Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена - Страница 30

- Не хочу! - отворачивается Лишана. Её плечи вздрагивают, и Тигр наклоняет голову, прикрывая Принцессу от собеседника.

- Сестренка! - кажется, Император пугается. Отталкивает защитника и обхватывает тонкую фигурку девушки двумя руками, силясь согреть и успокоить. - Я знаю, это несправедливо. Но это судьба...

- Скажи, братик... Скажи, почему ты волен делать все, что пожелаешь, а мне запрещено даже любить? Я мечтаю стать женой, встречать мужа вечером, когда он, уставший от дневных трудов, возвращается домой. Хочу слышать смех своих детей и смотреть, как они взрослеют, хочу...

- Прости, сестренка... Прости...

В глазах Императора Срединного мира блестят слезы. Рука поднимается над головой и с пальцев срываются искры. Белый Тигр замирает, приподнявшись на лапах: из каждой светящейся точки выстреливает тонка нить. Они превращаются в мягкие, но крепкие ленты и туго опутывают могучее тело, обхватывают пасть, не позволяя вырваться грозному рыку.

- Ты... - в глазах Лишаны застывает ужас.

- Прости... - и лента связывает Принцессу магической сетью. - Но если я не верну тебя обратно, отец уничтожит Срединный мир. Он уничтожит все живое. Прости, я не могу допустить этого...

Лишана кричит...

И Ульяна просыпается от этого крика.

27

Голова болела, отчего сосредоточиться было очень трудно. Пальцы, коснувшись лба, нащупали что-то липкое. Кровь уже остановилась и начала подсыхать, неприятно стягивая кожу. Хотелось умыться, а еще спасть. Все равно где - на траве, под открытым небом или в теплой кровати. Лишь бы не трогали и эта гудящая боль наконец-то исчезла.

В придачу немного подташнивало. Вот только сотрясения не хватало! Ульяна несколько раз глубоко вдохнула через нос, отчего голова слегка закружилась.

Нужно было отлежаться. Но сначала - выбраться из этой ямы.

Отвесные склоны поросли травой. Стоило ухватить пучок, как стебли остались в руке. Ноги тоже скользили, словно кто-то полил стены ямы водой. После нескольких попыток Ульяна поняла, что сама не выберется.

Оставалось или умирать, или звать на помощь. Ни первое, не второе её не устроило, и Уля еще раз огляделась в попытке найти выход.

В яме не нашлось ни сухих веток, ни камней, которые можно было сложить один на другой. Только тот, о который она ударилась.

Пальцы ощупали шершавую поверхность. Булыжник сидел в земле крепко. Пытаясь его выковырять, Уля вспомнила про ножи и осела на траву, сдерживая хохот. Вот дура-то! Столько времени и сил зря потратила!

Стальное жало впилось в склон, с той стороны, где он казался более пологим. Ульяна осторожно повисла на рукояти, проверяя - нож даже не шелохнулся. Подтянуться, упереться ногами в землю, стараясь нащупать малейшие углубления... И воткнуть второй клинок.

Его острие вошло в глубину с легким стуком, как будто в дерево воткнулось. От неожиданности Уля выпустила рукоять и сползла обратно. Нож остался торчать из травы, и чтобы его коснуться, пришлось приподняться на цыпочки.

Ульяна прикусила губу: возможно, находка упростит задачу, все-таки надежнее втыкать сталь в дерево, а не в землю, которая может выпустить клинок и свести на нет все усилия. Но чтобы определиться, нужно было снять дерн.

Дабы не тратить время впустую, Ульяна решила расчистить небольшой участок, чтобы только понять, что там находится.

Сплетенные корни поддавались с трудом, но после подрезания отслаивалась пластами. Оставшаяся без укреплений земля легко смахивалась рукой. Вскоре Уля сделала кисточку из пучка травы и рассмеялась, так это напоминало раскопки.

Но и находка соответствовала: кусок дерева, покрытый глубокой резьбой. Кое-где в углублениях просвечивал желтый металл, а некоторые выемки явно предназначались под драгоценные камни. Потыкав ножом справа и слева, Ульяна определила, что это - дверь, довольно большая и тяжелая. Открыть такую своими силами не получится, остается использовать её как опору.

Собрав раскиданные вокруг вещи, Ульяна воткнула клинок так высоко, как только смогла. Но стоило подтянуться, как сгнивший кусок дерева отслоился, и она снова оказалась на земле.

Потирая ушибленную спину, Уля заглянула в дыру.

Длинный коридор, похожий на расселину. Часть камней потолка вывалилось, и пыль танцевала в узких столбах света.

Гнилая древесина крошилась под пальцами, но поддавалась легко. Через несколько минут отверстие расширилось настолько, что в него можно было пролезть. Но соваться в незнакомое место, выхода из которого рискуешь и не найти - опасно. Хотя и ползти наверх, рискуя столкнуться с Шоном, Ланни или людьми Аиджи, тоже - не вариант. Что первое, что второе, большой разницы не было, и Ульяна пошла на поводу своего любопытства: кто знает, какие чудеса откроет перед ней расселина? В конце концов, жажда неизведанного сделала из неё археолога, так почему в этом мире она должна забыть о профессии?

Света хватало, чтобы не только не переломать ноги, но и осмотреться. Кое-где щели поросли травой, и солнцу было тяжело пробиться сквозь её переплетения. В таких местах Уля шла вдоль стенки, ощупывая ногой пол перед тем, как сделать следующий шаг. А под очередной дырой замирала, рассматривая узоры сохранившейся настенной росписи.

Там, где рисунки остались невредимыми, где их не смыли дожди и не погасило солнце, краски поражали яркостью. Киноварь, кобальт, охра... Древний художник использовал не только чистые цвета, но и смело перемешивал их, получая различные оттенки, а также не стеснялся золота и серебра - тонкая фольга еще виднелась на выпуклых орнаментах.

Люди и звери стояли рядом. Травы цвели дивными цветами, а роскошные замки, так похожие на те, что она видела недавно, окружали сады. Ветви деревьев сгибались под тяжестью плодов, и дети собирали их без опаски.

Уля поймала себя на мысли, что вспомнила ларец, в котором покоилась Чаша. Тот же стиль и мастерство. Неужели этот народ на самом деле стоял в истоках человеческой цивилизации? Судя по тому, что она успела узнать - так и было.

Узкий коридор изгибался, так что Ульяна вспомнила другую расселину, ту, что походила на раковину моллюска. Но там не было деревьев, а здесь их корни пробили стены, почти перекрыв путь узловатыми переплетениями. И все же она упрямо пробиралась вперед, с ужасом думая, что будет, если придется повернуть назад: пугала не обратная дорога, а встреча с Цилинем или Тигром. О Жрице Ульяна предпочла и не вспоминать.

Вспоминать о врагах времени не было: все силы уходили на то, чтобы не оступиться: сломанная нога грозила гибелью, здесь не археологическая экспедиция и некому будет прийти на помощь. Но все-таки Уля отвлеклась, и тонкий коварный камень тут же подвернулся под ногу. Чтобы не упасть, она сделала несколько быстрых шагов, размахивая руками, и замерла, не веря своим глазам.

Коридор растворялся в огромном зале. Огрызки света терялись в пространстве, и казалось, перед ней - черный занавес, непроницаемый для взора. Брошенный в темноту камень ударил о металл, и звук взвился, заполняя пустоту, прокатился по коридору и затих где-то вдали.

Сделать шаг было очень страшно. Уля колебалась, уже не зная, чего боится больше: этого мрака или жертвоприношения. Взгляд метался по сторонам, ища хоть что-то, что натолкнет на спасительную мысль. Но на ум ничего не шло.

В отчаянии Ульяна опустилась прямо на пол, обхватив колени руками. И только тогда заметила легкий блеск из-под кучки камней прямо под ногами. Проследив за солнечным лучом, она увидела под самым потолком какой-то предмет. Что-то знакомое, но не настолько, чтобы понять это сразу.

Ульяна покопалась в памяти. Ничего подобного она раньше не видела, но ощущение узнавания не проходило.

- Лишана? - эхо подхватило шепот, но тут же угасло, потерявшись в темноте.

Принцесса не ответила, даже знака не подала, и Ульяна вдруг поняла, что после падения она ни разу не подсказала, не помогла. Лишана просто растворилась, но судя по тому, что покрытый толстым слоем предмет казался важным, не до конца.