Стрелок (СИ) - Михеев Михаил Александрович - Страница 43

Хорошо еще, с транспортом помогли, хотя, как подозревал Александр, больше для того, чтобы поскорее спровадить опасных гостей куда подальше. Правда, обзавестись чем-нибудь колесным не представлялось возможным – ну не было в деревне даже завалящего мотоцикла. Разве что телегу реквизировать, но толку от гужевого транспорта будет немного. А вот лошади в деревне нашлись, причем, на их не слишком опытный взгляд, очень хорошие. Откуда? Да оказалось, еще в сорок первом, при эвакуации конезавода, немецкий самолет удачно отстрелялся по табуну и разогнал его так качественно, что собрать лошадей конюхи так и не сумели. Ну а практичные крестьяне живо наложили лапку на бесхозных непарнокопытных, организовав в лесу, подальше от чужих глаз, большую конюшню.

Вот и пришлось им снова ехать верхом, сопровождаемым юношей, по виду, вполне призывного возраста. Вьюнош тот должен был доставить их к месту назначения, а потом вернуться с лошадьми назад – на других условиях прижимистые селяне помогать транспортом отказались. Хорошо еще, платы не потребовали, хотя, конечно, нашли бы, чем расплатиться – в карманах у напарников лежали довольно увесистые пачки местных оккупационных марок. Ерунда, конечно, не настоящие – их за полчаса напечатали кучу, однако для местных сойдет. Ну да и ладно, все равно на лошади – это тебе не на своих двоих бежать от инфаркта к инсульту.

Кстати, и ехали тоже совсем не туда, куда планировали. Умные головы в той деревне моментально сложили два и два и сообразили, что диверсанты, учинив безобразие, будут быстро-быстро сваливать, и лошадей наверняка не отдадут. А если провожатый начнет протестовать, то ему и по лицу съездить могут. Александр, правда, больше склонялся к мысли о простреленных мягких тканях ноги, но, естественно, промолчал. Вот и прикинули деревенские: откажешь – возьмут сами, попытаешься скрутить – начнется стрельба, а вот если на кого другого стрелки перевести – тут уж, как говорится, возможны варианты.

Ну и перевели, намекнув, что по соседству, километрах всего-то в тридцати, если по прямой, имеется еще одна деревня. Вернее, деревень-то тут хватает, но эта ближе всех. И стоит там немецкий гарнизон аж в десять рыл, причем лютуют – жуть! А главное, у них транспорт есть – и мотоциклы, и грузовик. Причем с той деревни добираться до железки (Вы ведь железку рвать хотите, правда? Откуда знаем? Так вы не первые, кто ее подрывать идет.) куда удобнее. А до самой деревни проводят, конечно, в лесу шоссеек нет, но тропок, которые знают только местные, навалом, да и лошади по ним пройдут без особых проблем. Даже через болото пройдут, там гать старая, заброшенная, но крепкая еще.

Болото, конечно, оказалось забавным бонусом, но напарники, подумав, согласились. По тем же причинам – не хотелось устраивать драку с непредсказуемым итогом, да еще крошить пускай и иномирных, но соотечественников. В результате им живенько подали коней и с видимым облегчением спровадили куда подальше. Ну да, как говорится, Бог им судья, тем более что они и впрямь ничем пришлым диверсантам были не обязаны. Так, любезность оказали да тылы прикрыли. Себе и своему немцу. Плюс досаждающих им фрицев чужими руками покрошить захотели. Одно слово, прагматики.

Проводник, широкоплечий парень с лицом, не обремененным интеллектом, но при этом неожиданно тонкими и длинными, совсем не крестьянскими пальцами (мог бы получиться хороший музыкант или приличный щипач, на автопилоте отметил Александр), был неразговорчив. Возможно, от природы – белорусы в большинстве своем вообще не слишком многословны. Однако, как подозревали напарники, дело было в том, что парнишке просто не нравилась отведенная ему роль. А еще он боялся, хотя и не подавал виду, и непонятно было, кого он боится сильнее – немецких солдат или этих двоих, которые ехали немцев убивать. Боялся страшно и, хотя лицо держал хмуро-бесстрастным, но моторику-то не скроешь – тут и чуть заметное дрожание пальцев, и жестко пресекаемые Александром попытки держаться чуть в стороне, и постоянное стремление не подставлять спину, не говоря уж о выглядящем чуточку комичным стремлении одновременно держать обоих спутников в поле зрения. Еще и немецкий карабин под рукой держал. Угу, поможет ему все это, случись что – он ведь никогда не видел, с какой скоростью умеет стрелять бывший спортсмен, много лет тренировавшийся на живых мишенях.

Тем не менее, до села проводник их довел уверенно, и, надо сказать, получилось это у него довольно быстро – явно не в первый раз здесь мотался. По болоту проехали аки по суху – гать и впрямь была в хорошем состоянии. По лесу – еще проще, непроходимые участки объехали по дороге, а ближе к цели лес был довольно редкий и практически сухой. В общем, нормально добрались и, расположившись на поросшем березами холме в полукилометре от деревни, осмотрелись.

Парнишка, очевидно, решив, что свою миссию выполнил, попытался смыться, но увидел маленький круглый зрачок пистолетного ствола и увял. На всякий случай Павел реквизировал у него карабин и приказал сидеть тихо и не высовываться, а заодно понаблюдать, как работают профессионалы – чтоб, значит, ума-разума набирался. Профессионалы, ха! Если Александр на профи еще худо-бедно тянул, то Павел был самым что ни на есть махровым любителем. Ну и пес с ним, чем бы дитя ни тешилось – лишь бы винду не сносило. Хочется перед местным пацаном крутого строить – пусть его, хоть самолюбие потешит да самооценку поднимет.

Пока Александр предавался подобным размышлениям, его мозг автоматически фиксировал все, что происходило в деревне. Отличная оптика его эксклюзивной винтовки, из которой он не так давно еще отстреливал хозяина НПЗ, позволяла уверенно наблюдать за немцами, которых и впрямь оказалось немного. Двое возились около мотоцикла, еще один сидел по соседству и, судя по роже, давал ценные указания, хотя помогать не торопился. Еще двое волочили куда-то упитанного поросенка. Животное упиралось, не соглашаясь с ролью шашлыка, но его мнение никого особенно не интересовало. Остальные фрицы то появлялись, то исчезали, мотаясь по своим, фрицевским делам, и быстро посчитать их было довольно сложно, но явно не рота. Долго же наблюдать не было времени, поэтому Александр решил начинать. Только подождал немного, пока фрицы не закончили с мотоциклом и, сделав круг почета по двору, вновь его заглушили. Все правильно – самим возиться с ремонтом парням не улыбалось. Впрочем, ждать пришлось немного – минуты три, максимум четыре. Мотоциклисты уже заканчивали, и механиками они были, судя по всему, неплохими.

На таком расстоянии винтовка со своей звукорассеивающей насадкой в деревне была практически не слышна. Раз-два, и байкеры легли на свое двухколесное моточудо. Три – к их молчаливой компании присоединился тот, который с умным видом руководил, а теперь, выпучив глаза, стал похож на беременного осьминога. Правда, лишь на секунду. Потому что именно между этих невнятных буркал Александр и всадил пулю и, ничуть не сомневаясь в том, что попадет, переключил свое благосклонное внимание на свиноводов.

Два вздоха и две пули спустя зверюшка обрела свободу и, радостно визжа, помчалась по улице. Вовремя, кстати, байкеры закончили, а то еще пара минут – и хрюкалку пустили бы под нож. Может, кстати, и рановато отстрел начали – заполучили бы отбивных на халяву… Впрочем, это мелочи. Раз-два-три, сменить обойму… О, вот и еще одна мишень нарисовалась. Брызги мозгов по ближайшей стене. Минус шесть… Еще один, этот уже при оружии, увидел, как падает товарищ, и прыгнул в сторону. Обученный, гад, немцы хорошо готовили своих солдат, особенно довоенного призыва. Где-то Александр читал, что в их подготовку входил даже такой почти цирковой трюк: по полю едет танк, а пока он доберется, солдат должен успеть отрыть окоп, чтобы пропустить над собой боевую машину и метнуть на крышу МТО учебную гранату, когда он проедет. Правда или байка – хрен разберешь, но конкретно этот немец был шустрым и отреагировал адекватно, попытавшись укрыться за стеной дома. Только вот место, откуда велся обстрел он, естественно, определить не смог и немного лопухнулся. Бац! Минус семь.