Внутренний суслик (СИ) - "Inndiliya" - Страница 25

«Так, стопэ! Давай ты определишься, для чего ты все это затеяла, революционерка сраная. Во-первых, ты в опале у собственного мужа. У тебя впереди беременность и три с половиной года контракта. Денег, позволю себе напомнить, зеро — то, что дал дед, это только на бантики и заколки. Наверное», — сусел важно расхаживал вокруг кустика с норкой, заложив руки за спину, изредка поправляя сползающие круглые очки на носу.

— Альдис! — я решила выяснять все вопросы по мере поступления. Находясь здесь больше двух недель, все еще ничего не знать о мире было непростительно глупо.

Бета обернулся ко мне с соседнего сидения и так же, как в утреннем сне, посмотрел на меня с любопытством — кровь немедленно прилила к щекам, а вредный отросток зашевелился.

— Альдис, скажи пожалуйста,..

— Пожалуйста! — тут же подхватил бета и улыбнулся.

— … “афы” же произошли от альф?

Аль нахмурился и кивнул головой.

— А монеты здесь есть? И как они называются? — пора было уже разрешить давний спор с Васей.

— Омы, — бета сканировал меня своим лазером, считывая не только мимику лица, но и позу в кресле.

«Бинго! — Васятка запрыгал от радости. — Я выиграл желание! Ух, ты попала, Тася!» — сусел от радости даже перекувыркнулся.

— А что можно купить на 1000 афов? — заинтересованно спросила, сморщившись и почесав кончик носа от пристального внимания, не давая себе падать в воспоминания сна.

Бета растерялся на секунду, приподнял брови, задумавшись:

— Много чего. Например, твой костюм с блузкой вчера обошелся в двести афов.

— О как! Спасибо! — я отвернулась и уткнулась в ноут. Дед дал пять тысяч, значит, денег немножко есть, надо правильно ими распорядиться.

Мысли снова вернулись к концепции книги, и я подумала, что революционер из меня не получится — не время, не место, не та расстановка сил. Я ведь даже не знаю названий многих вещей: к примеру, улиц, городов, принятых норм поведения и тех мелочей, которые окаймляют любой рассказ. Интернет мне заказан, значит надо искать помощника, который будет подсказывать и править мою писанину, ибо всё-таки я хочу не взрывать общество изнутри, а заработать баблишка и стать самостоятельным.

«О-о-о! — умилился сусел. — Ты сказала про себя „он“ первый раз, дорогая! С почином! Дай пять!»

Я мысленно отбила пятюню суслика и вернулась к написанию текста — он продвигался слишком медленно, из-за перекраивания текста на омег, альф и бет. В отдельном файле записала персов, делая пометки кто, кем мог быть; надо было добавить бет и некоторые нюансы общественного строя; опять же, определиться с любовной линией; добавить ли фанфиков в книгу; как общество отнесется к отношениям между альфами, если любовь закрутят Северус и Люций; или приоткрыть завесу тайной любви Альбуса и Грини.

Отложив ноут на столик, посмотрела в иллюминатор. Мы летели над городами, зелень была, сколько хватало глаз, но иногда все было покрыто облаками, тогда рассматривать было не интересно.

Альди подошел ко мне и опустился в кресло напротив, но тут самолет тряхнуло и он, не удержавшись, завалился на меня, лицом в пах, цепляясь руками за кресло. И застыл.

Бессовестная совесть шевельнулась и налилась упругостью, когда бета поднялся, мы оба были с ним помидорного цвета.

Мельком бросив взгляд на мужа, сидевшего спиной ко мне, я пошутила, надеясь, что бета не почувствовал моего конфуза:

— Да найдем мы тебе омегу, Альдис. Или бету. Кто тебе больше по сердцу? — судя по испытующему взгляду, которым он просверлил меня чуть не вместе с толстой обшивкой самолета, все-таки мое состояние было им замечено.

— Ты научился шутить, Милош? И писать сказки? — он кивнул головой на ноутбук, лежавший на столе, и мило улыбнулся. — Кстати, хотел еще вчера сказать тебе, что ты прекрасно поешь, но вчера к тебе было не пробиться. И рассказчик из тебя замечательный. Просто удивительно, как ты изменился за такое короткое время. Не расскажешь, как это происходит?

Я посмотрел на его руки — кисти рук у беты были красивые, мужественные, с длинными пальцами и ухоженными ногтями. Некстати вкралось свежее воспоминание, как он гладил мои губы большим пальцем во сне. Я потрогала языком ранку на щеке, которая еще саднила и постаралась максимально спокойно ему ответить:

— Как случается, что человек любит булку с творогом, и ненавидит деревенское парное молоко? Это сидит внутри меня, с тех пор, как я очнулся, Альдис. Понятия не имею, как это происходит. После клинической смерти мне открылись новые горизонты взамен забытых напрочь знаний о мире.

— Так нам стоит ждать от тебя новых открытий и чудес? — он мягко улыбнулся.

— Безусловно! — я ответила такой же улыбкой, заметив, что Тори заинтересовался нашим разговором. — Я сам не знаю, чего ждать от своих внутренних демонов — они голодны и требуют красивых жертвенных девственников. Сам знаешь, что бывает, если не кормить своих внутренних тараканов — они бунтуют и заставляют делать нехорошие вещи.

— А о чем будет твоя история про этого мальчика со шрамом? — бета проявлял искренний интерес, и мне было приятно, что хоть он не ненавидит меня.

«Не расслабляться! Держи булки сомкнутыми, Тася! У бет одна эрогенная зона — их мозг! Голактека в опасносте!» — зудел под ухом суслик.

— Как и все интересные истории, она будет о дружбе, о любви, о приключениях и волшебстве; о том, что даже в самые темные времена можно найти счастье, если обращаться к свету.

— Сублимируешь? Хочешь большой и чистой любви? — хмыкнул Альди, но по-доброму.

— Да кто же её не хочет, барин? — в тон ему шутливо ответила я.

— Ты приглядись к мужу, Милош. Приглядись! Зачем искать на стороне, если… — бета замялся. — Он же приходил к тебе извиниться, помоги ему, не будь таким черствым! Ведь он иначе устроен, иначе чувствует, мыслит, видит…

— Хм, как замысловато ты произносишь слово «мудак», — вырвалось у меня.

Самолет пошел на снижение, о чем стюард сообщил, попросив занять свои места и пристегнуться.

Бета наклонился ко мне, аккуратно застегивая ремни безопасности, и тихо сказал:

— Милош, если тебе нужна помощь, обращайся, с удовольствием помогу!

Странно! Альдис проявлял участие и доброе расположение, и я на минутку даже подумала, что может, утром был не сон? Или сон приснился не зря? Может такое быть, чтобы у Милоша с Альди что-то было? Или это мой воспаленный, затуманенный алкоголем мозг попытался сделать выводы из странного пристального внимания беты ко мне?

«Поживем — увидим, доживем — узнаем», — расфилософствовался сусел.

Комментарий к 11. * Анекдот:

Сидит семья обедает: сын, мать, отец. Тут очень громко за столом кто-то портит воздух. Все переглядываются.

Свекровь говорит: опять невестка пёрднула.

Сын: мам, так её ж нет дома.

Свекровь: Ага, а юбка-то вон её висит.

====== 12. ======

— И часовню четырнадцатого века тоже я развалил? — с сарказмом сказала я, когда за обедом Тори спросил меня про деревенские россказни.

Аль, как всегда, бросал нечитаемые взгляды, но в разговор не встревал: между альфой и омегой бете делать нечего — это понятно, но отбиваться в одиночку было неприятно.

Тори недоуменно посмотрел на меня:

— Какую часовню? Опять твои шуточки? — он даже отложил приборы, перестав отпиливать стейк. — Еще раз тебя спрашиваю — откуда пошли слухи по деревне? Что ты там натворил?

— Омайгатбл! — тяжело вздохнула я, глотнула компот из бокала и поставила его на стол, сложив кисти рук в замок. — Ты готов верить в любую ересь несусветную кому угодно, только не мне.

— Ересь? А твое пение, кстати, на неизвестном языке? А твоя проявившаяся способность сочинять истории? Это тоже ересь? Так на каком языке ты пел? — оба мужчины уставились на меня в ожидании.

Суслик вскинулся.

«Жопа. Жопа-жопа! Помнишь анек:

Реакция американки, француженки и украинки, когда в спальне появляется муж и застает жену в объятиях любовника. Американка говорит: