Императорский воспитанник (СИ) - "Девлин Джэйд" - Страница 115

Но как не хотелось, чтобы ночь заканчивалась! И тогда Даниэль снял с себя куртку и бросил прямо на траву под ближайшим кандидатом в рианоги.

— Предлагаю новый способ проверки — он похлопал по куртке, приминая торчащие травинки, — в положении лежа. — И он, подавая пример, лег на бок, протянув руки к Каро.

— Иди скорей! Я уже соскучился!

— Что, ты думаешь, так целоваться удобнее будет? — лукаво усмехнулась Каро, опускаясь рядышком. И тут же проверила это на практике. Когда они наконец оторвались друг от друга, Каро вдруг тихо хихикнула и заметила:

— Удобнее! А то вымахал как каланча, не дотянешься! — она ласково провела рукой по волосам Дана, по его щеке, шее, потом устроилась поудобнее, положив голову на его согнутую руку и закрыла глаза.

Лучи, утреннего солнца пробивались сквозь листву и отбрасывали веселых зайчиков на двух счастливых, не выпускающих друг друга из объятий даже во сне.

Там их и обнаружил Грено. Он неспешно обходил сад и остановился прямо перед раскинувшейся на траве парочкой. Задумчиво рассматривал их несколько минут, потом нахмурился. Но в следующую минуту хмыкнул, улыбнулся и молча отправился по своим делам, оставив «влюбленных идиотов» блаженно обниматься под утреннее пение птиц.

Один солнечный зайчик пришелся Дану прямо в правый глаз. Дан зажмурился и… проснулся. Каро безмятежно спала рядом. Даниэль счастливо улыбнулся, бережно приподнял ее голову и освободил свою руку. Каро должна встретить утро с букетом цветов! Даниэль собирался пружинисто вскочить, рванулся… и, не сдержав стона, рухнул обратно — зад просто взорвался болью. Отомстил за то, что вчера о нем все забыли.

Каро проснулась мгновенно, и так же мгновенно поняла, что ее разбудило.

— Ой! — только и сказала она, закусив губу, и глядя в перекошенное от боли лицо. — Любовь вредна для мозга. Или я сама по себе дура, — сказала она через секунду, и сама хмыкнула своим словам. Прошедшая ночь властно заявляла свои права, и Каро смотрела на Дана совсем другими глазами.

— Бедный мой… Так больно? — девушка потянулась, чтобы приласкать страдальца, а потом не удержалась и поцеловала.

Он тут же состроил комично-страдательную физиономию:

— Ужасно больно! Но если ты меня еще раз поцелуешь…

— Никогда не пробовала такого лечения. Это новое слово в медицине! — хихикнула Каро, но жадничать не стала.

— Вчера помогло… — подтвердил Даниэль, потянувшись за «лечением».

— У меня такого лекарства мноооого… — заверила она, оторвавшись от его губ в очередной раз. — Только его надо использовать в комплексе, скажем, с примочками! — Она уже взяла себя в руки и развила бурную деятельность:

— Вставай потихоньку, и пойдем в комнату, нужно срочно принимать меры! — Каро вскочила и протянула Дану руку.

Тот поднялся, стараясь шутить и не очень кривиться. Но больно было почему-то не на шутку и скрыть это от Каро, конечно же не удалось.

Каро тут же обняла его, поддерживая (и просто для того, чтобы чувствовать его близость). Не смотря на беспокойство и жалость, ей не хотелось его отпускать. Но тем не менее, девушка целеустремленно повлекла нуждающегося в лечении парня в дом. На этот раз дорога до спальни Даниэля показалась в разы длиннее обычного, и Каро свернула на полпути — к своей собственной комнате. Хорошо, что никто из слуг не попался им по дороге — парочка выглядела ну очень красноречиво: растрепанные, в измятой одежде, с опухшими от поцелуев губами и совершенно шалыми счастливыми глазами. И это не смотря на искреннюю озабоченность Каро и непритворные поойкивания и шипение Дана.

«Сгрузив» мальчишку возле своей кровати, Каро деловито скомандовала:

— Снимай штаны и ложись!

— Каро… а может я… как-нибудь сам? — Дану очень не хотелось, чтобы она видела его в таком виде. Но, понимая, что это глупо, он сам на себя махнул рукой и принялся осторожно стаскивать одежду. Это оказалось сложней, чем он думал…

— Тихо-тихо, не спеши! — кинулась на помощь девушка, уже набравшая воды в таз для умывания. Она поставила приготовленное на тумбочку у кровати и опустила в воду полотенце.

— Ложись, надо сначала все отмочить, а то снимешь вместе с кожей, — озабоченно предупредила она, деловито укладывая Дана, как маленького, в собственную постель. Для начала она решительно сдернула с его ног башмаки и сама потащила вниз расстегнутые бриджи, оставляя белье, которое присохло к ранкам.

— Как же ты терпел, бедный мой… — вырвалось у нее. — Даже соль не смыли…дурак такой! Думай в другой раз… — настроение Каро скакало вверх-вниз каждую секунду.

— Ага, я еще и виноват! — тихо проворчал Дан в подушку. Эта ночь многое в нем поменяла, в том числе и его уверенность в себе. И в Каро.

— А кто? — шутливо изумилась та.

— Ну я чего… я разве спорю…но утешительного поцелуя никто не отменял!

— Не отменял! И даже не одного, — принцесса все же засмеялась. — Но после того, как отдерем от тебя все лишнее!

Даниэль глупо улыбался. Было хорошо. Все было хорошо, даже не смытая боль и жжение. Как он терпел? Да кто его знает — вчера не чувствовалась. Вот совсем!

— Каро… как ты думаешь… если меня поцеловать, я поумнею?

— Хмммм… — Каро изобразила глубокую задумчивость, одновременно начиная тихонько стягивать с Дана присохшие панталоны, смачивая их полотенцем.

— Это смотря сколько раз, — заявила она глубокомысленно. — И то, не сильно, потому что если ты надеешься, что через поцелуй в тебя переберутся мои мозги, то зря, мне самой маловато!

— Ладно, не сильно, но многократно. — безапелляционно заявил Даниэль. — А то… ссссссовсем поглупеть можно. Ох… мммммм…. Не обращай внимания! — тут же сдавленно потребовал он.

— Угу, конечно! — то ли согласилась, то ли съехидничала Каро, замедляя движения. Тонкий хлопок белья прилип к оставленным розгой следам так основательно, что отрывался только вместе с подсохшей корочкой сукровицы. Приходилось долго прижимать холодное мокрое полотенце к каждому рубчику, прежде чем продолжить.

Совершая эту болезненную процедуру, Каро то и дело прерывалась, чтобы погладить, провести ладошкой по спине Дана, просто прикоснуться.

И он замирал, блаженно жмурясь и вбирая ее ласку всем своим существом.

— Пожалуй, надо почаще влипать в неприятности…. — задумчиво протянул парень, когда белье таки было отодрано и рука Каро задержалась на его спине чуть подольше. А потом обернулся и посмотрел на нее через плечо чуть лукаво, — Чтобы ты почаще меня так гладила.

Каро притворно-сурово нахмурилась в ответ на это заявление и грозно переспросила:

— Куда-куда влипать нужно?

— В приятности, в приятности! — так же притворно-испуганно затараторил Дан, округлив глаза.

— Смотри, а то я тебе сейчас такое поглаживание организую! — ее рука угрожающе взлетела над полосатым седалищем страдальца. И опустилась!

Но не шлепнула, скользнула легонько над просеченной кожей и легла вдоль позвоночника, превращая обещанный шлепок в ласковое прикосновение. И Дан тихонько, еле слышно застонал от удовольствия.

Каро отложила полотенце и стянутые с Дана окончательно панталоны и присела на постель рядом с ним, внимательно рассматривая пострадавшие места.

— Ну ты и мастер влипать, скажу я тебе, — задумчиво поведала она. — Сидеть тебе до послезавтра не грозит.

— Надо же… — вдруг посерьезнел Даниэль, — кто бы мог подумать, что меня в шестнадцать лет… Каро, меня ведь даже в детстве никто… Он осекся, что-то вспомнив, повернулся на бок и тихо спросил:

— А это правда, что я тогда увидел, что тебя… — он не договорил, но они оба понимали о чем речь.

— Это когда ты несанкционированным подглядыванием занимался? — чуть подколола его Каро, и он порозовел. Но принцесса уже серьезно продолжила:

— Еще какая правда. Мне еще предстоит, кстати, с матушкой объясняться по поводу огнестрельных ранений и прочих эскапад без охраны… — она невольно передернула плечами и тут же улыбнулась:

— А тебя, свинятина ты такая, по три раза в день надо было, вместо завтрака, обеда и ужина! — и наклонилась, чтобы поцеловать свою «свинятину», ни мало не смущаясь нелогичностью такого поведения.