Между Призраком и Зверем (СИ) - Сурикова Марьяна - Страница 9

Как и в прошлый раз мужчина отпустил, лишь когда перестала сопротивляться.

- Мышка, - обратился он негромко, проводя большим пальцем по моим губам, словно стирал поцелуй, - метки лучше снимать тем способом, каким они поставлены.

- А ин… - я сделала попытку перевести дух, поскольку дыхание сбилось, а сердце выпрыгивало из груди. Вдохнула побольше воздуха и закончила предложение, - а иначе что?

- Будет больно, - пожал плечами дознаватель и отстранился. - Я учту на будущее твое неумение целоваться, милашка, и буду лепить маячки самым примитивным способом. Теперь нет смысла делать это тайно, я прав?

- Мое имя Миланта! - я спрыгнула с подоконника, пошатнулась и вцепилась пальцами в холодный камень. После ощутила порыв ветра и, развернувшись, захлопнула окно. Когда я повернула голову к дознавателю, собираясь продолжить беседу, а точнее, планируя высказать ему все-все про тайные методы, обнаружила комнату пустой.

- Ничего себе!

Я растерянно обвела спальню взглядом.

- Ушел? Снова вот так взял и ушел?

Я прижала ладони к щекам и обнаружила, как сильно они горят.

- Да что он за человек! Что за дознаватель такой!

И вместе с этими вопросами возник еще один: что мне теперь делать? Маячки он снял, а ставить метки сразу после того, как убрал предыдущие, нельзя. Остаточный след мог спровоцировать повторную активацию, оттого приходилось какое-то время выжидать. Но если Призрак ждать не станет?

С одной стороны, в глубине души я верила выводам Зверя. Он так уверенно говорил, что убийца этой ночью уже не придет, будто располагал неопровержимыми, но недоступными мне доказательствами. А с другой, он не был на моем месте. Сегодня довелось такого натерпеться, что если бы не совершенно неожиданное поведение дознавателя, я бы точно скатилась в истерику.

Что и говорить, умел он отвлечь внимание жертвы неудавшегося покушения. А эта его фраза про примитивные способы навешивания маячков. Будто я умоляла себя поцеловать! Словно прежде должна была из уважения к кузену императора обучиться технике целования. Для неприметных библиотекарш не так много находилось желающих преподавать подобные уроки. Да что он, вообще, понимает!

Я снова возмущенно запыхтела, даже не задумываясь о том, что это все же лучше, чем замирать от страха, прислушиваясь ко вновь воцарившейся в библиотеке тишине.

Новая идея пришла в голову внезапно, и я сперва отмахнулась от нее, однако мысль оказалась настойчивой и упорно не желала прятаться обратно на периферию сознания. Директор велел искать другую работу, но уже завтра он узнает о произошедшем этой ночью. Узнает и выгонит меня. То есть даже до утра оставаться не имело смысла, можно было паковать вещи прямо сейчас. Но куда идти?

Я приблизилась к темному окну, вглядываясь в ночь за стеклом. Звезды мигали на небосводе, в окнах окружающих домов еще не горел свет. Куда? К непредсказуемому дознавателю, который будет раз за разом делать из меня приманку для убийцы, пока кому-то из них двоих не улыбнется удача? Как мне скрыться от обоих?

Прижав ладонь к лицу, тоскливо вздохнула и отошла от окна, случайно смахнув что-то со стола рукавом. Присмотревшись, увидела закатившийся под стул камень. Я ведь хотела отдать его сыщикам! А Призрак его даже не забрал.

Подняв улику с помощью носового платка, полюбовалась на разноцветные блики, которые бросали россыпь радужных капель на рукав, и внезапно приняла окончательное решение. Оставалось только достать из-под кровати свой маленький потертый чемоданчик и собрать в него нехитрый скарб.

Я собралась так скоро, как еще никогда в жизни. Все накопленное богатство уместилось в чемоданчике, легко застегнувшемся на металлические застежки. Погладив холодный металл с мелкими трещинами и потертости на видавшей виды коже, прижала чемодан к груди, набираясь решимости. Отец тоже когда-то пустился в далекое путешествие по всей бескрайней империи, не имея ничего за душой. Шел по дорогам, неся в руке только вот эту вещицу.

Немного он заработал за это время, если измерять богатство в деньгах, но если взять другую меру, ту, что меньше всего ценится в настоящее время, то он стал великим богачом. Частью своих сокровищ он поделился и со мной, а я теперь предаю его идеалы, дрожа здесь, в крохотной каморке под крышей, цепляясь за видимое благополучие, боясь сделать лишний шаг за пределы ставшей уютным прибежищем библиотеки. Довольно! Зверь очень точно меня оценил. Мышка, всего лишь серая невзрачная и пугливая мышка. Я умею гораздо больше, я знаю гораздо больше, и я добьюсь большего, если только вырвусь за пределы своей тюрьмы-убежища, и никому не позволю управлять своей жизнью.

Напутствуя себя таким образом, только чтобы избавиться от гложущего чувства страха, я решительно отворила дверь и сбежала по черной лестнице до первого этажа. Охрана стояла на дверях главного входа, а со стороны заднего дворика была еще одна дверь, обычно запертая на замок. Где находился ключ, я знала, а потому теперь тихонько вставила его в замочную скважину, провернула два раза и протяжно выдохнула, когда услышала щелчок. Дверь поддалась без усилий, оставалось только тихонько притворить ее за собой, прежде чем шагнуть в пугающую неизвестность.

Не думаю, что успела уйти далеко, хотя в переплетении маленьких улиц, примыкающих к зданию библиотеки, я разбиралась неплохо. Свернув в противоположную от тупика сторону, отправилась в направлении утреннего рынка, а не дойдя до него пару кварталов, свернула несколько раз и вдруг очнулась в незнакомой подворотне.

Сориентироваться оказалось сложнее, поскольку улицы не освещались фонарями, однако не это беспокоило меня в данный момент. Неприятное щекочущее чувство возникло внутри - предвкушение пока еще не осознанной беды. Проанализировав то, как то и дело стремился раскрыться в широком зевке рот, а глаза приходилось непрерывно тереть, чтобы не слипались, я осознала, что помимо прочего ноги заплетались точно у пьяной, а руки ломило под тяжестью легкого чемодана. Усталость навалилась внезапно и пришлось прислониться к ближайшей стене. Колени подогнулись, и я медленно сползла вниз, устраиваясь на корточках. Последняя мысль была о том, что сон буквально свалил с ног.

Как же сдавило виски и в ушах так гудело. Качнув головой, ощутила еще большую тяжесть, ноющую, давящую, она обручем охватывала голову. Что со мной?

- Ох-х!

Я тяжело выдохнула и сжала зубы, когда резкая боль прокатилась по всему телу, стоило лишь раскрыть глаза. Вокруг было темно, ничего не видно, я сидела на чем-то твердом, прислонившись спиной к стене. Заведя руку назад, ощупала стену и поняла, что это дверь, старая, деревянная, рассохшаяся в мелкие трещинки.

Ладонь сместилась ниже и ощутила шершавый камень, а затем гладкий, отполированный подошвами чужих ног порожек, на котором я и примостилась, точно нищенка на паперти.

В голове всплыла последняя сцена, как шла, шатаясь, словно пьяная, как сползала вдоль стены, придавленная неподъемной тяжестью, а глаза закрывались сами собой.

Меня усыпили!

Я знала только одного мерзкого типа с волшебными браслетами, кому невыгоден был мой побег. Зверь мог просчитать, что я перепугаюсь до смерти и не пожелаю остаться в библиотеке до утра, опасаясь новой встречи с Призраком. Да-да! Несмотря на все заверения дознавателя, у меня до сих пор от дурных предчувствий сжималось сердце и по коже пробегал холодок.

Где я теперь? Утро еще не наступило, а вокруг узкая темная подворотня, за спиной дверь в чужой дом. Повернуть ли назад, пытаясь выбраться в более освещенное место, или лучше следовать вперед, надеясь, найти выход там?

Что это? Чьи-то голоса.

Мерный басовитый гул приближался, постепенно складываясь в слова, а я сжалась в маленький комочек, подтягивая к груди чемоданчик. Ничего хорошего от встречи с беседующими людьми в непроглядной тьме старой подворотни я не ждала. Этот район не относился к богатой процветающей части города. Я ведь нарочно, убегая, юркнула в грязные извилистые улочки, желая затеряться и уйти от возможной погони.