Меч (ЛП) - Джонсон Джейн - Страница 48

Заменяя гнев любовью,

В бедности и богатстве,

Во все дни нашей жизни,

Черпая силу в слабости,

Превращая зло в добро!

Они говорили и шли мимо алтарей, возвращаясь назад, к самому первому, завершая круг. Сейбер чуть сильнее сжал ее ладонь и произнес свою половину обета:

— Я отдаю себя тебе, моя леди, моя истинная любовь, моя супруга. Я вручаю тебе мою жизнь, мою силу, мое сердце и мое доверие. Ты — моя жена и моя графиня в изгнании, и я знаю, что ты будешь заботиться о моей семье и присматривать за нами, руководить правильно и достойно, чтобы они следовали за тобой, как сейчас следуют за мной. Все, чем я владею, отдаю в твои руки. Все, что у меня есть, кладу к твоим ногам, потому что я твой, Келли, только твой, отныне и навеки.

Теперь была ее очередь. Келли вздохнула, успокаиваясь, так как его публичное признание в любви лишило ее присутствия духа. Она до сих пор не была уверена, любила ли его столь же глубоко. Любила его, да, но… так ли сильно?

«Это просто свадебная нервозность… Я уверена, будь у меня возможность поговорить с Хоуп, она бы успокоила и поддержала меня».

Еще раз глубоко вздохнув, она произнесла свою часть клятвы:

— Я отдаю себя тебе, мой лорд, мой друг, мой супруг. Я… отдаю тебе мое сердце, так же уверенно, как отдала свою руку, и не хочу, чтобы они достались кому-то другому. Мне нечего подарить тебе, кроме моих навыков и знаний, но я завернула их в доверие, которое обвязала своей верой в то, что ты будешь мне хорошим мужем. — У нее дрогнул уголок губ. Эти слова прозвучали правильно, так что она позволила себе проявить чувство юмора. — И я буду запугивать твою семью в том же самом духе, в каком ты запугивал меня, для их же блага. — Он улыбнулся в ответ. — Сейбер, я твоя и только твоя отныне и навеки.

«Да, так и должно быть…»

Сейбер лёгким рывком руки потянул Келли к себе и она, обогнув алтарь, присоединилась к нему внутри алтарного круга. Их губы встретились, и Вульфер закончил церемонию.

— Свидетельствуйте и радуйтесь! — раздалось восклицание близнеца. — Этой ночью семья Найтфолл стала больше и крепче!

— Радуйтесь! — закричали остальные, подняв сжатые в кулак руки. — Радуйтесь! Радуйтесь!

— Теперь можешь перестать целовать ее, — произнес Морганен спустя несколько секунд, поскольку прильнувшие друг к другу молодожены оставались в этой позе даже после того, как восклицания стихли. — Э-э… Сейбер? Келли?

Коранен, более грубоватый, чем его близнец, шагнул вперед, хлопнул руками по ближайшему алтарному камню и наградил молодоженов строгим взглядом:

— Извини нас, дорогой брат, но мы не для того потратили столько времени на подготовку вашей спальни, чтобы вы вели себя как кролики прямо здесь, в часовне!

Келли отпрянула от Сейбера, смеясь, а тот поверх ее головы одарил брата враждебным взглядом. Ни один из них не разомкнул объятий.

— Выходите отсюда, чтобы мы могли поздравить вас! — сказали братья.

Усмехаясь, молодожены вышли из священного круга, чтобы получить поздравления и обменяться крепкими объятиями. Доминор вынес вперед две тонкие золотые дуги. Сейбер поместил одну вокруг шеи Келли и попросил ее надеть на него другую. Это были обручальные торесы^[16] с отчеканенным на них уникальным узором, который указывал на их принадлежность друг другу. Имена Сейбера и Келли сплетались вместе в изысканных линиях шрифта Катана. Потом их вытолкали наружу к украшенной цветами повозке, а Доминор снова занял водительскую скамью.

Все, за исключением Ридана, быстро уселись во вторую повозку, торопясь закончить подготовку небольшого свадебного пира, запланированного вслед за церемонией. Как только они поехали вперед, двигаясь с небольшой скоростью по сравнению с другим стремительно несущимся экипажем, Келли окинула взглядом часовню. Огни уже гасли, мигая один за другим. Было видно, как гирлянды бесшумно взрывались дождем зеленых листьев и лепестков. Дождь из растений исчезал, едва коснувшись земли.

— Так вот как они сделали все эти цветы. Магия!

Сейбер выгнул бровь и оглянулся, всматриваясь сквозь дверь внутрь часовни, которая стремительно удалялась от них.

— А, это. Ты и правда думала, что мои братья будут тратить несколько дней на плетение гирлянд из настоящих цветов? Большая часть всего этого — просто иллюзия.

— Но я на самом деле чувствовала аромат каких-то цветов.

— Возможно, там и было несколько, — согласился Сейбер, еще крепче обнимая ее. — Ридан избавится от них. Когда торговцы снова приедут, они никогда не узнают, что там была свадьба. Свой товар они раскладывают обычно в огороженном морском пакгаузе, где чистая вода, но иногда ходят в часовню помолиться.

За ночь Ридан уберет в зале следы нашего присутствия, чтобы не осталось ничего, способного разбудить у них подозрения. Потом на обратном пути он погасит все сферы и перенесет их обратно на держатели и стойки, с которых они были сняты. Он управится с этим довольно быстро и присоединится к нам на праздничном ужине, не волнуйся.

— Ридан, уж прости, со странностями, — высказалась Келли.

— И не говори, — пробормотал Доминор со своего места.

Еще один взгляд назад, и Келли увидела, как мигают огни на шестах в направлении часовни.

Тем лучше. Никто не знает, когда неизвестный маг, который насылает на нас мекхададаков и других тварей, попытается напасть снова, даже если мы тем временем все перекрасим. Не стоит освещать остров как маяк, позволяя всем любопытным морякам шпионить.

— Почему ты так усмехаешься? — спросил Сейбер мгновением позже, разглядывая ее в свете шаров, висящих под потолком повозки, и тех, что еще освещали им путь.

— Что? О, я просто, наконец, поняла, как произносить «мекхададак», вот и все.

Довольная собой, радуясь, что начала наконец чувствовать свою принадлежность к этому странному миру, превратившемуся в ее новый дом, Келли прильнула к Сейберу, опустила голову ему на плечо и стала наслаждаться ночной поездкой в неторопливо катящемся к их дому экипаже.

Глава 14

Все уже было съедено, истории и шутки о женихе рассказаны, а украшенный тканью и гирляндами стол убран, пришло время молодым открывать подарки. Похоже, некоторые обычаи Катана совпадали с земными: первыми дарами должны были обменяться новобрачные. Келли гордилась своей работой. Когда Сейбер открыл коробку, в которую она всё положила, у него расширились глаза, и он с осторожность вынул две самые важные вещи.

Это были рулон бумаги и довольно большой прямоугольник лучшего белого шелка, который Келли только смогла отыскать. Шелк был частично расшит, хотя рисунок представлял собой не более чем набросок стежками. Келли уже начала вышивать глаза Сейбера, от носа до бровей в мельчайших подробностях, передав крошечными стежками серые крапинки каждой радужки. Сейбер встал и развернул бумагу, тут же раскладывая ее на столе, чтобы остальные могли полюбоваться работой.

Братья тихо воскликнули в восхищении. Келли подарила изящно затушеванный набросок бюста Сейбера углем. Его волосы ниспадали волнами от макушки до плеч. Цвет не был передан, поскольку Келли работала сгоревшей щепкой из кухонного очага, но она растушевывала рисунок кончиками пальцев, чтобы нанести тени и создать иллюзию глубины.

— Это невероятно. Ты вышьешь моё… изображение? — спросил Сейбер, посмотрев на катушки ниток в шкатулке, а потом на жену.

— Как только у меня будут все цвета и нужное количество ниток, — призналась Келли, — Вышивание всегда было моим самым сильным талантом. Прости, я только-только начала…

— Нет, не извиняйся, — сказал Сейбер, слегка моргая. Он был явно тронут. Скатав бумагу, он спрятал ее и ткань обратно в ящичек для рукоделия, который преподнес Келли, когда они ещё не ладили. Он сел, снова моргнул и посмотрел на Келли, глубоко тронутый ее подарком. — Только лучшие художники создавали портреты членов семьи Корвис, и только в красках.