Захваченная инопланетным дикарем (ЛП) - Маддикс Марина - Страница 12

— Ченсен добился прогресса в своих тестах? Пригодно то, что дала Жасмин, для использования в качестве топлива? Она утверждает, что они на Джордь используют это вещество в качестве напитка.

— Напитка?! — понятия не имею, какой из других инопланетян это говорит, но он кажется шокированным. — Когда они окончательно выйдут из своей солнечной системы, они будут ужасными монстрами!

«Монстрами?!»

— Успокойтесь, Котцер. Они примитивны, но я не видел агрессивного поведения, когда был на поверхности, и они не несут нам непосредственной угрозы. Тем не менее, я видел, как Жасмин пила это, но она выглядит невредимой.

— Она пила это? Ты не шутишь? Я немедленно её осмотрю…

Ноги уносят меня прежде, чем он… кто бы он ни был, заканчивает говорить. Никоим образом я не поддамся чужим исследованиям!

Когда заворачиваю за угол, слышу, как дверь мостика открывается. Уф! Я успела как раз вовремя. Паника крадет моё дыхание, и я, спотыкаясь, иду по коридору.

Маркировка на дверях и стенах, по-видимому, написана на языке байков и лишена для меня смысла. Кажется, что каждый коридор поворачивается в одном направлении, и вскоре я убеждена, что хожу кругами. Как только я теряю всякую надежду, появляется вроде незнакомая дверь. Перебирая пальцами и немного молясь о том, что бы это была каюта Дивиака, я нажимаю кнопку.

Я проскальзываю в комнату и почти взвизгиваю, когда врезаюсь в высокую розовую фигуру.

«Блин, они же тут все розовые! Очень гламурно».

Это не Дивиак. Мы оба замираем. Незнакомец отступает и слегка кланяется.

— Прошу прощения за то, что пристально рассматриваю. Я никогда не видел тебя раньше. Я Котцер, медицинский офицер на борту «Никс». Моя работа — поддерживать здоровье команды.

Он ниже Дивиака и стройнее. У Дивиака мышца на мышце — Котцер больше похож на футболиста, нежели на полузащитника. Он также розового цвета, но бледнее, в то время как Дивиак ярко-розовый, а иногда пурпурный.

— Я — Жасмин, — отступаю от него и внимательно наблюдаю за любыми внезапными движениями. — Жасмин Мозли. Я — человек. Вы уже знаете, — бормочу. — Всё довольно странно для меня. Я думала, это комната Дивиака.

— Я очень сожалею, Жасмин Мозли. Ты, должно быть, потерялась. В скором времени схема корабля уже будет иметь для тебя смысл. Это — медицинский отсек, как твоя человеческая больница. Когда я не лечу членов экипажа, я провожу исследования.

Я не могу сказать, что мне нравится, как он смотрит на меня, как будто я — лабораторная крыса или что-то в этом роде. Моя кожа покрывается мурашками.

«Мне нужно выбраться отсюда! Сейчас».

— Я никогда раньше не изучал человека. Меня больше всего интересует твоя физиология. Мне не приходило в голову, что ваша раса будет совместима с нашей.

Тревожные звоночки звучат у меня в голове.

— Я, э-э, сейчас не готова к осмотру, док, — я начинаю отступать и врезаюсь в плавающий поднос. Инструменты чрезвычайно угрожающе грохочут, всё тело пронизывает не испытываемый доселе ужас.

«Зонды!»

— Капитан Дивиак также очень обеспокоен твоим употреблением потенциального источника топлива. Правда ли, что ваши люди пьют его? Охотно? Если его можно использовать в качестве топлива, оно не может быть для вас полезным. Для тебя очень важно быть здоровой. Дивиак захочет много здоровых мальчиков.

— Здоровых мальчиков? — мой голос скрипит, глаза широко раскрыты.

— Конечно, здоровые девочки тоже хорошо, но он — воин. Он захочет сыновей, чтобы они носили его имя, и дочерей, чтобы те носили твоё.

Котцер возится с невероятно большой, невероятно страшной палкой. Это похоже на фалоимитатор, спаренный с бейсбольной битой.

«Зонды!»

«Не-а. Не пойдёт. Интернет показал мне слишком много».

Стена ледяная за моей спиной, я пытаюсь найти кнопку, чтобы выбраться из этой камеры пыток, но не могу открыть дверь проклятой каюты. Ясно, что я уже не скрываю свою попытку побега.

— Не нужно так волноваться, всё закончится очень быстро, я обещаю. Ты — амавар моего капитана, твоё здоровье и безопасность — моя самая большая забота.

Пусть засунет свою заботу… Его добрые слова — ложь перед лицом массивного зонда в его руках.

— Подождите секунду.

Мне нужно развернуться, чтобы найти кнопку выхода, но последнее, что я хочу сделать, — это повернуться к нему спиной. Мои пальцы, наконец, пробегают по кнопке, но когда я нажимаю её, дверь не открывается, как я ожидала.

Из стены вырываются металлические щупальца и захватывают меня. Я пытаюсь их отбросить, но как только сбиваю, ещё два — хватают меня. Я испуганно кричу — даже истерично визжу — потому что щупальца обматывают мои запястья, ноги и талию. Они приподнимают меня, и следующее, что я осознаю, — я взмываю в воздух.

Вопя, что есть мочи. Звук сигнализации — ничто, по сравнению со мной.

Глава 13

ДИВИАК

— В атмосфере Джордь содержится слишком много ионов, сэр, — Энтирэн громко стучит по своему экрану, вспышками раздаются статические звуки, я вздрагиваю. — Это всё, что мы слышали, когда вы пытались связаться с нами с поверхности.

— И ты уверен, что это также мешает системе слежения?

При рождении каждому байку имплантируется постоянный трекер. Он, якобы, предназначен для нашей защиты — больше нет потерянных детей, нет беглых преступников, — но такие воины, как я, понимают, что Синдикат хочет знать, где находится каждый в любой момент времени. Не лучше ли предупредить мятеж, чем столкнуться с ним, когда «нарушители спокойствия» уже всё организуют?

Энтирэн торжественно кивает.

— Да, сэр. Наши персональные трекеры слишком слабы, чтобы их сигналы проникали в густое море ионов Джордь.

Он сдерживается, я чувствую это.

— Но?

Энтирэн садится на своё место и бросает взгляд на Вурайзена. Мой первый помощник кивает. Мне не нравится, что они знают то, что не известно мне. Я сегодня отвлёкся. Приятно отвлёкся и хочу ещё. А они меня задерживают!

— Капитан, я не хочу обещать ничего, что я не могу сделать…

Меня это раздражает, особенно когда Жасмин лежит в моей кровати и ждёт меня. Мой кхлок трепетно мурлычет при мысли о ней.

— Рассказывай!

— Ну, мы отсканировали здесь каждый кусок обломков, сэр, и нет никаких признаков корабля Рафтагена. Вы знаете лучше, чем кто-либо, что Джордь вполне пригоден для байков. Мы полагаем, что корабль Рафтагена приземлился на поверхность, я хочу проследить сигнал корабля, он намного мощнее.

Надежда взрывается у меня в груди, как вспышка сверхновой звезды. И смешивается со знакомым ощущением кровожадности. Я не самый большой сторонник Синдиката, но я не потерплю и не позволю этому жалкому ублюдку похищать кого-либо, а тем более члена нашей королевской семьи.

— Так в чём дело? Принимайтесь за работу!

— Да, сэр, это… — он делает паузу, но быстро продолжает, когда я пригвождаю его раздражённым взглядом. — Это потребует модификаций и обновлений для системы, чтобы увеличить диапазон обрабатывания сигналов.

— А также?

— Это займёт время. Мы можем задержаться здесь, сэр.

Над мостиком повисает тишина. Время — это роскошь, которую мы не имеем — вернее, у них его нет. Теперь, когда я нашёл свою амавар, мне не грозит опасность, но моей команде нужно вернуться на родину к Мат Ривину.

Я хватаю напряжённое плечо Энтирэна, беспокойство окружает его как аура.

— Сделай всё возможное.

В тот момент меня охватывает сильнейшее чувство страха. Это не имеет никакого смысла. Здесь нечего бояться, но всё моё тело начинает трясти.

— Что за…

«Жасмин!»

Когда я был ребёнком, старейшины развлекали нас рассказами о том, как они могли чувствовать эмоции своих амавар. Мы сначала верили каждому слову, но потом стали старше и более циничными. Сейчас я понимаю, их рассказы были верны настолько, насколько верно мерцание звезды.