Миры под форштевнем. Операция "Цунами" (СИ) - Стрельников Владимир Валериевич - Страница 21

- Вы понимаете, раньше просто невозможно было нормально, очень напряженный график, множество пассажиров. - Оправдывалась дежурная по станции, семеня пред нами. Точнее, передо мной, и немолодым майором-участковым, который догнал нас, побеседовав со старшим смены из транспортной милиции. Наши шаги гулко раздавались под сводами опустевшей старой станции.

- Мы все понимает, успокойтесь. Срывать график движения и тревожить граждан мы не собирались и не собираемся. - Я постарался успокоить женщину. Все ж таки практически ровесница моей матери, царствие ей небесное. - Вы идите, работайте. Меня товарищ майор проводит, если что нам нужно будет, то подойдем и спросим.

Дежурная осталась сзади, нервно теребя нарукавную повязку.

- Зря вы сказали, что я из Смерша, товарищ майор. Испугали женщину. - Негромко заметил я милиционеру, ведущему меня вперед мимо бюста Кирова.

- Ничего, этим ее уже не испугать. Ваша сотрудница спасла здесь немало народу, пусть понимают, кого стоит бояться, а кого просто опасаться. - Несогласно мотнул седой головой учатсковый, и зевнул, прикрываясь ладонью. - Извините, совершенно не выспался. Вот, здесь это было.

На сводах, выше мраморных плит, пятна свежей побелки. Пяток плит расколоты шрапнелью. Свежевымытые полы почти скрыли следы зачистки, но все равно, кровь чуствуется. На плитах - несколько свежих гвоздик, и одинокая горящая свечка, тоненькая, восковая, явно из церкви.

Блин... меня снова накрывает бешенством... успокоиться, тут нет виновных, тут наши люди. Хорошо, что майор отошел в сторону, отвернулся, дает мне время побыть здесь одному. И правильно, хоть с Леной поговорю спокойно, здесь она, не ушла.

Положив руку нарядом со свечой, я чуть влил силы, и передо мной возник призрачный силуэт молодой красивой женщины, держащей за крохотную ладошку маленькую девочку.

- Лена? - Я сглотнул слезы, вставая с колена.

- Женечка. - Моя нежданная любовь нежно улыбнулась. - Я знала, что ты придешь нас отпустить.

- Вас? А это?.. - В мое сердце словно воткнули ледяной гвоздь.

- Это наша дочка, Верочка. Знаешь, я так мечтала о дочке, мне так жаль, что не смогла тебе подарить ее и сыновей. - Лена аккуратно выдвинула неожиданно застеснявшуюся девочку из-за своей юбки. - Доченька, познакомься с папой, и попрощайся. Нам скоро уходить.

Призрачная девочка глянула на меня, и снова уткнулась в юбку матери.

Я постился на колено, и протянув руку, бережно коснулся макушки моей дочки, украшенной здоровенным бантом.

- Лена, Верочка... простите меня. Простите, что не сберег. - Горло перехватило, перед глазами плыло.

- Мы тебя любим и будем любить, Женечка. - Призрак провела ладонью по моей щеке, и улыбнулась. Прижала к себе девочку. - Ты живи, нас помни, но живи, люби, детишек делай и расти. Ты найдешь еще одну девушку, которая будет тебя любить. Береги ее, Жень, и не плачь, не надо. Мы же еще встретимся, ты же знаешь. И Женя, я знаю, ты будешь мстить. Оставайся при этом человеком, любимый, не переходи черту. Прощай, нам пора.

Сквозь своды станции пробился золотой столб света, накрывший мою любимую и мою нерожденную дочку. Силуэты девушки и девочки засветились, распадаясь на множество искорок, и рванулись вверх. И ничего не осталось, только яркие гвоздики, и практически прогоревшая свечка. И качающаяся около нее заколка Лены, та самая, которой она волосы по прилету в Ташкент закрепляла.

На душе было больно, тоскливо и одиноко. Врачи стараются не лечить серьезно больных близких, а некроманты невластны над своей душой. И рвет ее потерями так же, как и у всех остальных. И ничем не помочь. Мелькнула было у меня мысль, попробовать Лену задержать на свете, рвануть в тот оживающий мир, попробовать подобрать тело и помочь Лене занять его, но... для этого надо желание самой души, пусть неосознанное.

А тут... тут меня ждали только, чтобы попрощаться. И уйти вперед, навстречу новой жизни. Лена осознала гибель, и приняла ее. Она сознавая шла насмерть, ради своего долга, ради своей родины. Отдала свою жизнь ради того, чтобы жили остальные. Хорошо ли, плохо ли, святыми или свиньями - это будет уже их выбор, а Лена свой сделала. И нет моей власти над этим.

И потому, подобрав заколку, я выпрямился. Стер с лица слезы, проверил, нет ли клыков или глаз нелюдских, и повернулся к подходящему майору.

- Никогда такого не видел. Царствие им небесное. - К моему удивлению, майор снял фуражку и перекрестился.

Помолчав, участковый повернулся ко мне.

- Вам еще что-то нужно?

- Нт, товарищ майор. Спасибо вам. Пойдемте, мы вас добросим до дома, и извините, что побеспокоили. - Я прикоснулся губами к заколке, убирая ее во внутренний карман.

- Побеспокоили.. если бы не эта девочка, тут смертей десятки были бы. Так что ради ее памяти и не такое сделать можно. Знаешь, лейтенант, когда я разговаривал с ребятами с транспортного отдела, узнал что на этом месте будет памятная доска, а следущая открытая станция будет названа ее именем. Так и назовут - станция Елены Панциревой.

За этим разговором мы дошли до выхода, где нас ждала простая и неброская "волга". Майора подбросили до дома, а я поехал в свою общагу. Надо бы тут в Подмосковье домик купить, мелькнула мысль.

Следущую неделю я работал с ребятами из спецназа. Целый батальон очень умелых сорви-голов, спаянных стальной дисциплиной, прошедший сквозь огонь Афганистана и поучаствовавший в уничтожение всевозможных сепаратистов и националов по окрестностям Союза. Страшная сила, если суметь доставить ее туда, куда надо.

- Так, еще разок. Ты нас выводишь, лейтенант, и мы блокируем район и захватываем первые два этажа, после чего занимаем оборону. - Полковник Большаков, командир батальона, ткнул указкой в макет этого района Эр-Рияда. - Воскобоев, ты ставишь броневики, и артиллерией палишь все, что пытается прорваться. Капитан Савельев, твоя работа - ПВО. "Стингеры" и ЗУшки обязательно, у арабов и своя авиация неплоха, и амеры могут попробовать вмешаться. Хвостатые, вы за целеуказанием. Женька, учти, тебе скорректировали орбиты трех спутников, чтобы просвета не было. Смотри у меня! - Крепкая и очень симпатичная барышня со стянутыми в "конский хвост" иссиня-черными волосами и погонами старшего лейтенанта кивнула, принимая задачу. В ее взводе РЭБа и управления шесть девушек и пятеро парней. Что интересно, у всех длинные волосы, у всех "конские хвосты", даже у парней. Странно, но не мое дело.

Вообще, работая с этим батальоном, я чуть ли не кайфовал, настолько с ними было легко. На Тропу отряд вставал что пешим порядком, что на броне и грузовиках мигом, без проблем, будто бы всю жизнь только таким и занимались. Дядька только головой покачал, и шепнул мне, что подобное видал полвека назад, когда Доватор водил своих конников по немецким тылам. Твою ж душу, коль бы не Лена... не моя дочка...

- Сапер, еще разок, "подскок" обязателен? - Комбат недовольно нахмурился, глядя на небольшой оазис неподалеку от Эр-Рияда.

- Да, товарищ полковник. Там поймете, почему. - Я кивнул, качнув за пламягаситель английский "Брен" четвертой модели. Из оружия у меня тож ничего советского, два "сорок пятых" кольта, этот пулемет и мой топор за спиной. Над ним спецназовские девицы посмеялись, обозвали меня сапером его величества, стишок прочитали киплингоский, и мне прилип позывной "Сапер". А что, нормально. А то в ВМФ меня Бароном кличут, об этом многие знают. Тем более, что на английский и переводить не надо, разве звучит чуть иначе. Хотя, хоть и вроде как секретчики требуют не разговаривать на русском во время операции, но решили не мудрить. Пусть будут перехваты, мало ли, может какие наемники из эммигрантов-антисоветчиков задумали провокацию.

-Тогда - сутки отдыха. Обратный отсчет до начала операции пошел. - Контр-адмирал Жилин, которого суют во все дыры как моего основного куратора, и который командует самой операцией, кивнул головой.