На струне - Головачев Василий - Страница 9

– Нравится? – спросил стоящий рядом в мундире со всеми регалиями директор НАСА Уильям Берджесс.

– Впечатляет, – подтвердил Штуцер.

– У него очень продуманный дизайн.

– Мне кажется, много лишних деталей, нет?

– Это необходимые функциональные детали – антенны, эффекторы, шлюзы и прочее. Интерьер внутри командного поста вообще достоин высших похвал. Хотите посмотреть?

Штуцер заколебался. Он не был по натуре ни дизайнером, ни эстетом, ни ценителем искусства и не испытывал особого желания любоваться геометрическим совершенством изделия, пусть и весьма необычным. Но сделал над собой усилие и сдался.

– Показывайте.

Подъёмник доставил их к незаметному со стороны люку в кормовой части корабля, напоминающей очертаниями бак парусного фрегата времён владычества Великобритании на морях Земли.

Экипаж «Ниагары» уже занял свои места в рубке управления, и делегацию встретил лишь сервис-кибер, контролирующий работу периферийной автоматики. Он был похож на механическую мартышку размером с дога и произвёл на Штуцера не слишком приятное впечатление. Министр с детства не любил обезьян.

– Лифт? – оглянулся проводник.

– Пройдёмся, – грубовато проворчал министр.

Углубились в коридор, напоминавший членистую кишку диаметром в два метра, освещённую кольцами люминесцентов, идущих друг за другом с шагом в один метр. Включилась бегущая дорожка, вынесла гостей к центральному, особо защищённому ядру корабля, в котором умещались каюты жилого сектора, пост управления, сектор обслуживания и системы связи.

Здесь уже не было люков, через которые надо было протискиваться, согнувшись в три погибели. С виду это были стандартные двери овальной формы, рассчитанные на любого, в том числе и крупногабаритного человека, хотя на самом деле они представляли собой целые защитные комплексы, способные раздвигаться за доли секунды и выдерживающие выстрел из плазмера.

Штуцер вошёл в рубку первым и остановился.

Конечно, он был знаком с внутренними интерьерами военных и специальных бортов, имеющихся на балансе министерства космических сил, однако внутри новейшего корабля, использующего совсем иные, по сравнению со стандартными создателями реактивной тяги, двигатели, находился впервые.

Централь управления «Ниагары», называемая астронавтами компостом, имела форму кольца диаметром восемнадцать метров и высотой четыре, обнимавшим осевую колонну информационного обеспечения, составленную из тысяч тонких светящихся трубок и похожую на ствол дерева, утыкавшийся в световой щит на потолке. К этой колонне, мерцающей, как вычурный светильник, подстыковывались через чешуйчатые патрубки не кресла, а настоящие саркофаги с прозрачными крышками, на бортах которых светились голубые и зелёные окошки контроля и лючки манипуляторов. В них и должны были находиться члены экипажа во время полёта и маневрирования.

Всего саркофагов, напоминающих реанимационные камеры (астронавты называли их «носиками»[11]), было семь. Их крышки в настоящий момент были подняты, и возле каждого «носика» стояли астронавты – пятеро, одетые в «кокосы» (компенсационные костюмы), и пассажиры – двое (тоже в «кокосах», но оранжевого цвета). Это были эксперты из института стратегической физики министерства обороны США, которые должны были разобраться в тайнах Бича Божьего.

Один из астронавтов, крупного сложения афроамериканец, но с волосами соломенного цвета, с витыми погонами спейс-коммандера первого класса, шагнул вперёд, держась с небрежной грацией космена, не раз бывавшего в космосе. На него было приятно смотреть.

– Сэр, спейсшип номер ноль один готов…

– Вольно, капитан, – остановил его министр, изобразив на гладком румяном лице нечто вроде отеческой улыбки. – Как самочувствие?

– Прекрасно, сэр!

– Отлично, капитан. Я гляжу, вы уже освоились. Не боитесь какого-нибудь форс-мажора? Всё-таки это первый ваш полёт на таком аппарате?

– Никак нет, сэр! «Ниагара» – отличный корабль! Мы доберёмся на нём до Бича Божьего за пару минут.

– Ну, не стоит так торопиться, – усмехнулся директор НАСА. – За вами никто не гонится. Главное – выполнить задание командования и вернуться с победой. Действовать чётко и по инструкции.

– Слушаюсь, сэр!

– На всякий случай зарегистрируйте объект как собственность Штатов, – сказал Штуцер голосом федерального судьи. – Если убедитесь в его полезности. Впрочем, – он пожевал губами, – зарегистрируйте в любом случае.

– Будет исполнено, господин спейс-генерал!

– Желаю удачи.

Через несколько минут министр и группа сопровождающих его лиц спустились на поле космодрома, и их отвезли в бункер центра управления инфраструктурой космодрома. Министр устроился в кресле инспектора безопасности полётов, рядом с креслом начальника центра, поблагодарил кивком за принесённый стаканчик американо и стал ждать старта.

В принципе, меры безопасности были излишними, космические корабли давно не взрывались при старте, перестав использовать жидкостные реактивные двигатели, но порядок сотрудники космодрома соблюдали неукоснительно вот уже шестьдесят лет.

Наконец наступил ответственный момент.

– Разрешите старт, сэр? – корректно обратился к министру директор НАСА.

– Выпускайте птичку, – благожелательно кивнул Штуцер.

– Напутственное слово?

– Я уже всё сказал.

– Отсчёт! – скомандовал начальник космодрома.

В зале раздались звуки метронома.

На десятой секунде «Ниагара» без шума, огня и грохота начала плавно подниматься в небо.

– Что так… осторожно? – поднял брови Штуцер.

– Они идут на эгране, – подобострастно склонился к министру директор НАСА. – Крякген включится, когда корабль выйдет за пределы атмосферы. Во избежание, так сказать, непредвиденных сюрпризов.

– Его заметят.

– Разумеется, наши партнёры и союзники…

– И русские.

– Так же, как и мы знаем о запуске их кораблей. К сожалению, в наше время невозможно скрыть что-либо от кого бы то ни было. Но мы объявили об испытаниях нового прогулочного космического лайнера, а вот русские, по данным разведки, вовсю испытывают свой крейсер с крякгеном, не уведомляя об этом ООН и военные комиссии.

Штуцер помолчал. Он точно знал, что в недрах американских военных лабораторий запрятаны многие разработки, способные послужить настоящим «бичом божьим» и уничтожить человечество, о которых никто и нигде не говорит вслух.

Вслед за величественно всплывающей «Ниагарой» (а ведь хорошо придумали – обычный прогулочный лайнер, идут испытания; знал бы кто, что имеет на борту этот «лайнер»!) воробьями вспорхнули два корвета сопровождения, похожие, опять-таки, на истребители из культового фильма «Звёздные войны». Примерно на таких летали в космосе служители Империи. Фантазия создателей фильма удивительным образом воплощалась в реальности даже в деталях, хотя никто из руководителей США, в том числе и министр космических сил, об этом не задумывался.

Корабль растаял в сияющем декабрьском небе как призрак.

Система визуального контроля ЦУПа переключилась на передачу с борта одного из корветов. «Ниагара» стала видна во всей своей красе на фоне удаляющейся Земли, окружённой роем искр и огоньков спутников. Левее и ниже проявился серебряный шар Луны.

Корабль начал разгон.

Поскольку он вышел за пределы атмосферы, никаких особых эффектов при этом видно не было, просто гигант буквально за несколько секунд превратился в пылинку и исчез.

Подождав минуту, Штуцер посмотрел на руководителей полёта.

– Это всё?

– Можем следить и дальше, – торопливо сказал директор НАСА, – однако он перейдёт на «трещину» не раньше, чем пересечёт орбиту Луны. Здесь слишком много летающей техники. Будете ждать?

Министр помолчал, разглядывая сверкающий огнями экран.

– Пожалуй, подожду. Будет видно, как он ускоряется на кряк… э-э… генераторе?

– Работа генератора не связана с ускорением, сэр, крякген создаёт тоннель в пространстве, так сказать, своеобразную трещину…