Плохой год (ЛП) - "everythursday" - Страница 16

Вытащила пальцы и обвела подушечками клитор, когда ладони Драко стиснули ее колени. Гермиона вычерчивала круги все интенсивнее, пока наконец не замерла, вскинувшись, и с ее губ не сорвался стон от переполнивших ощущений.

– Гермиона? – выдохнул Малфой – он уже добрался до ее бедер, – и она подняла веки.

Глубоко вздохнула, еще раз коснулась себя пальцами и приподняла голову, чтобы посмотреть на Драко. Тот дышал тяжелее, чем она, его возбуждение было слишком явным, а глаза лишь на секунду встретились с ее, снова опускаясь на ее ладонь. Гермиона сделала глубокий вдох и убрала руки в стороны.

Похоже, для него этого было достаточно: одной рукой он раскрыл ее для себя, а другой продолжил то, на чем Гермиона остановилась. В ее горле зародился стон, она откинула голову назад и сжала ладони в кулаки. Драко делал всё в точности, как она сама, только еще лучше. Потому ли, что это был именно он, или же дело было в определенных движениях, но ей было так хорошо, так хорошо. Он то выписывал круги всё жестче и резче, то дразнил, едва касаясь. Его пальцы давили, гладили, сжимали, заставляли ее сходить с ума.

Чуть сдвинув кисть, он скользнул двумя пальцами внутрь. Гермиона вскинула бедра и прогнулась в спине – он был гораздо глубже, чем это получалось у нее.

– Нравится жёстче, когда ты близко, я прав? – спросил он, и хрип в его голосе, наверное, ей только послышался.

Она согласно застонала – звук будто бы рвался из ее груди. Ей было так удивительно хорошо, – его вторая ладонь перестала ласкать ее бедро и скользнула к животу. Каждое движение его пальцев в ней растекалось внутри мучительным удовольствием. Она знала, совсем скоро ей придется его остановить, но не сейчас. Определенно, не сейчас.

Гермиона почувствовала, как ее ноги устремились вверх, и, приподняв голову, увидела, что Драко встает на колени. Устроившись, он сжал ее левую грудь в ладони, а губами обхватил правый сосок.

– Да, вот так, – цепляясь за его плечи, она озвучила свою мысль.

Огладила его ладонями, скользнула по спине, прошлась по челюсти и, зарывшись пальцами в светлые пряди, громко застонала, когда Малфой, посасывая один ее сосок, стиснул второе полушарие.

– Господи, – выдохнула Гермиона, Драко хмыкнул в ответ, и вибрация от его голоса отдалась в каждом ее нерве.

Она дернула его за волосы, возможно, излишне сильно, и Малфой поцеловал ее грудь, ямку у горла, прильнул ко рту. Потянул губами за верхнюю губу, вместе с этим начиная снова ласкать клитор пальцами. На мгновение коснулся языком ее языка и отстранился – влажные губы, потемневшие глаза, горящие щеки, – глядя на Гермиону сверху вниз. Поднял руку к ее щеке, дотронулся кончиком пальца уголка рта, и в тот момент в голове у Гермионы не осталось ни одной связной мысли, – лишь ее взгляд беспорядочно метался по его лицу.

Она кивнула, не уверенная, задавал ли Драко хоть какой-то вопрос, но кажется, Малфой ее понял. Наклонился поцеловать ее губы и выпрямился, обхватывая за ягодицы. Притянул ближе к себе – ноги Гермионы все еще лежали на его бедрах, – подался вперед, касаясь своим членом.

Она сухо сглотнула и приподнялась, чувствуя, как Драко входит в нее. Мощным движением Малфой толкнулся, одной рукой уперевшись в матрас, а второй – сжимая бедро Гермионы, и они оба застонали. Она с трудом втянула воздух, когда он подался назад и тут же вернулся, зарычав ей в шею.

Гермиона схватилась за его плечи, дождалась, пока Драко поймает ритм, и стала подаваться ему навстречу – напряжение внутри начало нарастать с новой силой.

– Драко.

– Что?

Она прикрыла глаза и покачала головой, – его рот тут же нашел ее губы. Ей нравилось это. То, как двигались их тела, как его мускулы перекатывались под ее ладонями, какими рваными сделались их поцелуи. Сердце заполошно стучало в горле, каждое движение отдавалось дрожью в бедрах.

– Не останавливайся, Драко. Не… – с трудом проговорила Гермиона прямо ему в губы.

– И не собираюсь, – пробормотал он, опускаясь на локоть, чтобы зарыться пальцами в копну ее волос. – Ни единого гребаного шанса. Только если ты не хочешь…

– Нет. Точно нет.

Он усмехнулся, прижался своим лбом к ее, и Гермиона открыла глаза.

– Кончи для меня.

– Сильнее.

– Хочешь, чтобы я разорвал тебя?

– Да, – простонала она.

Потребовалось пять его толчков, чтобы Гермиона, вцепившись в Малфоя и чувствуя его ухмылку, разлетелась на тысячу кусочков.

Настоящее: “Оно не растет, когда холодно. Ты видел деревья зимой? Бесплодные, серые. Всё в этом мире переживает свои зимы”.

Ей и в голову не приходило, что можно так неловко чувствовать себя рядом с тем, с кем прожил шесть лет. Они давно покончили с дискомфортом, знали все причуды друг друга, всё то, что могли позволить себе только будучи наедине. Переросли стеснение, отбросив его вместе со своим прошлым.

А теперь всё вернулось. Гермиона ощущала себя так же неуютно, как на их первом свидании, и задавалась вопрос, что же такое происходит. Было ли это началом или уже финальным аккордом. Как бы то ни было, ужин проходил неудачно, если не сказать больше. Беседа практически затихла, и вот уже пять минут Драко хмуро пялился в свою тарелку. Он был в таком ужасном настроении, что даже растерял свою обычную бесстрастность и невозмутимость.

Чувство было отвратительным. Будто по позвоночнику бегали жуки.

– Ты никогда не говорила мне, кто он.

О господи. Ей не надо было думать о том, как все плохо. Ну конечно, все стало еще хуже.

– Никто.

– Кто-то. Ты его целовала, Грейнджер, так что это был кто-то.

– Я имею в виду, для меня. Для меня он никто. И сейчас я Малфой.

– О, – Драко холодно рассмеялся. – Вспомнила, что замужем. Небольшая амнезия, моя любовь?

Гермиона склонилась над своей тарелкой, чувствуя, как начинает припекать веки. Она и так знала, что идти куда-то в ее день рождения было плохой идеей. Она рассчитывала, что к ним присоединятся друзья, но те запланировали для нее и Драко свою отдельную вечеринку на завтра. Решили позволить ей как обычно отметить такой праздник вдвоем с мужем. Подумали, что Гермиона хочет совместить торжества, чтобы оставить больше времени на работу. Они были совершенно, ужасно неправы. Один из худших дней рождений в ее жизни.

Тут в голову пришла мысль, а что бы сказал Драко, узнай он, что хуже праздник был только тогда, когда они шатались по лесу во время войны. Интересно, он когда-либо…

– Я не должен был так говорить. У меня выдался тяжелый день, – проговорил Малфой.

У них выдался тяжелый год. Гермионе пришлось сглотнуть шесть раз к ряду и сконцентрироваться на результатах своего исследования, чтобы взять себя в руки и поднять голову. Его лицо ничего не выражало, и ей подумалось, что, наверное, Драко разрывается между двумя разными желаниями. Именно так он смотрел на нее. Его выдавал взгляд.

Она кивнула и подняла бокал.

– Что-то на работе?

– Да. Но теперь всё в порядке.

– Хорошо. Рада, что ты разобрался.

Тишина. Шум разговоров за соседними столиками, звон столовых приборов, но… тишина. В ее голове. Пустота в груди.

– Как прошел твой день? – спросил он.

Гермиона пожала плечами.

– На работе все хорошо. Мама звонила. Молли передавала тебе привет. Нормальный день.

Она посмотрела на него, и в памяти вспыхнуло, как те же самые слова он говорил ей в свой двадцать седьмой день рождения. Гермионе тогда не понравилось то, с каким пренебрежением Драко отнесся к собственному празднику, и за целый день устроила двадцать семь сюрпризов, дабы сделать его для Драко незабываемым. С тех пор Малфой с особым трепетом относился к цифрам.

Он отложил нож и посмотрел Гермионе в глаза. Его рот приоткрылся, будто бы Драко собирался ответить, и ей показалось, что в выражении его лица она прочитала о дюжине вещей, которые он хотел озвучить. И по крайней мере половина из них вызывала страх.

– Как стейк? – спросила Гермиона, вздрагивая от собственных слов. Она не была готова к тому, что он мог ей сказать, и не хотела, чтобы вечер стал еще большей катастрофой.