Кроша (СИ) - Кистяева Марина - Страница 10

Иначе не скажешь.

Мужчина, чуть прищурив глаза, в которых теперь отчетливо плескалось раздражение, пристально всматривался в лицо девушки.

— Продолжим позже. Сейчас можешь идти. Твоя комната первая по левую сторону.

В его голосе послышалась легкая раздраженность, и одновременно с ней проскальзывали нотки усталости.

Лера, до конца еще не осознавая, что произошло, на негнущихся ногах кое-как поднялась и вышла из комнаты.

Сардынов, проведя рукой по лицу и застегнув брюки, ответил на звонок.

Разговор длился не более двух минут.

После чего он нажал на кнопку вызова личного персонала.

Не прошло и минуты, как в бесшумно распахнувшиеся двери, прошла приятная женщина лет сорока.

— Тимур.

— Диана, обеспечь Валерию противозачаточными таблетками на две недели. И чтобы она не знала, что их принимает. Кофе, чай… придумай сама.

Личный помощник нахмурилась.

— Тимур, я не знаю ни её цикла, ни…

— Обеспечь.

Мужчина откинулся назад и закрыл глаза.

Этот разговор тоже был окончен.

Её только что поимели в рот.

Оттрахали.

Находясь в слегка заторможенном состоянии, Лера зашла в указанную ей комнату и автоматически отметила, как за ней закрылись двери, отрезая путь назад.

Она, пошатнувшись, не без облегчения, спиной прислонилась к ним. Стоять не было сил. Ноги дрожали.

Вот тебе и первый опыт любовных утех.

Хотела Лера сказочную ночь с любимым человеком? Чтобы всё было по- настоящему, серьезно? Получила. Сказочную — потому что находилась в сумасшедше дорогих апартаментах, и не суть, что они располагались в самолете. По-настоящему, серьезно — да тут не до шуток. Вон, какой тебе «любимый человек» достался. Глаза на пол-лица. Черные. Пронизывающие насквозь.

Лера краем сознания понимала, что находится на грани истерики. Малейшее колебание в сознании, и она разрыдается прямо у двери. Пришлось закрыть глаза и часто-часто задышать.

Черт побери, Бекетова, ты сильная. Ты очень сильная.

Других вариантов у неё не было.

Не было у неё права раскисать. Опускать руки. Не было…

Облизнув губы, Лера поморщилась. Периодически к горлу подкатывал рвотный спазм, и хотелось его чем-то запить.

Да, вода — она сейчас будет как нельзя кстати.

Но кто бы знал, как не хотелось открывать глаза. Возвращаться в действительность, где её ждала лишь одна неизвестность.

…Я не люблю говорливых женщин. И если я не начинаю беседу первым — ты молчишь…

Вот это её как раз устраивало. Знакомиться с Сардыновым ближе она не собиралась.

Сглотнув, Лера открыла глаза. На этот раз интерьер комнаты — а это была спальня — её не волновал. Лишь краем глаза отметила, что всё выполнено в серебристых и фиолетовых тонах. На стенах роспись, похожая на арабскую или византийскую вязь.

Заметив на стеклянном столике кувшин с водой, Лера устремилась к нему. Вынула пробку и дрожащими руками наполнила стоящий рядом высокий тонкий стакан водой. После чего, не закрыв кувшина, принялась жадно пить.

Прочь… прочь ЭТОТ привкус… Прочь…

Несколько капель стекло по подбородку, и Лера размазала их тыльной стороной ладони.

Что дальше?

Ждать, когда к ней присоединится Сардынов, и они продолжат? Или что?

Лера даже не могла дать точную характеристику своего восприятия Сардынова. Знала лишь одно. Нет, чувствовала. Той самой треклятой интуицией, что в современном мире не бралась в расчет.

Сардынов — не тот человек, который будет шутить. У него всё серьезно.

И это настораживало ещё сильнее.

Всё-таки, в виду молодого возраста, Лера больше общалась со своими ровесниками. Они шутили, балагурили. Воспринимали жизнь, как праздник. Да и само студенчество подразумевало под собой пока что минимум ответственности, конечно, за исключением самой учебы. Им всем казалось, что у них ещё много времени впереди, они успеют нацепить на себя «серьезность».

Лере пришлось это сделать быстрее знакомых и сокурсников.

Поставив бокал на столик, Лера опустилась на небольшой диван из кожи стального цвета и обхватила себя руками.

Сардынов… Тимур.

Имя, которое она никогда не сможет забыть.

Услышав короткое треньканье, выведшее её из ступора, Лера нахмурилась. И не сразу поняла, что пришло сообщение.

Телефон она положила в глубокие карманы рубашки. Как чувствовала, что ей необходимо быть на связи.

Сообщение от девчонок? Или родственников?

После случившейся трагедии, Лера настоятельно просила её лишний раз не беспокоить. Только по делу. Сочувственные разговоры раздражали, после них всегда хотелось плакать. Общаясь с знакомыми и выслушивая их, она не сомневалась, искренне сожалея, хотелось выть. В прямом смысле слова. Ложь, что когда тебе плохо, хочется находиться в окружении других людей! Нет, хочется забиться в угол, и царапаться ногтями от безысходности. Даже о кафель. Даже о каменные стены. Выпустить через кровь боль, что сгущалась в тебе. Искала выхода и не находила. И с каждым днем эта боль закручивалась воронкой и выжигала тебя изнутри.

Лера, не ожидая прочитать ничего интересного, кроме: «Как дела, Лерчик? Мы с тобой», достала телефон и открыла конвертик. Она даже не посмотрела на адресат. Неинтересно.

Невидящим взглядом глянула на сообщение. Моргнула.

«Уважаемый клиент! На Ваш счет зачислено 100.000 EUR. Спасибо, что выбрали нас».

Не веря своим глазам, Валерия ещё раз перечитала сообщение. Даже поднесла сматфон ближе к лицу.

Значит, деньги перечислили.

Не то, чтобы Лера сомневалась. Но всё равно, одно дело — бумага и условия на ней, и совсем другое — свершившееся дело.

Первым чувством Леры была радость. Сердце екнуло в груди, адреналин забурлил в крови. И также, мгновенно, эта радость испарилась.

Деньги на операцию есть.

Есть…

Самое страшное позади. Чтобы в ближайшее время не произошло с Лерой: оральный секс, лишение невинности, да даже анальный секс; для неё самым страшным стала беспомощность. Осознание того, что она ничем не может помочь двум самым близким людям. Что их жизнь зависит именно от неё. Остальное — переживет. Забудет.

Не замечая слез, которые впервые за прошедшую неделю потекли из глаз, Лера зажала рот рукой, чтобы не зарыдать в голос. Телефон положила на диван, а сама съехала на пол. Продолжая зажимать рот, она улыбалась сквозь слезы.

Геныча и маму прооперируют.

Всё будет хорошо. У них. Они — сейчас главное.

Когда через полчаса к ней в комнату, предварительно постучав, вошла миловидная женщина в сером строгом костюме, Валерия уже успокоилась. Она, как чувствовала, долго раскисать непозволительно. Она находится на чужой территории, об этом забывать не стоило.

— Доброе утро, Валерия. Меня зовут Диана, я — личная помощница Тимура. Будем знакомы! — Женщина улыбалась, но её глаза оставались равнодушными. — В поездке все вопросы решаются через меня. Если Вам что-то понадобится, на подлокотнике дивана находится черная кнопка. Нажимаете — я или мой секретарь к Вам придем. Мы выслушиваем Вас и, чем можем, поможем.

Диана говорила хорошо поставленным голосом. Интересно, её спокойствие врожденное, или она провела много часов перед зеркалом с диктофоном, чтобы научиться говорить не хуже профессиональных дикторов?

Студентам юрфака советовали поступать именно там. Тем, кто рассчитывал выступать в суде, необходимо было научиться правильно ставить речь. Делать акценты. Обращать внимание на слова лишь одной интонацией.

Валерия собиралась заняться подобным обучением. Чуть позже.

— Рада познакомиться, Диана, — отозвалась Лера, присматриваясь к помощнице.

По крайней мере, первое впечатление было благоприятным, и она не вызывала настороженность, как Верестов. Получается, у Сардынова несколько ассистентов. Интересно. Что же ты за птица, Тимур?

Вопрос относился к числу риторических.

— Лера, если у Вас на данный момент есть какие-то пожелания, я готова выслушать. Девушка замялась. Потом мысленно махнула рукой на свою стеснительность.