400 страниц моих желаний (СИ) - Андреева Марина Анатольевна - Страница 20

На какое-то время, я кажется поддалась то ли усталости, то ли действию снотворного. Пришла в себя в тот миг, когда слух уловил звук открывающихся дверей. Встрепенулась, подскакивая, и соображая — где я? Вспомнила, начиная плести заклятие переноса к маме. Но тут же сощурилась, ослеплённая солнечными лучами, прорезавшими царившую в помещении кромешную тьму.

— Что за демоны?! — раздался хрипловатый окрик, но я уже была не там…

— Мила? Я умерла? Ты мне мерещишься… — послышался сиплый, но до боли родной голос.

С трудом вдыхая напоённый зноем воздух, наклонилась к измученной, внешне незнакомой молодой женщине, помогая той подняться.

— Нет, мам, ты жива, всё хорошо, — прошептала я в ответ. — Пожелай проснуться… — добавляю, надеясь, что меня услышали.

Два дальних пространственных перехода ощутимо подорвали мои силы, но перстень вовсю мерцал, давая надежду на то, что его энергии хватит на перенос до столицы.

Портал-то я открыла, и даже помню, как затащила вместе с собой мамку, а потом… Потом, вновь навалилась тьма…

Стоило проснуться в своей квартире, на Земле, и тут же долетел до меня возглас мамы:

— Звездец!

Я в шоке покосилась на дверь её спальни, откуда доносился какой-то грохот. Не припомню, чтобы она так выражалась прежде. Да ещё и буянила при этом с таким чувством! И ведь как сказано было! Все лишь одно слово, но как ёмко оно передало все её эмоции.

— Тебе это удалось! — воодушевлённо воскликнул влетевший в комнату Паша.

Ответить я ничего не успела, из своей комнаты буквально выскочила мама, и встав напротив меня, затараторила:

— Нет, конечно же, всё это здорово! Волшебно! Но… Слишком уж реалистично. Это… — мама посмотрела на меня, потом на комп, в окно, будто там находилась какая-то подсказка, а потом, неожиданно махнула рукой, будто слов так и не подобрала.

— Не стоило тебя туда пускать, — покаянно отвожу взгляд, уж слишком непривычно вела себя мама.

— Не стоило?! Да ты что?! Нет, нет, нет и ещё раз нет! Это… Это было… Круто! Жаль, не всегда приятно ощущать эту реалистичность… — непривычно эмоционально вещала мама, то и дело вышагивая по комнате и всплёскивая руками.

— А пойдёмте на кухню? — предложил Павел и добавил: — Расскажете, что у вас приключилось, почитаем новую главу. А она, кстати, появилась. Я как раз чайник недавно поставил. Вот-вот закипит.

— Ой… Паша! — только сейчас заметив наконец-то парня, спохватилась мамка и принялась поправлять халат и приглаживать взлохмаченные со сна волосы. — Да-да, сейчас, надо только умыться и… — дальнейшие слова заглушила закрывшая за её спиной дверь ванной комнаты.

К тому времени, как она присоединилась к нашей скромной компании, я уже причесалась и нарубила бутербродов, Пашка вполне по-хозяйски налил всем чай и да, мы оба с интересом уставились в гаджеты: он в ноут, я в планшет.

Мне бы думать о произошедшем на Рестанге и с мамой, но тут главы от имени Пашки появились, и их содержимое мне совсем не нравится. Я даже на секунду не усомнилась в том, что пока он здесь, там, в его квартире, вовсю хозяйничает его бывшая. Вряд ли Муз стал бы что-то придумывать, внося ложную информацию в файл, да и Паша сидит — притих, будто в чём-то провинился, знай себе чаёк подливает да помалкивает. Будь всё описанное неправдой, он бы уже точно возмущался, а значит… Вот и что это значит? Почему прежде Муз игнорировал всё что не связано со мной или Рестангом, а сейчас взялся повествовать о жизни товарища? Проверка на чувства? Хи… Чьи? Мои? Если так, то она удалась: ощущаю себя бабой, пытающейся на двух стульях усидеть. Или так пытались донести информацию о том, что Пашку эта ситуация тоже смущает и вместо того чтобы думать о ней, он крутится и физически, и мысленно, именно возле меня? Или же это предостережение для меня? Типа: хватай пока другие не заграбастали…

— Вот деловые! — вырывая меня из невесёлых дум, воскликнула выходящая из ванной комнаты мама.

Ответить мы ничего не успели: она на удивление юрко прихватила свою кружку, пару бутеров, и прытко умчалась в комнату, явно к компу.

Чтива было немало, и почти на час мы с мамой выпали из реальности, только и успевали попивать чай, пока Пашка, успевший прочитать более ранние главы пока я моталась по Рестангу в поисках мамы, играл роль радушной хозяйки — дорезал бутербродов, повторно ставил чайник на огонь, бегал с кружками изображая услужливого официанта. Я исподтишка поглядывала на него и пыталась понять — что же кроется за таким поведением? Может не всё Муз в файлике поведал? Может их с бывшей связывает нечто гораздо большее и Павел чувствует вину? Хотя…Ну что за бред в голову лезет? Какая ещё вина? Он мне кто? Правильно — друг. А значит, имеет право на личную жизнь. Вот только меня это почему-то отнюдь не радует.

И вот надо же такому случиться? Только я собралась с мыслями, собираясь поинтересоваться у Паши, что там у него с бывшей, и в конце концов выяснить как он собственно относится ко мне, и тут…

— Обидно! Мы так и не узнали, что с вами произошло, — выпалила с порога мама, столь несвоевременно соизволившая появиться на кухне. — Кто вас пленил во время высадки с корабля? И до того…

— И что, вы, вернее та, чьё тело вы заняли, делали в тех катакомбах, — отозвался товарищ, а я лишь вздохнула — вот и поговорила называется.

— Ещё знать бы, чьё это тело, — загадочно улыбнулась мама. — Но ощущение такое… Будто вспомнила что-то уже позабытое. Дело не только в том, что ощущала лёгкость, свойственную молодости и ничего не болело. Само тело… Оно словно было когда-то моим. Жаль там зеркал не было. Интересно, как я выгляжу?

Я вспомнила молодую, но неимоверно измождённую тяжёлым переходом женщину и лишь плечами пожала.

— Невысокая стройная шатенка лет двадцати пяти, курчавые волосы, карие глаза, бровки высокие, будто ты удивлена постоянно чем-то, маленький носик, губки бантиком. Красивая, но слишком уставшая, — перечислила я, запомнившиеся внешние характеристики.

— Ты прямо меня в молодости описываешь, — усмехнулась мама.

Пришлось напрячь память вспоминая немногочисленные фотографии из маминой юности сохранившиеся до сих пор в семейном фотоальбоме.

— Может и так, — киваю. — Вот только кто это там — на Рестанге? Я лично понятия не имею.

Около полутора часов мы смаковали происходящие на Рестанге события, почему-то негласно обходя стороной главы написанные от имени Паши. Мама делилась впечатлениями, которые не сумели омрачить даже те несколько жутких дней и ночей в степи. Сам факт реальности параллельного мира вызывал восторг, ощущения в молодом, в отличии от земного, теле не шли ни в какое сравнение, проигрывая по всем статьям, а уж наличие магии и более или менее удачные эксперименты в этой области, и вовсе, вскружили маме голову.

А вот меня напрягало то, что не было никакой возможности пообщаться тет-а-тет с Пашей. Да, по идее я не имела права ничего от него требовать, он волен распоряжаться своей жизнью, но почему-то мне казалось, что между нами что-то есть. По крайней мере хотелось в это верить, если учесть его внимательности ко мне, оговорки, ну и мысли нет-нет да проскальзывающие в тексах от его имени.

Ещё раздражала позиция Муза: закинул нас всех невесть в какое тёмное место и наблюдает, упорно придерживаясь принципа невмешательства. Хотя… С какой-то стороны, он возможно и помогал, ведь до сего момента всё как-то само собой складывается.

Хорошо ли это? Если бы речь шла просто о жизни, то чем плохо плыть по течению плавно обходя все препятствия на своём пути к поставленным целям? Конечно же, это было бы неплохо, но… Нет, даже не так: НО! По нашей жизни там, на Земле пишется роман. Какова вероятность, что читателю понравится наблюдать за бесхребетными героями? Пусть мы преодолеваем там какие-то сложности, и вместо того чтобы просто лечь и умереть от зноя в степи, упорно тащимся в неизвестность.