество обещало… То есть прическу он мне обещал! — гордо заявила фрейлина и уселась перед Лидом, торжественно выпрямив спину.

— Соня, иди сюда, поможешь мне, — подозвал меня король, видимо, уловив мой тревожно-ревнивый взгляд. Я охотно подошла и имела счастье наблюдать, как король за каких-то пятнадцать минут безо всяких шпилек, использовав только плетение и пару палочек, воздвиг на голове фрейлины довольно симпатичную башню.

— Ну как? — поинтересовалась у нас Мада.

— Здорово! — уверила ее Натка. — Лид, ты если в нашем мире останешься, можешь свадебным парикмахером работать!

— Ну что ж, уже вторая профессия: Сонин родственник еще рекомендовал мне гадать и заниматься приворотами, — рассмеялся Лид. Мада не выдержала и убежала: сначала глядеться в родник, потом крутиться перед мальчишками, требуя отзывов о своей персоне. Те послушно восторгались. Мы с Лидом сидели рядом и поглядывали друг на друга, перекидываясь фразами…

Наконец король, посмотрев на заметно опустившееся солнце, сказал, что пора возвращаться в лагерь, потому что нам надо готовить, а ученикам — заниматься.

Относительно чистой, хоть и сыроватой, толпой мы отправились обратно. Закатные лучи освещали трон и подсохшую статую, коровы почему-то не было. Довольная жизнью и прической Мада сразу же принялась за приготовление обеда, а мы принялись было ей помогать, но тут вдруг Натка подняла голову, оглянулась, и, беспокойно щурясь, сказала мне:

— Слушай, Сонька, чего это они там? Опять, что ли, ругаются?

Я тоже поглядела в сторону трона и одновременно прислушалась. Звуков я не уловила, но вот позы учеников и Лида мне не понравились: ученики сбились в кучку, понурив головы, как испуганные овцы, а король, стоя напротив, явно сверлил их взглядом. Я посмотрела на Натку.

— Пойдем-ка, — поняв меня без слов, кивнула она. Мы побежали к трону. За нами потопала любопытная Мада, бросив на произвол судьбы костер.

— Лид, что случилось? — крикнула я, подбегая и с трудом переводя дыхание. Король с непроницаемым лицом кивнул на землю рядом с троном.

— Ой, — сказали мы с Наткой.

Возле трона лежала, извиваясь змеей, черная цепь коровьей привязи, а рядом были пустой ошейник и… Рога!

— Корова, — прошептала подруга.

— Господи, зверя-то кто-то съел! — запричитала Мада. — Такой хороший зверь был! Молоко давал! Я его на ужин подоить собиралась! Соня, у вас в мире кто-то страшный водится!

— Никого у нас не водится в деревне страшнее коровы! — сказала я хмуро, еле удерживаясь, чтобы не всхлипнуть: так жалко было животное. — При чем тут наш мир?

— А кто тогда съел-то ее? А, ваше величество? — Мада беззастенчиво потеребила короля за рукав.

— Ее не съели, ее уничтожили колдовством, — медленно сообщил Лид, обводя учеников еще более удавьим взглядом, чем до этого. — Хотя я запрещал вам это делать. И вы даже не сочли нужным это скрыть.

— Во теперь кто-то сильный среди нас… — пробормотал Геф. — Дурак какой-то.

— Лид, а кто ее уничтожил? — возмущенно спросила я, заглядывая в лицо королю. Тот пожал плечами и снова пристально посмотрел на учеников. Все они опустили головы, а фрейлина вдруг сказала:

— Вот чего-то помнится мне, ваше величество, что пока мы мыться пошли, и вы мне прическу делали, спасибо вам, кстати, одного парнишку в лагере оставили. Кажется, этого, — она ткнула пальцем в Урота.

— Чего, это ты, что ли? — удивился Геф, уставившись на него расширенными глазами. Урот поднял голову и, без особого страха поглядев на мрачного короля, пожал плечами:

— Ну, я, чего вы разорались? Я, вообще-то, и не собирался это скрывать. Не понимаю, что вы, ваше величество, злитесь-то? Вы сами подумайте: я бы такую силу жуками, наверное, год бы набирал. А у нас времени нет столько! Ясно, что на всех больших животных достать негде, но хотя бы у меня сила будет сравнимая с вами, уже Сьедину плохо придется! Зря вы нас не учили больших зверей стирать: у меня получилось, но много времени ушло.

— Ты ее что, по частям стирал?! — ужаснулась Иа.

— Так я начал-то с головы, только рога не взялись почему-то. Чего ты на меня смотришь, как будто на скотобойне не работала. Чего нам, в конце концов, важнее, какая-то корова или люди, которые от Сьедина гибнут?!

Ученики хмуро зачесали в затылках, и мы с Наткой вместе с ними. В общем-то, нельзя было не признать, что в словах Урота есть свой резон, но я взглянула на одинокие рога, и на глаза мне снова навернулись слезы. А фрейлина и вовсе откровенно заявила:

— Чего ты о людях, мы тех людей не знаем, а зверя жалко!

— Это корова, — дрожащим голосом подсказал Адар. — Была.

— Ну ладно вам, разохались, — нетерпеливо прервал их Урот. — Теперь уже ничего не поделаешь. Я сам не ожидал, что у меня так хорошо получится, но если вы сердитесь, ваше величество, я могу больше этого не делать…

Тут, наконец, заговорил Лид, и голос его разнесся по поляне, как порыв ледяного ветра, дав легкое эхо: