Лунатики - Набокова Юлия - Страница 56

— А ты как думаешь? — резко ответила Вика. — Яр меня из психушки вытащил. Она как раз по соседству с лабораторией. Полозов меня туда упрятал, после того как я подслушала разговор Алены с тренером — они радовались, как ловко им удалось вывести меня из игры. Я хотела рассказать всем, но меня выставили сумасшедшей. Полозов запер меня в дурке, накачал успокоительными… Даже тренер им поверила. Повезло, что Яр меня спас. Если бы я с ним не сбежала, рано или поздно оказалась бы в лаборатории. — Вику передернуло.

— Ты еще можешь выиграть, Вика, — тихо сказала Соня.

— Нет. — Спортсменка резко отвернулась к стене и накрылась покрывалом. — Давай спать.

Девушки замерли на своих кроватях. Соня думала о том, что профессор Полозов сломал жизни каждого из них и лишил мечты. Но обиднее всего должно быть Вике — ведь гимнастку он лишил победы, к которой она упорно шла долгие годы.

Вика думала о Яре. Она так и не заслужила любовь собственной матери, не смогла завоевать любовь поклонников, став олимпийской чемпионкой. Но сейчас больше всего на свете она мечтала о любви Яра. Возможно, все ее победы и все ее поражения вели ее к нему. И за его любовь она будет бороться до конца.

Следующая неделя пролетела для Сони нескончаемой чередой тренировок, а синякам и шишкам она потеряла счет. На рассвете она бегала с Ви вокруг зловеще тихой, заброшенной деревни, после завтрака до полудня Лис учил ее новым приемам обороны, а после обеда она практиковалась с Яром — словно сдавала экзамен на выживание. Если Лис делал ей поблажки, то Яр не давал пощады. Он уже окончательно окреп после ранений и был сильнейшим противником, так что Соне больше ни разу не удалось его одолеть. После их тренировок она валилась с ног от усталости и едва не плакала от отчаяния.

— Научишься, — утешал ее Лис и удивленно добавлял, провожая взглядом Яра: — И что на него нашло? С Ви он так не лютовал, а тебе спуску не дает.

Сама Ви, хоть и косилась на Соню из-за частых тренировок с Яром, тоже признавала, что с ней парень был мягче, и трактовала эту разницу в свою пользу как знак большего расположения к ней Яра. Иногда Соне казалось, что Яр ее ненавидит — за слабость, медлительность, неуклюжесть. Она понимала, что ее неопытность тормозит всех.

Без телефона, привычного Интернета и новостей они как будто очутились в безвременье. И только растущая на небе луна отмеряла дни, приближая полнолуние. Другие лунатики устали от тренировок друг с другом и рвались в бой — им хотелось скорее разрушить лабораторию и вернуть себе свободу. Они верили, что лунный камень в ночь Кровавого полнолуния умножит их силу и поможет одержать победу. Сам камень молчал и ничем не проявлял растущей силы — об опасности не предупреждал, да ее и не было. Заброшенная деревня находилась в такой глуши, куда никто не доезжал.

Запасы еды убывали на глазах, а доставка продуктов, которые два раза в месяц Лаптеву привозили из интернет-магазина, задерживалась.

— Странно, — озабоченно пробормотал хозяин этим утром, вытряхивая остатки овсянки из пачки и поглядывая на настенный календарь. — Неужели про меня забыли?

За завтраком, когда доедали кашу, Федор опять вспоминал доставку.

— А до ближайшего магазина далеко? — вскинул голову Лис. — А то бы мы сгоняли.

— Далеко, тут поблизости давно все вымерло… Жалко, что дедова машина не на ходу. Я-то сам на ней не катался, но дед, пока жив был, ездил в райцентр на рынок.

— Так давайте я погляжу! — оживился Муромец, отставляя пустую тарелку. — Мой батя автослесарем был и меня кой-чему научил.

— Погляди, — согласился Федор, но по его скептическому виду было понятно, что в помощь парня он не очень-то верит. — Машина в сарае на заднем дворе стоит. Там, где поленница.

Муромец устремился в сени, по пути опрокинув пустое ведро.

— Медведь, — почти ласково фыркнула Ви, собирая со стола грязную посуду.

Починить старенький «москвич» не удалось — сгорела какая-то важная деталь, а купить запчасти поблизости было негде. Зато Федор вспомнил про древний мотоцикл, стоявший в гараже у Потапыча, старик до последних дней ездил на нем по лесу. Яр с Муромцем сходили за мотоциклом в деревню и перегнали в сарай Лаптева. На всякий случай.

— На случай голода, — добавил Муромец, глядя на убывающие не по дням, а по часам хозяйские запасы.

Перед сном, расплетая косу, Соня каждый вечер вспоминала о бабушке. Сжав в кулаке лунный камень, словно он был передатчиком, мысленно посылала сообщения: «Бабуля, не волнуйся, я в порядке. Мы скоро увидимся». Она, как и все, верила в то, что, когда лаборатория будет разрушена, они смогут предъявить записи об экспериментах профессора и оправдать себя. Часто вспоминала Соня и о Лере. Слова гадалки о том, что ее сестра жива, внушали надежду. Чем ближе к полнолунию, тем больше росла сила гадалки, и Соня мечтала о том, чтобы снова попасть в салон и узнать про судьбу сестры. Но о том, чтобы поехать в город, не было и речи. Слишком опасно…

Сидя на крыльце и глядя на половинку луны, зависшую над лесом, Соня горестно вздохнула.

— О чем ты думаешь? — спросил ее Лис, присаживаясь рядом.

— О ночи, когда пропала Лера. Если бы только знать, что тогда случилось!

Соня машинально нащупала в кармане лунный камень, и пальцы кольнуло холодом, а сердце — иглой. Перед взором вдруг отчетливо возник Кирилл, сидящий в красной спортивной машине у ее дома. Соня ни разу не вспоминала о своем однокурснике с тех пор, как случайно встретила его во время пожара в общежитии. Что показал ей камень — прошлое, настоящее, будущее? Может, у Кирилла не было времени передать весточку от нее бабушке и он только сейчас вспомнил о просьбе Сони?

— Уверен, твоя сестра жива, — ободрил ее Лис и, заметив, что Соня застывшим взглядом смотрит на лес, насторожился: — Ты чего, Софи? Опасность?

Откуда-то с поля налетел ветер, и вместо свежего аромата луговых трав Соня вдруг почувствовала душный мускусный парфюм Кирилла, от которого ее всегда мутило. Соня мотнула головой, дурман развеялся. Лес был тих и спокоен, тревожиться было не о чем. Должно быть, вымоталась за день, вот и мерещится всякое…

— Идем в дом. — Она поежилась на ветру и поднялась на ноги. — Холодно.

Растущая луна, зависшая над лесом, разочарованно осветила опустевшее крыльцо. Уж она-то прекрасно знала, что произошло той майской ночью, когда пропала сестра Сони.

Лера

Прошлое полнолуние

Кирилл Черский сидел в своей машине во дворе дома Сони Смирновой и пялился на ее окно, как последний дурак. Наверное, виноват май с его неуловимым романтическим флером, витающим в промытом грозой воздухе. А еще — строгие голубые глаза самой Сони. И то, что ей нет никакого дела до его богатства и дорогой спортивной тачки. Будучи единственным сыном обеспеченного отца, Кирилл привык получать все, что пожелает. Вот только Соню он получить не мог.

В сгустившихся сумерках ее окно светилось как маяк. И Кирилл, не задумываясь, отдал бы все свои богатства за то, чтобы очутиться сейчас в этой залитой электрическим светом комнате. Наверное, она сидит сейчас над учебником, готовится к занятиям, и ее голубые глаза скользят по страницам, а губы беззвучно повторяют строки… С каким удовольствием он вырвал бы учебник из ее рук, а затем притянул непокорную Соню к себе и впился бы ей в губы неистовым, обжигающим поцелуем! Уже решившись на отчаянный шаг, Кирилл потянулся к бардачку, нащупал черный сверкающий флакон эксклюзивного парфюма и щедро облился им. Именно так в его представлении, мускусом и амброй, должен пахнуть мужчина, который привык побеждать.

Вдруг в окне мелькнула гибкая тень, и Кирилл жадно подался к лобовому стеклу. Соня! Распахнулась рама, и девушка запрыгнула на подоконник. «Что она делает?» — занервничал Кирилл. Но тут Соня ловко переступила на пожарную лестницу и стала быстро карабкаться на крышу, как будто проделывала это уже сотни раз. Миг — и она исчезла на крыше.