Дочь дракона (СИ) - Хант Диана - Страница 23

Вид при этом у него был такой самодовольный, несмотря на поклажу, дракон ничуть даже не запыхался, что окончательно взбесило.

Изо всех сил сдержалась, чтобы неприличный жест ему не продемонстрировать, вместо этого посоветовала:

— Себя возьми.

Издевательская улыбочка тут же покинула губы дракона, он хмыкнул и отвернулся.

Ну, Кеншин, подумала я мстительно, а я уже хотела тебя от чемоданчика с книжками избавить, потому как зачем они мне здесь нужны? Итак, понятно, что не до этого как-то будет, особенно в первое время. А вот после ехидства дракона отогнала от себя альтруистический порыв, как ненужный и бесполезный. Пусть тащит. Ему полезно.

Стиснув зубы, я встала, сначала на четвереньки, потом на колени, лук и колчан поправила, а когда поднималась на ноги, в ушах зазвенело.

— Приплыли, — буркнула себе под нос. — Уже в ушах звенит и перед глазами звезды.

Помахала рукой перед носом. Это помогло. Звезды мелькать перестали, а я дальше потопала. Причем с первым же шагом обалдела: ноги, которые только что были свинцом налиты, какими-то слишком легкими показались. Такое чувство бывает, когда после часа на беговой дорожке утяжелители снимаешь и бежишь водички попить. Такое ощущение, что к ногам по сотне воздушных шариков привязали. Вот оно и сейчас так было. Только не заканчивалось никак. Я заозиралась по сторонам, но ничего объясняющего причины этой неожиданной легкости не нашла.

Сочная, зеленая листва чуть шелестит на ветру, бирюзовые стебли по пояс с розовыми пушистыми головками удивленно трепещут. Показалось даже, что эти странные цветы за нами наблюдают: их головки поворачиваются вслед ушедшим вперед драконам.

Я недоуменно поморгала, а затем дошло: они, как воздушные шарики на невесомых ниточках, трепещут от малейшего изменения ветерка, вот и реагируют на наши шаги, а при этом кажется, что любопытные цветы провожают нас взглядами.

Дивясь необычной легкости, я поспешила за драконами.

— Наверное, второе дыхание открылось, — подумала я вслух и отчего-то показалось, что где-то совсем рядом захихикали.

Гора временно перешла в относительную горизонталь, что не могло не радовать. Следуя за драконами, я вошла в небольшую, и, судя по тонким стволам, от которых исходит стойкий аромат смолы, молодую рощицу.

Драконы шли впереди, не оглядываясь, словно знали, что я топаю следом.

Я прищурилась, вглядываясь в листву над головами этих двоих. Показалось, или какая-то тень преследует их, перескакивая с ветки на ветку?

Сначала тень над блондином скакала. Причем так тихонечко, даже листва почти не шевелилась. Но дракон все равно напрягся. Какое-то чутье заставило его поднять голову, вглядываясь в листву и прислушиваясь. То, что скакало сверху, тотчас замерло. А когда блондин возобновил шаг, принялось скакать снова. Только уже над брюнетом.

Я не знаю, что меня заставило снять на всякий случай лук, и, натянув тетиву, прицелиться.

Как бы ни казалось, что эти двое идут налегке, все же я видела, что и они устали. Особенно досталось надменному брюнету. Который из-за чьей-то вредности еще и чемодан с макулатурой катит.

Глядя, как уставший дракон упорно тащит мой чемодан, я почувствовала что-то похожее на укол совести.

Тень над головой Кеншина скакала сверху с ветки на ветку, постепенно снижалась.

А когда соскочила с самой нижней, над головой дракона, моя стрела вжикнула в воздухе.

Дальше все произошло очень быстро.

Кеншин перекатился по земле. Так быстро, что на миг потеряла его из виду. Исам тоже перекатился, но предварительно прыгнул, пролетев над головой Кеншина.

Никогда не забуду глаза драконов, которыми уставились на меня, когда приподнялись. Причем в руках Исама была стрела с насаженной на нее пупырчатой жабой с выпученными красными глазами.

— Она… это… — пробормотала я. — Кеншина сожрать хотела. Вот.

Кеншин нахмурился, недоверчиво взглянул на мертвое тельце жабы, что болтается на стреле в руках Исама, затем снова на меня. Тишину прорезал вопрос Исама:

— Как?

— Что — как? — переспросила я, пожимая плечами. — Стрелой, разумеется, ты ее в руках держишь.

— То, что мы заметили смертопыра, это понятно, — спокойно пояснил Исам. — Как и то, что мы, когда тварь атаковала, были готовы, тоже.

— Но как ты умудрилась не только выстрелить, но и попасть в него — загадка, — пробурчал Кеншин.

— То есть вы эту тварь и без меня бы заметили? — дошло с запозданием. И это было обидно.

— Мы и заметили, — сказал Кеншин. Но спеси в его голосе не было, что хоть как-то утешало.

— Вопрос — как его заметила ты, — проговорил Исам.

Я плечами пожала, присела, разглядывая мертвую жабу. Стрелу обратно получить хотелось, Виталий Владиленович сам делал… При этом трогать тварь желания не возникало. Пупырчатая, склизкая, при этом покрытая то ли мхом, то ли плесенью… Жуть. Но ничего не поделаешь…

Стоило мне протянуть руку, как Исам отдернул свою.

— Ты что делаешь? — спросил он, хмурясь.

— Стрелу назад получить хочу, — ответила ему.

— Погоди, — пробормотал Исам. — Сам дам. Она ядовитая.

Я поежилась, содрогаясь от отвращения и от благодарности дракону. Вслух же сказала:

— Значит, будет теперь у меня в арсенале ядовитая стрела.

Тот усмехнулся и пробормотал снова, что непонятно, как у меня получилось, потому что реакция драконов опережает человеческую в несколько раз.

Я невинно плечиками пожала, а когда Кеншин издал вопль, на индейский клич похожий, и вовсе подпрыгнула.

— Ты чего? — обернулась к нему. Причем судя по лицу Исама, который как раз жабу с помощью охапки листьев со стрелы снимал, ему тоже интересно было, что с собратом.

А тот на меня победно пальцем тычет и глазами сверкает. А потом расхохотался, как ненормальный.

Проследив направление его пальца, я хмыкнула, осматривая свои плечи, и снова этими самыми плечами пожала, что, мол, за шутки. А блондин, который к нам подошел, тоже вдруг смеяться начал.

— Да что происходит-то? — разозлилась я.

— Она в пыльце фей, — со смехом произнес Кеншин, и Исам закивал.

Я снова осмотрела себя, на этот раз более внимательно и заметила, что в полумраке леса оголенные участки тела и в самом деле мерцают.

— Эт-то что это значит? — спросила я.

Лица у обоих стали серьезными.

— Феи никогда ничего не делают просто так, — сказал Исам. — И уж точно никому, кто не относится к их народу, не помогают.

— Бесплатно, — добавил Кеншин, и блондин кивнул.

— Если феи осыпали тебя пыльцой, облегчив передвижение, лучше быстрее уходить отсюда. Пока они не потребовали плату.

— Тем более, что мы не знаем, что это за плата.

Путь продолжился, и хоть благодаря волшебной пыльце фей, которой меня обсыпали с ног до головы, идти было несравненно легче, все равно чувствовалась вымотанность и пройденный путь.

Спуск был то крутым, то пологим, что встречалось мной с благоговением.

На одной из отвесных площадок мы остановились, чтобы отдохнуть и перекусить бутербродами, которые сложила нам на дорогу мамуль. Из вредности я отказывалась останавливаться, заявляя, что прекрасно себя чувствую и готова идти хоть всю ночь напролет. Лишь когда Исам бросил на землю оба рюкзака, и, преодолев расстояние между нами одним прыжком, перехватил меня за талию и легко, как пушинку, приподнял над землей, прямо над своими плечами, заболтала ногам в воздухе и завопила, что согласна на отдых.

Я пыталась вырваться, но дракон держал крепко. При этом я надеялась, что мои попытки выскользнуть, наконец, из его рук, не выглядят показушными. От прикосновения дракона по телу заскользили электрические заряды, низ живота свело сладкой судорогой, а ноги налились слабостью. Судя по сбившемуся дыханию Исама, я понимала, что чувствует он сейчас то же, что и я, а по сполохам его голубых глаз отчего-то понимала, что его огонь горит жарче.

Исам бережно усадил меня на нагретый солнцем камень, а затем отшатнулся, словно обжегся, тяжело дыша. Я смущенно опустила глаза и пробормотала, что если кому-то передохнуть приспичило, то можно обойтись и без таких аргументов.