Танец мельника (ЛП) - Грэм Уинстон - Страница 43

Какие бы чувства Валентин ни питал к Мод, это не помешало ему расцеловать на прощанье Клоуэнс, Демельзу и Кэролайн по-семейному — прямо в губы. Две последние дамы годились ему в матери, и возмущаться им не пристало, но и в том и в другом случае поцелуи трудно было назвать почтительными. Когда высокий красивый юноша восемнадцати лет от роду целует двух красивых женщин, едва достигших среднего возраста, да так, будто всегда мечтал узнать их гораздо ближе, им довольно трудно быть строгими и равнодушными, ибо такая реакция может показаться ханжеством или высокомерием.

Остановившись у дверей, Валентин сказал:

— Мне нравятся здешние места! Боже правый, тут здоровее, чем на юге — это точно. В конце концов, я родился здесь. Мне нравится шум прибоя на побережье, пустоши, сияющая гладь небес. Я бы очень хотел унаследовать Тренвит. Увы, это возможно только после смерти моего сводного брата, чего я меньше всего желаю. Да здравствует Джеффри Чарльз, единственный воин в семье! Не считая кузена Росса. Надеюсь, сейчас он держится поближе к Лондону, а не ищет приключений неизвестно в каких краях. Что ж, спасибо за прекрасный ужин! Идем, Хорри. Вставай! Просыпайся! Ты можешь идти? А ехать верхом? Надеюсь, свежий воздух ему поможет. Клянусь Богом, он удивительно свежий. Ветер, разыгравшийся снаружи, режет, как нож хирурга. Где, говорите? Это далеко? Несколько миль? Только бы удалось посадить его в седло! А уж лошадь, вне сомнений, найдет дорогу. И я последую за ними, как верный ученик. Идем, Хорри, встряхнись! Вот так, забирайся! Так, как тут? Ой, ой, смотрите, чтобы он не упал с другой стороны! До свидания, семейство Полдарков! Если мы когда-нибудь всё же доберемся до Мингуза, ну и славно же я высплюсь, даже девчонок приглашать не придется!

Стивен тем вечером не вернулся. И Дуайт тоже. За полчаса до полуночи Джереми отвез домой Кэролайн. Вайолет умерла в два часа ночи. Стивен до последней минуты держал ее за руку. Ее похоронили в церкви Сола второго августа – почти на полтора месяца позже годичного срока, миновавшего после ее появления со Стивеном в церкви в день летнего солнцестояния. Срока, отведенного пророчеством.

Десятого августа четверо молодых мужчин встретились в летней гостиной Мингуз-хауса. Они только что вернулись с Уил-Грейс, где вели разговоры под аккомпанемент скользящего и лязгающего насоса, который хрипел, шипел и с шумом всасывал воздух. Выйдя из теплого и уютного здания подъемника, они попали под сильный, по-зимнему холодный ветер. Моря не было видно, за исключением многочисленных белых языков, пляшущих на мелководье; на шквалистом и порывистом ветру они переплетались между собой и, с трудом переваливаясь, обрушивались на первые неказистые кусты боярышника, стеной окружающие Мингуз-хаус.

Молодые люди собрались вокруг недавно разожженного камина и отогревали онемевшие пальцы. Хорри Тренеглос, Джереми Полдарк, Стивен Каррингтон, Бен Картер. Хорри листал книгу расходов.

— У нас заканчивается уголь, — сказал он. — Скоро и денег не станет. К концу месяца придется скинуться еще раз.

— Твой отец знает, что мы здесь? — спросил Джереми.

— Да, знает. Но он сказал, что это мое дело.

Джереми хмыкнул. Несмотря на значительные вложения, мистер Джон Тренеглос не особенно интересовался шахтой. То было развлечением для Хорри. Джону больше нравились собаки и лошади.

— До следующего собрания акционеров остался почти месяц. Мы до него протянем?

— Придется. Займем немного. Так или иначе, сейчас мы можем решить, чего хотим. Мы владеем контрольным пакетом.

— Джереми, когда возвращается твой отец? — спросил Стивен.

— Мы ждали его две недели назад. Не знаю, почему он задерживается.

— Заки снова нездоровится? — спросил у Бена Хорри.

— Да. Я заезжал к нему за расходной книгой. Он просто не хочет выходить на улицу в такой ветер, если это необязательно.

Они прислушивались к порывистому реву непогоды. За Мингуз-хаусом всегда плохо следили, и, похоже, нежданный летний ураган окончательно его доконал. Как и сад Демельзы. Сегодня всем было лучше держаться от нее подальше.

— Я уже потратил восемьдесят фунтов на это предприятие. Мои личные деньги. Не хочется потерять еще больше, — сказал Стивен.

— Самые крупные расходы позади, — ответил Джереми. — Осталось только жалованье шахтерам — при этом треть из них вольные рудокопы — еще уголь и содержание шахты. На Лежер мы используем вдвое меньше угля, чем на Грейс — или даже вчетверо меньше, если судить по производительности. Скажем, по десять фунтов стерлингов на акцию, и мы сможем вполне благополучно продержаться еще три месяца. К тому времени выручка должна вырасти, даже если жила окажется не самой прибыльной.

Стивен хмыкнул.

— Ладно, двадцать фунтов я найду.

— Женитьба — это тебе не шутка, — ухмыльнулся Хорри.

— Да даже не в этом дело. Просто такое чувство, будто я выбрасываю...

— Деньги на ветер? — подхватил Хорри. — Может быть. Но в рисковых делах всегда так. Мало кому везет сразу. Удача улыбается смелым и всё такое.

— Бен, а ты что думаешь? — спросил Стивен.

Эти двое очень редко обращались друг к другу напрямую. Но теперь, когда Стивен обрел уверенность в своем положении в обществе, и особенно в Клоуэнс, он мог иногда снизойти до разговора.

— Вот спустишься когда-нибудь в шахту, я тебе покажу. Я всю неделю промывал руду, и пока не обнаружил ничего, что внушало бы надежду.

— Что это значит, бога ради? — дипломатично вмешался Джереми.

— Сперва руду откалывают молотком, потом кладут дробленый грунт на большую лопату и заливают водой. Опытный рабочий вращает ее по кругу так, чтобы вода убывала, а затем добавляет еще воды до тех пор, пока не сможет подбросить в воздух то, что осталось. У нас это называется концентратом — по нему можно судить, есть ли в породе что-то ценное.

— Ну, а старые жилы? — спросил Хорри.

— Как вы и видели в том месяце. Там дела идут получше, чем в новых. Восточная, на тридцати саженях, пока что самая лучшая. Прежние шахтеры выбрали основные жилы, но оставили много приличной руды. Южная жила на тридцатом уровне тоже хороша. К прошлой пятнице за месяц мы добыли около двадцати тонн красной меди в восточной части, а в южной части — около семи тонн более бедной медной руды, пять тонн цинка, немного оловянного камня и черного олова и кое-какое серебро.

Собака царапалась в дверь, пытаясь войти. Хорри открыл дверь и впустил молодого спаниеля. Увидев хозяина, тот впал в безудержный восторг и принялся весело махать хвостом.

— Ты всегда можешь продать свои акции, — сказал Хорри Стивену, всё еще погруженному в свои мрачные мысли. — Если ты и впрямь не хочешь вкладываться.

— Ты бы купил их?

— Сидеть! Хватит пускать слюни!.. Купил бы я их? Мне и своих хватает. Но ты можешь продать их с аукциона. На следующей неделе будет один в отеле «Грей» в Редрате. Я видел объявление. Можешь продать через месяц. Не сомневаюсь, за них дадут хорошую цену, раз шахта только что открылась.

— А я бы купил, если б деньги были, — заявил Бен.

Все посмотрели на него. Его глаза сверкали от злости из-под черных нахмуренных бровей, но тут Джереми, ловко обернув этот явно враждебный выпад в свою пользу, сказал:

— Что ж, если наш капитан подземных работ так считает — это добрый знак. Мы в начале долгого пути.

— Э нет, я в игре! — заявил Стивен. — Всё еще в игре! И повторяю, я просто создан для азартных игр, и по счастливой случайности, благодаря моей маленькой затее в Пензансе и еще кое-где, смогу достать деньжат. И гори всё огнем, но я хочу дождаться лучших времен! Как и те, кто ничего не внес.

Джереми предупреждающе положил палец на руку Бена.

— Тогда договорились. По десять фунтов с акции. При условии согласия других акционеров, в следующем месяце. Тогда и внесем вклад.