Огни Азерота - Черри Кэролайн Дженис - Страница 39

• Предыдущая
• 39/59
• Следующая

— Сядь, — сказал Нтайен Вейни, показав на скамью, где стояли его лечебные средства и инструменты. Ловкие руки Нтайена смазали каждую рану обезболивающей мазью; некоторые ему пришлось вскрыть, и он велел эрхендимам на всякий случай подойти поближе, но боль оказалась не слишком сильной. Вейни закрыл глаза и расслабился, когда худшее было уже позади, доверившись искусству и доброте кел. Благодаря чистым повязкам раны больше не кровоточили.

Затем Нтайен обследовал колено — и позвал Эрхил, которая положила ладони на сустав и пощупала его.

— Сними шины, — сказала она, затем прикоснулась к его лбу, прижала ладони к щекам, повернула его голову к себе. Она была царственной, в ее серых глазах сияла доброта. — Дитя, у тебя лихорадка.

От удивления Вейни чуть не рассмеялся — она назвала его «дитя». Но кел жили долго, и когда он заглянул в эти старые глаза, столь спокойные, он подумал, что большинство людей должны ей казаться детьми. Она покинула их, и Рох поднялся с циновки, глядя ей вслед со странным выражением на лице.

«Он в чем-то такой же, — подумал Вейни, и по коже у него побежали мурашки. Такой же, как Лилл… как древние…» Он внезапно испугался Роха, и ему захотелось, чтобы тот как можно быстрее покинул это место.

— Мы закончили, — сказал Нтайен. — Сюда. Здесь для вас чистая одежда.

Кемай предложили им такую же мягкую и свободную одежду, какую носили эрхендимы, зелено-серо-коричневой расцветки, а также сапоги и пояса хорошей выделки. Они оделись, и прикосновение чистой ткани к коже само по себе тоже оказало целебное действие, восстанавливая достоинство.

Затем эрхендимы откинули занавес, и они снова оказались перед Эрхил.

Эрхил стояла возле трехногого столика, которого раньше здесь не было. Она что-то помешивала в чашке, которую протянула затем Вейни.

— От лихорадки, — сказала она. — Это горько на вкус, но целебно. — Она потянула ему кожаный мешочек. — Здесь есть еще. Пока не пройдет лихорадка, пей отвар. Ты должен много спать, тебе нельзя ездить и носить доспехи. Это тебе в дорогу.

— В дорогу, леди?

— Выпей.

Он послушно выпил. Отвар был горек, как и было обещано, и он сделал гримасу, возвращая чашку. — В дорогу — куда? К тому месту, куда я просил лорда Мерира отпустить меня, или в другую сторону?

— Он сам тебе скажет. Боюсь, мне это неизвестно. Возможно, это зависит от того, что ты ему скажешь. — Она взяла его ладонь, кожа ее была теплой и мягкой, старушечьей. Серые глаза смотрели ему в лицо, и он не мог отвести взгляда.

Затем она отпустила его и уселась в кресло, утонув в нем, поставила чашку на столик и посмотрела на Роха. — Подойди, — сказала она; тот приблизился и опустился перед ней на колени, там, куда она указывала открытыми ладонями — несмотря на то, что он был лордом и предводителем клана, — и она наклонилась, обхватила его лицо ладонями, заглядывая ему в глаза. Она смотрела очень долго, и Рох наконец устало сомкнул веки, не в силах больше выдержать ее взгляд. Затем она прикоснулась к его лбу губами, по-прежнему не отпуская его.

— Для тебя у меня нет питья, — прошептала она. — Такие раны я лечить не умею, как бы мне этого ни хотелось.

Она уронила руки. Рох поднялся на ноги, направился к выходу, но был остановлен там властным жестом кемейса.

Вейни оглянулся на Эрхил, вспомнив о вежливости, и поклонился, но леди сделала ему знак уходить, он поспешил увести Роха. Рох ничего не говорил и не оглядывался, и молчал еще долго после того, как они возвратились в свой шатер.

В полдень Мерир послал за ними, и они отправились к нему в сопровождении тех же нескольких эрхендимов. Старый лорд кутался в мантию, отделанную перьями, на голову был надет золотой обруч. Его окружали вооруженные кел и люди.

Рох поклонился Мериру и уселся на циновку. Вейни опустился на колени, выражая полное повиновение, и тоже сел. Лицо Мерира было серьезным и хмурым, некоторое время он лишь разглядывал их, не говоря ни слова.

— Кемейс Вейни, — сказал он наконец. — Меня не может не беспокоить твой кузен Рох. Как, по-твоему, я должен с ним поступить?

— Отпустить его вместе со мной.

— Итак, Эрхил уже сказала тебе, что ты нас покидаешь?

— Но не сказала — куда, лорд.

Мерир нахмурился и откинулся на спинку кресла, сложив руки перед собой.

— Твоя леди породила много зла на этой земле. Много вреда она принесла нам, и многое нам еще предстоит пережить. Я не могу закрыть на это глаза. Весь народ Шатана не может этого сделать. И при этом я еще боюсь, что ты не сказал мне всей правды. Но, тем не менее, я не должен удерживать тебя. — Он взглянул на Роха и отвел взгляд. — Ты настаиваешь, что он — твой союзник, но неужели ты думаешь, что твоя леди одобрит это?

— Я рассказал вам, как мы стали союзниками.

— Да. И все же, я думаю, она должна была тебя предупредить. Это сделаю я. Эрхил уверяет, что теперь она много ночей не будет спать из-за него, и она тоже предупреждает тебя. Но ты не слушаешь.

— Рох сдержит данное мне слово.

— Возможно. Возможно, ты знаешь его лучше. Смотри, чтобы это было именно так. Мы отправимся на поиски твоей леди Моргейн, и ты пойдешь вместе с нами. И он тоже, раз уж ты настаиваешь. Вы получите все назад — оружие и имущество. И свободу. Я требую от вас только обещание, что вы примете участие в этих поисках под моим началом и будете повиноваться моему слову как закону.

— Я не могу, — хрипло произнес Вейни и повернул ладонь к Мериру, показывая шрам. — Это означает, что служу я только своей госпоже, и никому другому. Но я буду повиноваться, пока это не противоречит моему служению ей. Умоляю вас удовлетвориться таким обещанием.

— Этого достаточно.

Он благодарно коснулся лбом циновки, едва отваживаясь поверить, что они свободны.

— Готовьтесь, — сказал Мерир. — Мы вскоре отъезжаем. Ваше имущество будет вам возвращено.

Подобная спешка совпадала с его желаниями. Это было больше, чем он надеялся получить от старого лорда — и на миг в нем вспыхнуло подозрение. Но он вновь поклонился и встал, а Рох встал рядом с ним.

Они вышли без сопровождающих. Эрхендимы удалились.

В своем шатре они нашли все, что им принадлежало, как и обещал Мерир: оружие и доспехи, все вычищенное, смазанное маслом. Рох прикоснулся к луку, словно встретил старого друга.

— Рох, — оказал Вейни, внезапно встретившись взглядом с темными глазами кузена.

На миг он увидел чужака, холодного и грозного, и подозрения вспыхнули в нем с новой силой.

Затем Рох справился с отразившимся на его лице гневом и отложил лук на груду шкур.

— Давай пока не будем надевать доспехи, по крайней мере в первый день похода. Твоим больным плечам незачем носить эту тяжесть, и, несомненно, наших врагов пока нет поблизости.

— Рох, поступай со мною честно — и я так же буду поступать с тобой.

— Ты обеспокоен? — спросил Рох, мрачно посмотрев на него. — Для всех них я — чудовище. Ты был необычайно добр, рассказав обо мне.

— Рох…

— А разве ты не рассказал им правду о ней, о твоей госпоже-полукровке? Да, полукровке, кто же она еще? Не чистокровный кел и не человек. Несомненно, она делала то же, что делал я, ни больше, ни меньше. И я думаю, ты всегда знал это.

Он чуть было не ударил; остановил руку, дрожа от сдерживаемого гнева. Снаружи были эрхендимы, их свобода находилась под угрозой.

— Успокойся, — прошипел Рох. — Спокойнее! Я ничего не сказал. Я многое мог бы сказать, но не сказал, и ты это знаешь. Я не предал ее.

Это была правда. Он взглянул в бесстрастное лицо Роха и понял, что тот не лжет ему. Рох не предал их.

— Я знаю, — сказал он. — И я отплачу за это, Рох.

— Ты не можешь сделать этого, ты недостаточно для этого свободен. Наверное, ты забыл, кто ты.

— Но мое слово… мое слово чего-то стоит. И для них, и для нее.

Лицо Роха скривилось, будто он получил удар.

— А ты горд, илин, если думаешь так.

— Ты лорд клана моей матери. Я не забыл этого. Я не забыл, что ты предоставил мне кров в то время, когда остальные родственники гнали меня.

• Предыдущая
• 39/59
• Следующая