Возвращение чудес - Крышталев Владимир Анатольевич - Страница 26

Общеизвестно, что наша галактика населена исключительно людьми. В общей сложности встречаются пять рас, однако различия несущественны. Мы являемся одним биологическим видом и можем скрещиваться между собой. Многие ученые до сих пор ломают голову над этой проблемой: как на огромном количестве разных планет могли возникнуть одинаковые жизненные формы? Объяснить подобное действительно сложно. А если предположить, что человечество есть нечто большее, чем сумма составляющих его индивидов? Что оно формирует в некоторой степени не только себя, но и окружающий мир? И что, наконец, оно является одним целым с окружающим миром?

- Эту простую мысль почему-то понять труднее всего, - даже в темноте было видно, что мой собеседник улыбается. - Мы являемся частью мира, а мир - частью нас. Становимся лучше мы - улучшается мир. Вроде бы доступно и ясно, правда? А вот сейчас послушай об открытии, которое заставило меня снова пересмотреть этот древнейший тезис.

Я скептически хмыкнул: ну-ну!

- Ты уже знаешь о нашей экспедиции к Андромеде, - теперь голос Клода звучал без намека на улыбку, серьезно. - И я сказал, что есть все основания предполагать наличие разумной расы. Но это не будут люди.

- Почему же? - не смог удержаться от вопроса я.

- В галактике Андромеды попросту действуют другие физические законы, - снова-таки абсолютно серьезно ответил "бог". - К примеру, скорость света в вакууме, принятая у нас за константу, там почти в полтора раза выше.

Это утверждение заставило меня поперхнуться. Как выше? А единые физические законы для Вселенной?

- Но если во Вселенной такой бардак, то мы не сможем по ней путешествовать. Во-первых, наши корабли прыгают в пространстве согласно вполне определенным законам. Если законы другие, то прыжок будет невозможен. Во-вторых, наши тела просто не выдержат совершенно чуждого окружения, потому что тоже подчиняются физике… нашей физике. Этого просто не может быть!

На ладони правой руки Клода вдруг зажегся маленький огонек. Затем он слетел на землю, поднялся в воздух и, разгоревшись ярче, повис в метре над нашими головами. Теперь я отчетливо видел лицо своего собеседника. Он улыбался:

- Этого тоже не может быть. Однако признай, что путешествовать по Вселенной мы и так не в состоянии. Скорости наших кораблей слишком малы. Беспокоиться не о чем: до сих пор мы ничего не теряем.

- Угу, - согласился я нехотя. - Но наши наблюдения всегда подтверждали, что во Вселенной единые законы. Возьмем первое попавшееся. Например, эффект гравитационного отклонения световых волн - то, о чем говорил еще Эйнштейн, и что подтвердилось практическими исследованиями в его же времена^* . Световые лучи отклоняются при прохождении через гравитационные поля, и это справедливо как для звезд, так и для целых галактик. Иначе почему мы видим два квазара^** там, где он один? Или четыре?

Собеседник остановил меня поднятой рукой:

- Я не готов ответить на вопросы, касающиеся астрофизики. За время космической экспансии ученым многое пришлось пересмотреть, но и сейчас в этой науке гораздо больше противоречий, чем согласия. Возможно, чуть позже они соберут побольше данных и как-то увяжут современные теории с тем, о чем я тебе сказал. Однако пока что ни у них, ни у меня этих данных нет. Есть у меня только факты, которые немного изменяют наши представления о мире. Я не в состоянии согласовать их с результатами научных исследований.

Отступил он изящно. Но и в самом деле, если им удалось лишь на самую малость приподнять завесу неизвестности, общей картины и не получится. Только отдельные факты - порой шокирующие, или пугающие.

- Помнишь, однажды в средствах массовой информации мелькала некая религиозная секта, - продолжал Клод, - постулаты которой гласили, что галактики - это органы Бога? Вполне физические и вполне реальные?

Помню, конечно. Как раз недавно вспоминалось.

- Глупая и ограниченная религия, - мой собеседник то ли вздохнул, то ли хмыкнул. - Но в каждой глупости есть доля истины. Последнее время я часто думаю, что в этой глупости есть изрядная доля истины. Если, конечно, отвлечься от примитивизма.

Мы с бароном еще немного позанимались, затем окунулись в речке и отправились назад, в замок. Расслабленные тренировкой и лучами полуденного солнца, мы стали очень благодушными. И, пользуясь ситуацией, я все-таки разговорил Этвика.

- Похоже, ты знаком с королевскими делами лучше моего. Прости мое любопытство, знаю, что ты не любишь упоминаний о Его Величестве, но я очень смутно представляю себе государственные взаимоотношения. Слишком долго я прожил вдали от этих дел.

- Это простительно, - махнул рукой барон. Теперь у него не возникло приступа "королевской аллергии", и я искренне порадовался такому спокойствию. - Ладно. Почему мне не нравится король.

Дав теме название, Этвик начал рассказывать.

Нынешний король, Виктор, пришел к власти вполне обычным для этих времен методом - уничтожив одних претендентов на престол и основательно запугав других. Прошлый монарх не оставил после себя прямых наследников, поэтому и возникла спорная ситуация. Как водится, о себе сразу же заявило множество самых разнообразных родственников умершего. Никто из них не мог предоставить основания, которые бы давали ему абсолютное преимущество перед другими. Но вопрос решался просто: на чьей стороне сила, тот и прав.

И вот, пока другие собирались с мыслями и армиями, Виктор, герцог Галльский, медлить не стал. Заключив несколько стратегических договоров с теми, кто пошел на переговоры, он в качестве следующего шага сделал быстрые рейды к не очень сильным соседям. Один за другим пали замки и крепости, и соседи были вынуждены присягнуть на верность победителю. Через считанные месяцы армия будущего короля уже была самой крупной в стране.

Его менее предприимчивые противники пока развлекались тем, что сводили друг с другом счеты. Их взоры приковал трон, а бесчинства герцога на периферии практически никого не волновали. Умные люди, конечно, находились, но кто хоть когда-нибудь слушает умных людей?