Плохой год (ЛП) - "everythursday" - Страница 28

Она чувствовала себя так, будто все ее кости перекрутило, а кровь прекратила свой ток по венам и лишь пульсировала под кожей – Гермиону накрыло ощущение легкости и тяжести одновременно. Она хотела утонуть в нем, врасти, чувствовать каждой своей клеточкой, принадлежать Драко в той же мере, в какой он принадлежал ей. Всё отступило на второй план – ссоры, проблемы, свербящие внутри отрицательные эмоции. Она просто в нем нуждалась, и он сейчас был рядом.

Его руки переместились под ее футболку, вминаясь, стискивая, притягивая ближе и смещая назад. Гермиона шагала с каждым толчком его бедер, но случайно наступила Драко на ногу, и споткнулась. Схватилась за его рубашку и дернула ее вверх, однако зажатая между ними ткань лишь задралась сзади, спереди оставаясь на месте. Тогда Гермиона, сгорая от нетерпения, прижала ладони к спине Малфоя, чувствуя его кожу.

Она во что-то уперлась спиной, и Драко оторвался от ее губ, оба они тяжело дышали. Малфой сжал ее бедра, и Гермиона почувствовала, как ее приподнимают, и ягодицы касаются какой-то поверхности. Она снова дернула за рубашку, которую Драко стащил через голову, пока Гермиона обхватывала его ногами.

Она коснулась ладонями его живота, скользнула вверх, к груди, когда Драко встал между ее бедрами. Занялся узлом на поясе ее халата, быстро развязывая, пока губы блуждали по ее щеке, челюсти, шее. Гермиона застонала, стоило Малфою обхватить ее грудь, прикусив зубами плечо.

Она опустила руки на пояс его хлопковых брюк, распуская завязки, и стянула штаны вниз. Драко пробежался пальцами по ее животу, скользнул между бедер, и развернув ладонь, оказался внутри. Гермиона застонала, голова запрокинулась, когда Малфой зарычал, уткнувшись ей в шею. Она вцепилась в светлые волосы, поднимая его голову для поцелуя, свободной рукой хватаясь за край… спинки дивана. И вознесла хвалы самой себе за то, что выбрала мебель, больше соответствующую вкусам Драко, с крепкой, надежной спинкой, потому что хотела его сейчас, здесь, именно так.

Язык Драко проник в ее рот, когда Малфой вытащил пальцы. Гермиона подалась вперед, оплетая его бедра, чтобы он прижался теснее, туда, где был так нужен. Драко издал низкий звук, и она почувствовала его напряжение. Он наклонился, обхватил ее за ягодицы и чуть приподнял.

Ни вздоха, ни паузы: вот он тянется к ней, и в следующую секунду – уже заполняет целиком. Наконец-то, наконец-то, наконец-то, туда, где он и должен быть, туда, где ей так нравилось. С ее губ сорвался странный звук, который Гермиона никогда бы не смогла воспроизвести намеренно, она сжала ноги вокруг Драко и обняла его рукой за плечи. Он обхватил ее за талию, его бедра двигались вперед, назад, вперед. Его вторая ладонь лежала на ее шее, большой палец прижимался к горлу, и Гермиона закусила нижнюю губу.

Ей казалось, словно он опутывает ее собой, будто она тонет в его коже. Наконец-то, наконец-то, наконец-то.

Настоящее: “Мое любимое? Корни. Потому что… Да, именно из-за того, что сказал мой папа. Хватит, Драко. Это то, из чего оно рождается. То, что поддерживает жизнь. Что поглощает из окружающего мира элементы, которые станут частью дерева, будут расти вместе с ним. Корни жизненно необходимы. Ты не можешь без них выжить… Ладно, хорошо, дерево не может выжить без них. Но мы – деревья… Ну вот, ты опять смеешься”.

Гермиона проснулась в одиночестве. И тот факт, что она находилась в их совместной спальне, в которой не спала уже несколько месяцев, приносил мало радости. Всё тело ныло сильнее, чем ожидалось, когда Гермиона выбралась из кровати, и распахнув дверцы шкафа, накинула легкий халат.

Было рано – слишком рано. Она не знала, когда именно заснула, уткнувшись лицом в его бок, чувствуя на себе его руку, но час был поздний. Они пропустили рабочий ужин, равно как и терапевтический сеанс, хотя Гермиона не могла утверждать, что возражала бы против прогулов по таким причинам.

Драко не было ни в спальне, ни в ванной комнате, ни в кабинете, ни в гостиной. Гермиона расстроилась, и выходя из кухни, раздумывала, мог ли он куда-то уйти, и опасалась, что случившееся стало своеобразным… прощанием. Финальным аккордом, после чего Драко собрал свои вещи и оставил ее навсегда. Ночью ей казалось, что все как раз наоборот. То, как она себя ощущала, как он на нее смотрел, касался…

Полная беспокойства, Гермиона почти пересекла столовую, когда краем глаза заметила что-то в окне. Она уперлась взглядом в спину Драко, отмечая его движения, пока тот ногой сгребал перед собой землю. Где-то на заднем плане буйствовала разноцветная осень. Ветер кружил в воздухе красные, желтые, оранжевые листья. Подхватывал пряди его волос, раздувал одежду.

Гермиона медленно прошла вперед, наклонилась и постаралась рассмотреть, что же он делает, но у нее ничего не вышло, пока Драко не отошел в сторону. Тогда она увидела. Томатный куст. Малфой подсыпал землю, проверяя, прочно ли держится растение. Томаты… Ее глаза метнулись к нему, когда она вспомнила, о чем Драко обмолвился несколько сеансов назад. Я понял, что люблю ее, когда Гермиона заявила Министру Магии, что она куст томата, вот что он тогда сказал.

Она схватилась за окно и почувствовала холод даже до того, как подняла стекло. Налетел зябкий ветер, легко проникающий под тонкую ткань халата. Драко взглянул на нее с бесстрастным лицом, на котором выделялись живые глаза. Покачиваясь, он утрамбовывал почву вокруг растения.

Напряжение в груди начало отпускать, сердце свободно скакнуло, и Гермиона почувствовала, как запершило в горле. Она улыбнулась открытой, но немного дрожащей улыбкой, и Драко смотрел на нее пару мгновений, прежде чем снова перевести взгляд на куст. Он любил ее. Он все еще любил ее достаточно и, может, даже больше. А это означало, они двигаются дальше. И всё будет хорошо.

- Он убил ее, - проговорил Малфой , в утренней тишине его голос звучал громко и чисто.

Этого… Гермиона не ожидала.

- Кто кого убил?

- Кларк, в той книге. О мужчине, который отдал все свои деньги после смерти жены.

- О, - она не очень понимала, как ей нужно реагировать.

- Это всё было очень символично. Его жене становилось из-за него хуже и хуже - болезнь их брака, - но он ничего не предпринял. Не остановил это. И убил ее. Уничтожил ее любовь, ее присутствие в своей жизни. Он пожертвовал все деньги, на лечение рака – тот олицетворял собой ту заразу, которая погубила их брак. И чем больше он старался стереть память о ней, потому что это было слишком больно, и кем-то без нее стать, тем больше сходил с ума.

Гермиона ухватилась пальцами за подоконник – кожу обожгло холодом – и почувствовала, как ее обручальное кольцо цепляется за древесину. Она перевела глаза на его ободок, который сиял в утреннем солнце, пока Драко снова проверял растение. В этот раз оно не шелохнулось. Малфой фыркнул, отряхнул руки, и направился к ней.

- Я не желаю быть Кларком, Гермиона. Не хочу тебя убить.

Когда он остановился около окна, она задумчиво его оглядела и улыбнулась, как только он ухмыльнулся.

- Мне бы очень не понравилось быть убитой женой.

- Знаешь, они всегда допрашивают мужа первым. Слишком рискованно.

Гермиона хмыкнула, вздрогнув и съежившись, когда Драко коснулся ладонями ее щек. Она подождала, пока кожа привыкнет, склонила голову набок, приподняла плечо и зажала его левую кисть, грея.

- Не знаю. Думаю, ты бы умудрился выкрутиться.

- Пытаешься убедить меня избавиться от тебя? Потому что иногда… - он многозначительно замолчал, его большие пальцы поглаживали ее горло.

Гермиона коротко рассмеялась.

- Я буду преследовать тебя после смерти. Станешь человеком, под чьими половицами бьется сердце*.

- Ммм. Так я сойду с ума, - тихо пробормотал он, притягивая ее к себе ближе, вид его был решителен, а пальцы не дрожали.

- Полный безумец без меня.

Драко ухмыльнулся.

- Я в любом случае съеду с катушек, - проговорил он, и она прищурилась, но тут же поцеловала его раз, другой. – Но если такое случится, утащу тебя с собой.