Меч (ЛП) - Джонсон Джейн - Страница 65

Морганен пожал плечами.

— Я могу достать одно из этих «лучших» оружий из твоей сферы в любое время, какое пожелаешь.

— Я думал, эфир волновали слишком часто, чтобы рискнуть сунуться в ее реальность, — заметил Сейбер, заставляя обоих обернуться. Он вернулся с парапета как раз вовремя, чтобы услышать весьма интересный конец беседы.

— Оружие — неодушевленный объект, — беззаботно ответил Морганен. Выражение его лица осталось спокойным и естественным, несмотря на то, что брат чуть ли не прорычал замечание.

— Его можно перенести почти без риска через медленно заживающие переломы эфира. По крайней мере, я предполагаю, что оно неодушевленное, — добавил он, вежливо поворачиваясь обратно к Келли. Та задумчиво нахмурила брови.

— Сколько ты сможешь перенести?

— Несколько предметов. Почему ты спрашиваешь?

— Сколько информации тебе нужно, чтобы определить местонахождение и перенести определенные предметы?

Русый волшебник пожал плечами.

— Можешь пойти со мной в мастерскую и указать на них в зеркале…

— Займетесь этим через минуту, Келли, — сказал Сейбер, преодолевая расстояние между ними и положив руку на плечо Морганена. — Сначала я должен кое о чем переговорить с братом. Пожалуйста, извини нас.

Он отвел Морганена на достаточное расстояние, чтобы можно было спокойно накричать на брата. А именно коротким путем в восточное крыло. Сжав плечо, Сейбер сощурил глаза, приковывая самого молодого из близнецов к месту физически и визуально.

— Ты солгал, что не можешь отправить ее домой, ведь так, Морг?

Зеленовато-голубые глаза бесхитростно заглянули в серые очи Сейбера.

— Зачем мне это?

— Колени Джинги! Чтобы она прожила здесь достаточно долго, и я смог влюбиться в нее! — воскликнул Сейбер, усиливая хватку.

Морганен вздрогнул и прожег взглядом ладонь брата на плече.

— Всегда, пожалуйста.

Сейбер убрал руку и указал пальцем на Морганена.

— Ты манипулировал мной!

─ С такой же вероятностью это мог быть любой из нас, — заметил младший брат, складывая руки на груди.

— Нет, не мог! Я первый в Песне и первым должен влюбиться — она хотя бы горела заживо в постели, Морганен? — потребовал ответа Сейбер. — Или это была очередная уловка?

С лица Морганена сошла краска, но глаза стали чернее… раздалось заметное потрескивание силы, устрашающее напоминание о Ридане всякий раз, как приходила буря. Сейбер внезапно понял, что зашел слишком далеко и отступил на шаг. Морганен закрыл глаза и с трудом заглушил вызванную обвинением ярость, подавив волнения в эфире. Снова открыв глаза, он наградил брата холодным взглядом.

— Я забуду, что ты когда-либо выдвигал подобное предположение, брат. В отличие от тебя, я люблю женщин. Мне нравится мысль об их присутствии здесь, нравится говорить с ними, наблюдать и иначе наслаждаться их компанией. Я не врежу им сознательно. Не невинным. Никогда.

— Я приношу извинения, — хрипло произнес Сейбер. — Я сказал не подумав. Но все же, ты манипулировал мной и Келли, даже если ты действительно спас ей жизнь. Больше так не делай, Морг. Понял?

— Я понимаю, — спокойно ответил Морганен без всякого знака, что он повинуется старшему брату.

Сейбер решил было надавить, но передумал. Морг есть Морг, и никакая сила на этой планете за исключением самих Богов, вероятно, не могла его остановить. Старший мог только благодарить, что младший вырос слишком хорошим человеком, чтобы не использовать магию в своих интересах. Большую часть времени.

— Теперь, если ты меня извинишь, Сейбер, я обещал твоей жене помочь придумать способ или два, как произвести впечатление на наших «гостей».

Сейбер должен был спросить. Даже если это возмутит самого могущественного волшебника на Сумеречном острове и во всем Катане.

— Морг, ты имеешь какое-либо отношение к появлению этих чужеземцев?

Морганен снова повернулся к Сейберу. Во взгляде читалось, что невестка стояла достаточно близко, чтобы подслушать. Пришло время этим двоим узнать, что он мог и что сделал.

— Нет. Но я видел, как они готовились покинуть свою родину, всматриваясь в зеркало в более праздные минуты. Я знал, что они полны решимости плыть на запад, через океан в поисках большей земли, — произнес он прохладно. — И я действительно наблюдал за пятью женщинами, которых отыскал в магическом зеркале, тех, кто мог стать твоей нареченной. Когда я увидел, что Келли может сгореть заживо, то просто сделал выбор и перенес ее сюда, к тебе. Затем я наслал несколько штормов, чтобы задержать чужеземцев, так как они показались мне единственной причиной Напророченного Бедствия, которую я мог предвидеть.

— Ты следил за мной прежде, чем спас?! — потребовала ответа Келли. Движимая любопытством подслушать беседу, она последовала за этими двумя на некотором расстоянии. — Сколько ты видел, Морганен?

— Достаточно, чтобы понять, что вы схожи темпераментами и можете полюбить друг друга.

— Я это уже поняла. Я имела в виду, сколько моего тела ты видел? — потребовала Келли ответа, оградительно складывая руки на теперь прилично одетой груди, помня количество раз в прежней жизни, когда она была не так прилично одета.

— Я бы тоже желал это узнать, брат, — добавил Сейбер, встав рядом с женой и впившись в брата взглядом.

— Мое магическое зеркало зачаровано заменять непотребные места пустотой, и это правда. Поверите вы мне или нет, но это правда, — добавил Морганен с капелькой жеманства. — Я предлагаю вернуться к теме выбора, какие вещи пригодятся нам из твоей сферы, сестра — и ты лично убедишься, что я могу и не могу видеть через зеркало.

***

Келли не знала, что и думать. Она рано удалилась после ужина, предоставив остальным все объяснять Ридану, когда он присоединился к ним. Их любящий ночь брат проглотил всю информацию, изогнув одну из иссиня-черных бровей на все изменения в главном зале и передвижение стола в комнату в северном крыле. Но это было ранее. Далеко наверху, под потолком сводчатого зала, пока остальные продолжали работать над превращением дома во впечатляющий и великолепный дворец, Келли склонилась над пяльцами, «раскрашивая» тонкой нитью и осторожными стежками детали лица Сейбера на обещанном портрете.

Работа была кропотливой и всепоглощающей… для рук и глаз. На сердце и в голове было неспокойно, однако, мысли блуждали в свободном полете.

«Морганен сказал, что я была одной из пяти. Если бы в тот момент он не заметил пожар, то я бы умерла. И сейчас здесь сидела бы другая женщина. Кто-нибудь другой попался бы на глаза… кто-нибудь уравновешенней, чем я», — подумала Келли, заливаясь румянцем при воспоминании, как она била, кусала, кричала и обращалась с Сейбером. — «Не понимаю, почему он влюбился в меня».

Она вышила немного больше, поменяв нить на темный оттенок коричневого персика, чтобы оттенить скулы, аккуратно смешивая его со стежками уже наложенных нескольких линий, прежде чем закрепить цвет, ведь нужно переплести два оттенка без непослушного резкого перехода между ними.

Озарение остановило ее руку.

«Мы пили из одной чаши. Возможно, Морганен добавил второе зелье… зелье, которое заставило его думать, что он любит меня. А меня… заботиться о нем».

Келли осторожно обходила тему любви, когда это касалось ее, так как была не готова признать, что любит Сейбера всем сердцем и душой. Она боялась узнать, что эта «любовь» ненастоящая. От этой мысли стало только хуже. Покусывая нижнюю губу, Келли заставила себя сосредоточиться на гобелене, с двойной осторожностью накладывая стежки, в то время как в сердце продолжало закрадываться смятение. Этот мир слишком другой, чтобы доверять собственным чувствам.

Вышивание успокаивало, особенно такое кропотливое, как портретная живопись. Келли сменили нить, когда текущая стала слишком коротка, чтобы работать дальше, и начала аккуратно изгибать, словно скульптор ваять линию волос, создавая дугу над ровными стежками лба. Это означало, что нужно заглянуть в шкатулочку и проверить, достаточно ли у нее нужных цветов, чтобы должным образом передать медово-светлые локоны Сейбера. Стоило Келли сделать четвертый стежок новой нитью, как дверь в спальню открылась, и вошел Сейбер.