Источник Шиюна - Черри Кэролайн Дженис - Страница 24

• Предыдущая
• 24/59
• Следующая

«Они потеряли своих богов», — однажды сказала ему Моргейн. Вейни стоял спокойно, прислушиваясь к дебатам и наблюдая. Священник на службе у демона — вот кому он поверил и в чьи руки себя отдал. Комната словно бы отодвинулась от него; мягкий звук голосов, обсуждавших его, был похож на гул пчелиного роя или на шум дождя. Он словно задремал, погрузившись в эти звуки, пытаясь из последних сил не упасть без чувств.

— Кто ты? — резко спросил старик, глядя прямо на него, и он понял, что к нему обращаются уже второй раз.

Если это настоящий лорд в собственном замке, то ему положено согнуться перед ним в поклоне. Но он илин и должен только склонить лицо, выказывая свое уважение к лорду. Однако на Вейни напал столбняк и он не мог шелохнуться.

— Лорд, — сказал Вейни шепотом, который остался от его голоса, — я нхи Вейни из клана Кайя. — Он притронулся к руке Джиран, которая прислонилась к его руке, — а она — маай Джиран, дочь Эла, из крепости в Хиюдже. Она говорит, что ваша крепость очень уважаемая, а также что здесь нам предоставят приют на ночь и снабдят провизией, необходимой в пути.

Последовало молчание, младшие лорды переглянулись. Старый улыбнулся улыбкой волка своими бледными и холодными, как у Моргейн, глазами.

— Я — Байдарра, — сказал старый лорд, — хозяин Охтидж-ина. — Жестом направо и налево он показал на молодых людей, и один из них, в черном и голубом, посмотрел на него пустыми и холодными глазами с какой-то поволокой. — Мои сыновья, — сказал Байдарра, — Хитару и Китан.

Он испустил длинный вздох, опять вздохнул, и улыбка застыла на его лице.

— Из Хиюджа, — пробормотал он наконец. — Говорят, что землетрясения и наводнения обильно сеют смерть на вашей земле. Вы с холмов Бэрроу, — сказал он Джиран. — А вы — нет.

— Нет, — согласился Вейни, не найдясь, что сказать. Акцент выдавал его.

— Вы, наверное, далеко с юга, — добавил Байдарра.

В комнате было очень жарко. Вейни знал, что лорд имеет в виду — что далеко на юге текут лишь реки и находится огромный холм с кольцом Стоячих Камней, и ничего не ответил.

— Кто он, — неожиданно спросил Байдарра Джиран.

Вейни почувствовал, как ее рука сжалась. Крестьянская девочка, босоногая, среди блистательных лордов. И ему вдруг показалось, что она единственное человеческое существо среди них, среди этих священников, этих богов, этой знати.

— Он великий лорд, — ответила она тихим голосом и с такой интонацией, что на мгновение ее ответ показался ему опасной иронией. Но он знал ее, а они нет. Байдарра посмотрел на нее долгим недовольным взглядом, и Вейни сердечно благословил ее уважение к нему.

— Незнакомец, — неожиданно сказал Хитару, одетый во все черное.

Вейни понял, что именно беспокоит его в этом человеке — глаза его были темными, как у людей. Несмотря на белоснежные волосы, в его голосе и в черных глазах не было никакой доброты.

— Ты упомянул женщину, — сказал Хитару, — на сером или черном коне. Кто она?

Сердце Вейни сжалось. Он стал искать ответ, проклиная себя за поспешность, и в конце концов просто пожал плечами, отказываясь отвечать и надеясь, что Джиран тоже откажется. Сейчас она могла делать вид, что она не в курсе, но придет время, когда они будут спрашивать не только с помощью слов. И тогда Джиран скажет все, что ей известно.

— Почему вы здесь? — спросил Хитару.

Мы ищем убежище от дождя, чуть было не сказал он. Но Джиран неожиданно подала ему знак, и он сдержался.

— Ты не кел, — сказал с другой стороны Китан, с полуприкрытыми затуманенными глазами, и его голос был мягок, как у женщины. — Ты даже не полукровка. А ведешь себя как один из южных королей. Это загадка, и она интригует меня. Но если ты один знаток Источников, о путешественник, — то почему ты оказался у наших ворот, прося подаяния? Имеющие власть не страдают от голода и одеваются лучше, чем ты.

— Милорд, — возразил священник.

— Помолчи, — ответил Китан тем же мягким голосом. — Твое дело — производить впечатление на толпу во дворе, человек.

Байдарра задумался. Затем встал на ноги, опираясь на одну из ручек кресла. Он взглянул на священника, сжал губы, словно собирался что-то произнести и раздумал. Он посмотрел на других лордов и охранников, затем его взгляд вернулся к Китану и Хитару. Хитару задумался, Китан откинулся на спинку кресла с отрешенным взглядом и пошевелил рукой, делая какой-то неопределенный жест. Священник отступил, молчаливый и несчастный, и Байдарра медленно повернулся к Вейни — во всех его движениях чувствовалась старость и казалось, что какая-то горечь запечатлелась в его бледных глазах и затрудняет движения его губ.

— Нхи Вейни, — сказал он спокойно, — желаешь ли ты ответить хотя бы на один из вопросов, которые тебе задали мои сыновья?

— Нет, — ответил Вейни, больше беспокоясь о людях за спиной в демонских шлемах, чем о толпе. В Эндаре-Карше следовало избегать кваджлов, бояться любого упоминания о них. Но здесь кваджлы властвовали. Он вспомнил двор, где жили люди, настоящие люди, которые кричали и пытались дотянуться до них и которые все-таки доверились кваджлам.

— Если вы действительно ищете убежище, — сказал Байдарра, — вы будете его иметь. Еда, одежда, все, что вам необходимо. Охтидж-ин даст вам приют.

— И откроет утром ворота? — спросил Вейни.

Лицо Байдарра было непроницаемым.

— Мы озадачены, — сказал Байдарра. — И до тех пор, пока мы озадачены, наши ворота будут закрыты. Сомнения, возможно, будут быстро разрешены. Мы поищем на дорогах ту леди, о которой вы упомянули. А вы будете иметь приют на ночь.

Вейни поклонился самым вежливым способом.

— Я благодарю вас, милорд Байдарра, — сказал он почти беззвучным голосом.

Они опять пошли через открытый коридор, все еще в сопровождении стражи. Вейни держал Джиран рядом с собой, чтобы стража не разлучила их. Джиран казалась бездыханной и едва понимала, что происходит. Вокруг сновали суетливые слуги, одетые в коричневое, с подносами и постельным бельем в руках. У каждого из них был темный шрам на правой щеке. И Вейни понял, что это были шрамы от ожога на живом теле, знак, отличавший домашних слуг от толпы снаружи. Гнев закипел в нем от того, что лорды в Охтидж-ине могли метить людей, словно это были души, предназначенные служить им в замке. А люди пошли на это, только чтобы избежать нищеты, царившей снаружи. Возможно, это убило в них все человеческое.

Спираль сделала зигзаг, они прошли по прямому коридору и вышли на другой виток, который вел снова вверх, и оказались в одной из внешних башен. Перед ними распахнулась дверь в скромный холл, где в очаге весело плясали языки пламени. Он был застелен коврами и отделан деревом, посередине стоял длинный стол, покрытый льняной скатертью. Слуги, склонив головы, торопились на скользящих ногах покинуть комнату, подгоняемые командами.

Стража исчезла и двери закрылись. Снаружи упал засов, отдаваясь эхом — неприкрытая правда гостеприимства кваджлов. Вейни с негодованием посмотрел на деревянную дверь, страх и гнев одновременно вскипели в нем и комок подступил к горлу. Но он обнял дрожащие плечи Джиран и подвел ее к очагу. Он усадил ее там, где она могла прислониться к камням. Ее голова поникла, она вся дрожала. Наконец-то долгожданный отдых. Но чувство голода все еще беспокоило его, а вид еды и напитков был слишком соблазнительным. Он принес поднос с мясом и сыром и сел рядом с Джиран. Его руки тряслись от усталости и возбуждения, и он положил их на камни, встав на колени перед очагом. Он налил две пенящиеся чашки и вложил одну из них в безжизненную руку Джиран.

— Пей, — сказал он горько. — Мы достаточно заплатили. Им нет смысла отравлять нас.

Она подняла обе руки и сделала большой глоток из чашки. Он отхлебнул питье, чувствуя кислый вкус, но влага эта действовала успокаивающе. Джиран опустошила свою, и он налил ей еще.

— О, лорд Вейни, — сказала она наконец, и ее голос был таким же хриплым, как и у него. — Это ужасно! Это ужасно! Это даже хуже, чем крепость Бэрроу! Лучше бы мы погибли.

• Предыдущая
• 24/59
• Следующая