Одна из тысячи звезд (СИ) - Вольная Риша - Страница 21

- Данииил!

- Знаешь, Кроха, зови меня Дан. Ну, так короче, а то во время оргазма Даниил будет звучать как- то длинно.

Я стояла и пыхтела, как самовар, а этот засранец спокойненько с гаденькой ухмылочкой  обувал туфли.

-Арчинский, я, блин, так называть тебя буду, что святые в гробу переворачиваться будут!

- Во время оргазма- то?

- Ууу, нет…во время твоего убийства!

Этот упырь местного разлива, закончив с обувью, направился в мою сторону, на ходу надевая пиджак. Я метнулась за стол. Ага, знаем, плавали. Его способ заткнуть мне рот, а заодно и мозг, нам теперь известен обоим.

- Селина, не скачи, как коза! Там стекло, ты можешь порезаться.

И, правда, я совсем забыла, что в порыве бешенства расколошматила вазу, подарок мужского коллектива на Восьмое марта.

Мужчина обошел стол и, приобняв меня, поцеловал в висок.

- Селина, собирайся. Я выйду, вернусь за тобой через пятнадцать минут, чтоб была готова. И прошу тебя, аккуратнее со стеклом, достаточно твоей шеи.

Я кивнула и только открыла рот для вопроса, как меня перебили.

- Все вопросы потом. Я знаю, что их у тебя тысяча, но давай сначала покушаем… я вчера точно не завтракал и уж точно не ужинал.

Отпустив меня с глубоким вдохом, отправился на выход. У дверей добавил, что попросит кого-нибудь прийти и убрать остатки вазы. Спорить не стала.

Мне выделили всего пятнадцать минут на сборы, и не думаю, что хоть минутой больше.

Роман и Алиса – счастливая супружеская пара)

Коллажики в группе в вк) забегайте в гости – посмотреть)

Глава 7.

Даниил.

Кафе, что мы нашли недалеко от больницы, было замечательным. Небольшое, уютное, с разнообразным меню, в котором была и домашняя еда, что очень радовало. Готовить я умел, но не очень любил, поэтому делал это редко. Чаще это рестораны, а иногда домработница готовила по моей просьбе.

Завтракали мы в полной тишине. Посмотрел на Селину, которая  сосредоточенно поливала сиропом блинчик, а потом медленно его резала. Я был не против ее молчаливости, так как обоим было, что обдумать. Хотя и понимал, что вагон ее вопросов мне не избежать. Но для начала неплохо б самому разобраться в своей отключившейся на время голове.

А нормально думать я не мог с минуты, как мои парни сообщили, что на Селину напали в ее же кабинете. На тот момент у меня шли переговоры с поставщиками офисной мебели для моего  нового делового проекта.

Набрал Артему и попросил отвезти этого уродца в мой клуб. Место было недалеко от города, тихое и малолюдное, которое за последний год больше стало нашей тайной штаб-квартирой, чем ночным клубом.

Освободиться от скучных дядек мне удалось только через сорок минут, а спустя полчаса бешеной скорости я был на месте.

Артем меня ждал, чтоб узнать о моих намерениях.  Конечно, убить! Сначала пытать, вдруг расколется, а потом помочь сдохнуть. От знакомой ярости, бушующей в теле, хотелось только бить и снова бить, пока не отпустит чувство вины. Не уберег! Не успел!

Девчонка, бл*ть, при наличии моих возможностей была совсем одна. Ей угрожали, ее порезали, ее вообще могли убить…а рядом никого. Какого хрена она не позвонила?!

Снова из-под ресниц взглянул на девушку. Она усердно жевала блинчик, а на нижней губе блестела капля сиропа, которую отчаянно хотелось слизнуть. Прям до боли в паху. Я сам себе удивлялся, но Кроха заводила с полпинка. Я ни капли не соврал ей, говоря, что рядом с ней мой самоконтроль отказывает, а зверь внутри меня требует сорвать с нее ко всем чертям всю одежду и сделать своей всеми возможными способами.

Меня держала в руках только ее фобия прикосновений, которая требовала «системного, поэтапного подхода и дозированного внесения пугающего элемента». Вопрос, насколько меня хватит в такой изощрённой пытке?

В глаза бросился кусочек лейкопластыря на ее шее, который она старательно прикрыла шейным шелковым платком. В крови снова заиграла злость на себя и на урода, посмевшего тронуть. Ну, с говнюком я вчера разобрался. Наверное, впервые в моей жизни с таким удовольствием слушал, как трещат кости под моими кулаками. Мне даже его кровь потом смывать было лень, но ехать в таком виде куда-либо было точно нельзя.

Артем был тоже жутко злым и недовольным, что выражалось и в силе удара, и в бешенстве в глазах. После он мне, конечно, высказался о том, что просил не думать, не трогать и не приближаться к Селине. Мужик, наверное, и мне  бы вмазал, что было бы вполне заслуженно, но его что-то сдерживало.

До глубокой ночи решали проблемы, так как урод дал нам информацию, но ее надо было проверить, прежде чем действовать. Вымотанные, но все равно еще злые, пили очередной кофе на автомобильной мойке, куда заехали после отгрузки будущего трупика к воротам его босса, так как вряд ли его оставят в живых. Свою миссию он выполнил, а лишние люди никому не нужны.  Тогда же Артем сказал, что Селина не позвонила мне, так как защищала. Я аж кофе поперхнулся. Защищала?! Бл*ть, зачем меня защищать? Заодно объяснил, что моя рожа еще цела только потому, что Селина очень старалась мне не навредить, а он не хочет стать тем, на ком она потом душу отведет за мои раны.

Кажется, после этого вопросов стало еще больше, и я решил ехать к моей защитнице сразу. Желание надрать ей задницу усилилось, когда узнал, что она осталась ночевать на работе. Отправив Артема домой, поехал воспитывать упрямицу, а заодно прочистить мозги и поправить ребра охране в профилактических мерах. Пока добирался до больницы немного успокоился и решил пацанов не калечить, а остановиться на прочистке головы. За то Селине собирался показать “Содом и Гоморру” вживую, так сказать “7D- экранизация”, но вид спящего ангела выбил из колеи. Я просто сидел напротив и смотрел на нее. Дожился, бля!

-Даниил…

От голоса девушки очнулся, посмотрел на нее и снова потерялся в ее глазах. Казалось, что я в них могу смотреть вечно. От солнечного света, что проникал в окно, они стали ярко голубыми,  почти не видно зрачка, огромными и глубокими. Белая полупрозрачная блузка делала ее совсем воздушной и невинной.

Ее бровка вопросительно изогнулась, в уголках губ заиграла ироничная улыбка. Да, со стороны я, наверное,  выглядел, как дебил с немигающим взглядом.

- Медвежонок, ну, ты совсем-то не замерзай. Я в курсе о губительном влиянии своих глаз, так что не надо так долго в них смотреть. Люди обычно так и делают, не смотрят, – она, усмехнувшись, продолжила. – Знаешь, даже моя мать не выносит их, говорит, что это какое-то проклятие моей прапрабабушки по папиной линии. В детстве она заставляла опускать глаза, и всем говорила, что я такая стеснительная, что глаз от пола оторвать не могу. Когда я стала старше и отказывалась ходить с опущенной головой, она надевала на меня солнцезащитные очки и продолжала твердить что так надо, а иначе мое проклятие на людей перекинется. Идиотизм чистой воды.