Стрелок (СИ) - Михеев Михаил Александрович - Страница 15

– Какие мои шансы остаться в живых после всей этой катавасии?

– А вот сейчас я тебе объясню первую из причин того, что нас заинтересовал именно ты. После этого о своих шансах думай сам, идет? – и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Для начала, разреши представиться. Колобанов Илья Анатолиевич, полковник ФСБ в отставке.

– Однофамильцы? – с интересом посмотрел на него Александр. Фамилия у него была не то чтобы редкая, но и на каждом углу такую не услышишь.

– Родственники, – сухо ответил собеседник. – Мог бы и сам догадаться, не маленький. Именно то, что ты мой скольки-то юродный племянник и повлияло на выбор.

– Очень интересно. Только вот мне про вас никто и ничего не рассказывал. Мать… а я ведь взял ее фамилию… она ни про каких дальних родственников ничего не говорила.

– Естественно, не говорила – она и не знала. История давняя… Если хочешь и не устал, я тебе расскажу.

– Рассказывайте, – Александр налил еще чаю, щедро сыпанул в кружку сахару и, зацепив с тарелки горсть соленых крекеров, пересел в стоящее у стены офисное кресло, большое и удобное. – Спешить все равно некуда. Тем более, интересно же.

– Это точно. Итак, что ты знаешь про своих предков во время Гражданской войны?

– Ну, мой прадед воевал на стороне красных.

– И как он туда попал? – остро посмотрел на него Илья Анатольевич. – Ты в курсе, кем он был до революции?

– Управляющим небольшой пароходной компанией в Питере.

– То есть, человеком не бедным. И как же он стал красным?

– Насколько я знаю, у него дочь, сестра моей бабушки, старшая, кажется, во время революции погибла. Причем по вине то ли казаков, то ли еще кого-то, кто потом белых поддерживал.

– Да, так и было. И что ты еще знаешь?

– Служил. Был грамотный и неглупый, дошел до командира батальона. Ходил с Тухачевским на Польшу, там попал в плен. Поляков, как мне рассказывали, после этого ненавидел люто…

– Ну, в принципе, историю своего рода ты знаешь. Так вот, мой дед был братом твоего прадеда. Только оказался он на стороне белых. Воевал, и неплохо – до штабс-капитана дослужился. Ушел из Крыма с Врангелем, а потом вернулся – вместе со Слащевым.

– Слащев-вешатель?

– Булгакова начитался? Ну да, был за Слащевым такой грешок – он подавлял большевистское подполье, что, кстати, было абсолютно нормальным, и повесил несколько руководителей, что в то время тоже было в порядке вещей. Кстати, так как там в руководстве были практически одни евреи, то его потом обвиняли в антисемитизме, кстати, абсолютно незаслуженно. Евреи генерала потом, кстати, и хлопнули, ну да это к делу не относится. Но это уже совсем другая история, я потом тебе расскажу, если захочешь, а пока вернемся к нашим баранам. Итак, мой дед вернулся в Россию и, что интересно, никаких гонений потом не испытал. В Отечественную войну снова был призван, дослужился до майора, орденов на кителе, помню, столько было, что пулей не прошибешь. Его сын, мой отец, выбрал профессию военного, ну а я пошел по безопасности. Вот, в принципе, и все. О том, что у меня в России остались родственники, узнал года три назад, когда уже на вольные хлеба ушел, начал искать. Ну и нашел, причем, согласись, очень удачно.

– Интересная сказка, – Александр потер переносицу. – Даже если это правда, все равно как-то нереально получается.

– Можешь поверить, совпадения бывают и покруче.

– Бывают, – согласился Александр. – Ладно, пусть так. А вопрос можно? Не в тему.

– Задавай.

– Вот скажите мне… Меня этот вопрос как раз из-за прадеда интересует. Что там с Польшей было? А то пишут такое, что до сих пор понять не могу, кто прав, а кто виноват.

– А никто не прав. Были когда-то две соперничающие державы, причем Польша была сильнее. Про Лжедмитрия слыхал? Тогда ведь наши предки еле отбились, потеряв огромные территории, включая Киев. Это было обидно и сильно ударяло по престижу. Но когда сменилась эпоха, Польша резко отстала – ее армия была хороша на фоне средневековых, но на определенном этапе пришло время регулярных армий, и вот здесь ничего серьезного поляки банально не смогли создать. У них и страна-то фактически распалась – слабые короли, не имеющие реальной власти, и огромная куча дворян, которые тянули одеяло во все стороны. Закономерно, что потом их съели. Кусок Польши отошел России. Сомнительное, кстати, было приобретение, но не суть. Просто когда произошла революция, и этот огрызок получил самостоятельность, то была на международном уровне обговорена и согласована граница. А полякам захотелось большего – ну, они под шумок и хапнули то, что им ни с какой стороны не принадлежало. Тухачевский, с которым, кстати, тоже не все ясно, полез отбивать, получил по сопатке, и куча народу оказалась у поляков в плену. С пленными обращались, мягко говоря, сурово. Знаешь, немцы со своими концлагерями и близко к полякам не стояли…

– За это им и устроили Катынь?

– Не повторяй глупостей, что по ящику несут – дураком выглядеть не будешь. Там все было куда проще. Была в лагере группа поляков. Началась война – про них банально забыли. Ну, не было в тот момент ни сил, ни времени еще и этими трусами заниматься.

– Почему трусами?

– Да потому, что вместо того, чтобы Родину защищать от немцев, они к нам сбежали. Причем России они на фиг не были нужны, никто их не звал. Она свои территории, которые поляки наглым образом украли, назад взяла, а эти умники, которые к нам прибежали, были никому не нужным довеском. Так что их просто оставили, а немцы, соответственно, не знали, что с ними делать, и покрошили. Вот теперь они немцам претензии боятся предъявлять, а перед нами выделываются, как могут. Ну, ничего, – рука отставного полковника непроизвольно сжалась в кулак, – им это еще отрыгнется. Как, удовлетворил я твое любопытство?

– В общем-то, да.

– Тогда вернемся к нашим баранам. Итак, если ты не хочешь дальше сотрудничать, то мы тебя просто отпустим. Нет, не совсем просто, а вывезем подальше. Ты даже не знаешь, где мы находимся, а в сказки о параллельных мирах никто не поверит. Если же согласишься – ну, условия ты знаешь.

– Пожалуй, соглашусь – деньги хорошие, да и интересно же… Но Николаича в таком случае мне по-любому валить надо. Если я начинаю работать на вас, Призрак должен исчезнуть.

– Давно соскочить хотел?

– Давно.

– И правильно. Ничем хорошим игры в чикагских гангстеров не кончатся. Ладно, завтра вас с Павлом отвезут в город, там и разберешься со своим Николаичем. Дней десять, может, больше у вас будет. И вот еще что. Раз уж будете с Павлом работать вместе, проследи за мальчишкой, чтобы стресс снял и не сорвался. В бордель его своди, что ли…

– Да легко. Только, сдается мне, этот не сорвется.

– Я тоже так полагаю, но подстраховаться все равно стоит.

– Ладно, а как мне узнать, когда и куда возвращаться?

– Я тебе позвоню, за вами приедут.

На этой минорной ноте высокие договаривающиеся стороны и распрощались. Александр пошел спать, но, хотя и сильно устал, заснуть не мог долго, лежал, глядя в потолок, и обдумывал грядущие перспективы. По всему выходило, что дело светит интересное и денежное. Работа, конечно, с риском, но ведь и профессия киллера не самая спокойная. Вновь обретенный родственник – это, конечно, тоже интересно, но Александра тонкие материи сейчас волновали меньше всего. Жил без дальних родственников – и еще проживет, хотя, конечно, полкан этот – мужик серьезный, и поучиться у него явно есть чему.

В город их отвезли на следующий день, ближе к вечеру. С утра дали выспаться, и Александр давил на массу почти до обеда, а потом был новый разговор с профессором – на сей раз они с Павлом были у работодателя поодиночке, и их обоих заставляли, независимо от друг друга, вспоминать каждую мелочь, что была во время того рейда. Ну а вечером отпустили отдыхать, честно предупредив, что перед дорогой им придется выпить одну не самую приятную на вкус дрянь, от которой оба заснут на полчаса, может, минут на сорок, то есть ровно настолько, чтобы не суметь определить место, откуда они едут. На чуть обиженный вопрос Павла о недоверии последовал вполне логичный ответ, что недоверием здесь и не пахнет. Просто-напросто в жизни случается всякое, и развязать язык можно любому, но тот, кто не знает, не сможет и рассказать. Павел моментально заткнулся – до него, похоже, начало доходить, что игры, в которые он ввязался, намного опаснее, чем представлялось на первый взгляд.