Выбери любимый жанр

Истории жизни (сборник) - Гавальда Анна - Страница 18


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

18

Время от времени я звонил в больницу и говорил гадости о заменявшей ее девушке.

Много позже, когда она наконец разрешила, я отправился навестить ее. Была весна. Ее перевели в другую больницу. Лечение было не таким мучительным, ей стало лучше, врачи воспряли, заходили к ней в палату похвалить за мужество и хороший настрой. Она сказала мне по телефону, что снова сует свой нос куда ни попадя, высказывается обо всем и обо всех. У нее появились дизайнерские идеи. Она критиковала неслаженную работу персонала, плохую организацию. Она попросила о встрече с начальником отдела кадров, чтобы указать на некоторые очевидные просчеты. Я подшучивал над ней. Она оправдывалась: «Но я же говорю о здравом смысле! Ни о чем больше, вы же знаете!» Франсуаза явно стала прежней, и я ехал в клинику с легким сердцем.

И все же, увидев ее, я испытал шок. Франсуаза больше не была моей прекрасной леди – она превратилась в маленького желтого цыпленка. Шея, щеки, руки – все исчезло, растаяло. Кожа была желтоватой и уплотненной, глаза стали вдвое больше, но больше всего меня поразил парик. Она, должно быть, торопилась, надевая его, и пробор оказался не на месте. Я пытался рассказывать ей о работе, о малыше Каролины, о новых контрактах, но все время думал о парике, боялся, что он сползет с головы.

В этот момент в дверь постучали, и вошел мужчина. «Ой!» – воскликнул он, увидев меня, и тут же собрался выйти. Франсуаза окликнула его. «Пьер, познакомьтесь с моим другом Симоном, – сказала она. – По-моему, вы никогда раньше не встречались…» Я встал. Нет, никогда. Я даже не подозревал о его существовании. Мы с Франсуазой были так стыдливы… Он очень крепко пожал мне руку, глаза его были сама доброта. Два маленьких серых умных глаза, живых и нежных. Пока я снова усаживался, он подошел к Франсуазе, чтобы поцеловать ее, и… Знаешь, что он сделал?

– Нет.

– Взял в руки ее маленькое личико, личико сломанной куколки, словно хотел страстно поцеловать его, и воспользовался этим, чтобы поправить ей парик. Она чертыхнулась, сказала, что он мог бы вести себя поделикатнее перед ее патроном, а он засмеялся в ответ и ушел, сказав, что хочет купить газету.

Когда он закрыл дверь, Франсуаза медленно повернулась ко мне. Глаза ее были полны слез. Она прошептала: «Знаете, Пьер, без него я бы давно умерла… Я сражаюсь, потому что у нас с ним еще очень много дел. Очень много…»

Улыбка у нее была устрашающая. Рот казался до неприличия огромным. Мне все время казалось, что ее зубы обнажаются до самых корней. Что кожа на щеках вот-вот треснет. Меня подташнивало. И еще этот запах… Запах лекарств, смерти и духов «Герлен». Я еле терпел, и с трудом сдерживался, чтобы не зажать нос. Я чувствовал, что вот-вот сорвусь. В глазах все плыло. Я как бы невзначай, словно туда попала соринка, потер глаза и ущипнул себя за нос, но когда я снова взглянул на Франсуазу, через силу улыбаясь ей в ответ, она спросила: «Что-то не так?» «Нет-нет, все в порядке, – ответил я, чувствуя, что уголки губ опускаются вниз, как у обиженного ребенка. – Все хорошо, Франсуаза… Просто… Мне кажется, вы не слишком хорошо выглядите сегодня…» Она закрыла глаза и положила голову на подушку. «Не беспокойтесь. Я выкарабкаюсь… Он слишком во мне нуждается».

Я ушел совершенно раздавленный. Держался за стены. Уйму времени вспоминал, где поставил машину, потерялся на проклятой стоянке. Да что со мной такое? Что со мной такое, черт побери? Все дело в том, что она так ужасно выглядит? Или это трупно-жавелевый запах так на меня подействовал? Или просто само это место? Атмосфера беды? Страдания? И моя маленькая Франсуаза с ручками-спичками, мой ангел, потерявшийся среди всех этих зомби. На узкой больничной койке. Что они сделали с моей принцессой? Почему так плохо с ней обращались?

Да, так вот, я потратил уйму времени, чтобы найти свою машину, еще столько же, чтобы ее завести, потом долго не мог тронуться с места. Знаешь почему? Что меня так подкосило? Не Франсуаза, нет, не ее катетеры и не ее боль, конечно, нет. Это было…

Он поднял голову.

– Отчаяние. Оно, как бумеранг, ударило меня прямо в лицо…

Молчание.

* * *

– Пьер… – сказала я в конце концов.

– Да?

– Вы, конечно, решите, что я совсем обнаглела, но я бы все-таки выпила травяного чая…

Он встал, пряча благодарность за недовольным бурчанием.

– Ну вот, так всегда: никогда-то вы не знаете, чего сами хотите, все капризничаете…

Я поплелась за ним на кухню и села по другую сторону стола, глядя, как он ставит кастрюльку с водой на огонь. Свет раздражал мне глаза. Я потянула лампу вниз. Он шарил по шкафчикам.

*****

– Могу я задать вам вопрос?

– Если скажешь, где найти то, что я ищу.

– Там, прямо перед вами, в красной коробке.

– Здесь? Раньше мы это сюда не клали, мне кажется, что… прости, я слушаю.

– Сколько все это продолжалось?

– С Матильдой?

– Да.

– Считая от Гонконга и до нашей последней размолвки – пять лет и семь месяцев.

– Вы проводили вместе много времени?

– Нет, я ведь уже говорил. Несколько часов, несколько дней…

– И вам этого хватало?

– …

– Хватало?

– Нет, конечно. А может, да – я ведь ничего не сделал, чтобы что-то изменить. Я уже потом об этом подумал. Возможно, меня это устраивало. «Устраивало»… До чего же уродливое слово. Возможно, так мне было удобно – иметь и надежный тыл, и африканскую страсть. Домашний ужин по вечерам и острые ощущения время от времени… Как хорошо – и сыт, и в форме себя держишь. Практично, удобно…

– Вы звонили, когда она была вам нужна?

– Ну да, примерно так…

Он поставил передо мной чашку.

– Вообще-то нет… Все происходило не так… Однажды, еще в самом начале, она написала мне письмо. Единственное в нашей жизни. Она писала:

Я все обдумала, я не питаю иллюзий – я люблю тебя, но не доверяю. Раз то, что мы переживаем, нереально, значит, это игра. А раз это игра, необходимы правила. Я больше не хочу встречаться с тобой в Париже. Ни в Париже, ни в каком другом месте, где ты будешь бояться. Когда мы вместе, я хочу брать тебя за руку на улице и целовать тебя в ресторанах – иначе вообще ничего не нужно. Я не в том возрасте, чтобы играть в кошки-мышки. Итак, мы будем видеться в других странах, как можно дальше отсюда. Узнав, куда ты поедешь в следующий раз, пиши мне в Лондон, на адрес моей сестры, она будет пересылать почту мне. Не надо нежных слов, не трудись, просто предупреждай. Какая гостиница, где, когда. Смогу – приеду, нет – что поделаешь… Не надо мне звонить, не пытайся узнать ни где я, ни как живу, полагаю, это уже не имеет значения. Я все обдумала и поняла, что это лучший выход из положения – я буду делать как ты, жить своей жизнью и любить тебя – но издалека. Я не хочу ждать твоих звонков, не хочу запрещать себе влюбляться, а хочу спать с кем захочу и когда захочу, без угрызений совести. Я признаю твою правоту: жизнь без угрызений совести – это… it’s more convenient[16]. Я смотрела на жизнь иначе, но почему бы и нет? Хочу попробовать. В конце концов, что я теряю? Трусливого мужчину? А что выигрываю? Удовольствие засыпать иногда в твоих объятиях… Я все обдумала – и хочу попробовать. Решай.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

18
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело