Лунатики - Набокова Юлия - Страница 7

— Он у нас главный. — Ви бережно прошлась ватным диском с антисептиком по царапине Яра. В ее глазах, устремленных на парня, было столько преклонения, нежности и обожания, что Соне стало неловко, как будто она подсмотрела что-то личное.

— Хватит уже. — Яр, казалось, не замечал влюбленности Ви и был совершенно равнодушен к ее заботе. — Помоги лучше Лису, он сломал спиной песочницу.

— Лис — это я. — Худощавый парень с взъерошенной стрижкой спрыгнул с подоконника, весело подмигнул Соне и, повернувшись спиной, стащил порванную сзади футболку, намокшую от крови. Рваная рана тянулась вдоль позвоночника, представляя собой месиво из кожи, крови и щепок.

— Да на тебе как будто дрова рубили! — ахнула Ви и шагнула к нему, прижимая к груди аптечку.

— Дай лучше я. — Соня взяла у нее аптечку. — Я все-таки медик.

— Надеюсь, ты не женский доктор? — Лис игриво взглянул на Соню через плечо, на котором расплылся огромный синяк.

— Я педиатр, — сухо сказала Соня.

— Обижаешь, я уже вырос из коротких штанишек, — белозубо улыбнулся Лис.

— С нашим образом жизни нам бы больше пригодился хирург или травматолог, — заметила Ви, подходя к последнему из парней — верзиле с накачанными плечами. — Что у тебя, Муромец?

— Ерунда, царапина, — прогудел низким басом тот.

Соня на секунду отвлеклась, удивившись. Почему Муромец? А впрочем, парень — вылитый былинный богатырь. Русые кудрявые волосы, голубые глаза, румянец на поросших щетиной круглых щеках. Только кольчуги да палицы не хватает. Неизвестно почему Муромец вызывал у нее доверие. Как старший брат, который не даст в обиду. Как герой, который в случае опасности встанет на защиту земли русской.

Вика принялась обрабатывать йодом разбитый локоть Муромца, и тот даже дышать перестал — не от боли, от восторга. Муромец был влюблен в Савицкую, и все его чувства к ней были отчетливо написаны на его открытом, простодушном лице. Вот только самой спортсменке не было никакого дела до любви богатыря. Ви, механически обрабатывая раны Муромца, то и дело поглядывала на Яра. Вот уж кому поистине не было ни до кого дела — парень подошел к окну, развернулся спиной и застыл, вглядываясь за горизонт.

Соня закончила обрабатывать рану Лиса, но та по-прежнему выглядела ужасно.

— Чего застыла, сестричка? — Лис насмешливо взглянул через плечо. — Иголка и нитка в аптечке.

Соня замешкалась ровно на мгновение, чтобы парень догадался о ее неопытности.

— Никогда раньше не приходилось латать людей? Готов предоставить свою спину на опыты.

Соня склонилась над аптечкой, достала медицинскую нить, а игла все не находилась среди бинтов и пластырей — судя по их количеству, эти ребята постоянно ходят избитые и порезанные. Кто же они такие, хотела бы она знать!

— Давай я. — Ви мягко, но настойчиво оттеснила ее от аптечки, выхватила иглу — как будто та только и ждала ее, не желая даваться в руки Соне. — Мне привычнее.

Умелым, сотни раз отработанным движением спортсменка вдела нить в иглу и занесла ее над краями раны. Как будто это Ви была доктором, а не Соня!

— Позволь мне. Я хочу сама. — Соня отважно протянула руку, и девушка уступила ей иглу.

Лис ободряюще улыбнулся:

— Вперед, сестричка. Не бойся сделать мне больно — я толстокожий.

Пока Соня зашивала рану, Лис забалтывал ее, успев поведать, что в вузе учился на программиста и увлекается паркуром.

— Это преодоление препятствий в городе с использованием всяких акробатических трюков. Так что в каком-то роде мы с Ви — коллеги. Только она скачет на бревне, а я — через стены.

— На бревне скачут в спортивной гимнастике, — с обиженным видом возразила Ви, — а я выступала с мячом и обручем.

Их болтовня успокаивала, и, окончательно взяв себя в руки, Соня закончила шов. Наверное, она провозилась дольше, чем это сделала бы опытная Ви. Зато шов получился ровным, как образец из учебника.

— Зачет, сестричка! — Лис повернулся к ней, и веселая улыбка уступила место тревоге. — Эй, да на тебе лица нет!

— Все в порядке. — Руки дрожали. Пятна чужой крови на пальцах расплывались перед глазами.

Соню повело, но в полуметре от грязного пола ее подхватили сильные руки. Соня хотела поблагодарить Лиса, но он растерянно смотрел на нее откуда-то сбоку. Он что-то говорил, но Соня не слышала слов. Из последних сил она подняла глаза и встретилась взглядом с льдисто-серыми глазами Яра, в которых ей примерещилось беспокойство. Удивиться Соня не успела — тьма набросила ей на голову плотную шаль, и Соня провалилась в глубокий обморок.

Голоса доходили как сквозь вату.

— Почему она не приходит в себя?

— Сам подумай, сколько на нее обрушилось за один день. Не помнишь, как это было у тебя?

— А то, весь мир рухнул в одночасье. Мне тогда просыпаться не хотелось.

Резкий запах нашатыря бил в нос, уводил из темноты за собой — к солнечному свету сквозь давно не мытые окна, к взволнованному лицу Ви, склонившемуся над ней.

— Очнулась! Ты как?

— Нормально. — Соня неловко приподнялась на столе, на который ее уложили за неимением других поверхностей.

— Ты хоть завтракала с утра?

Соня свесила ноги, на миг задумалась и качнула головой — когда бы она успела? Творожок так и остался на столе, когда те ребята увели ее из дома. От малейшего кивка голова снова пошла кругом.

— Держи! — Лис сунул ей в руки термос с горячим кофе.

— Спасибо! — Соня сделала осторожный глоток, поморщилась. Слишком крепкий и без молока.

— Растворимый, — словно извиняясь, добавил Лис. — Но чем богаты…

Ви вынырнула из-за его спины, расстелила на столе газету, положила на нее хлеб и нарезку колбасы и мигом соорудила бутерброды. Первый вручила Соне, второй — Яру. Лис, не дожидаясь, сделал себе бутерброд сам. Муромец с надеждой взглянул на Ви — бутерброд из ее рук был бы ему куда милей, но она что-то шептала Яру, отчего его взгляд становился еще более угрюмым. Хотя, казалось бы, куда угрюмей? Муромец вздохнул и запустил широченную ладонь в пакет с хлебом — пока дождешься милостей от Ви, с голоду помрешь!

Кофе и бутерброд сработали. Голова перестала кружиться бешеной юлой, к Соне вернулись силы и вопросы. Она обвела пристальным взглядом разношерстную компанию. Байкер, спортсменка, программист-паркурщик, силач, все в ссадинах и синяках, в заброшенном здании.

— Может, скажете наконец, кто вы такие и что вам от меня нужно?

— Мы лунатики, как и ты, — просто ответила Ви, как будто это объясняло все.

Соня глубоко вдохнула. Стаканчик с остатками кофе задрожал в руке.

— Значит, я правда ограбила музей этой ночью? — Произнести это вслух оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. — Я ничего не помню, — беспомощно добавила она.

— Конечно, не помнишь. — Ви утешающе тронула ее за плечо. — Никто из нас тоже не помнил.

— Нас всех пробудили лунатиками и заставили совершить преступления, — добавил Муромец. — А теперь мы все в розыске и вынуждены скрываться. Думаешь, почему мы торчим в этой заброшенной психушке?

— Потому что нам тут самое место, — мрачно пошутил Лис.

— Я ничего не понимаю, — жалобно протянула Соня. — Объясните мне все по порядку.

— Ну, если по порядку, — Лис запрыгнул на стол, свесил ноги в растоптанных кроссовках и заболтал ими, — то минувшей ночью тебя активировали и дали задание — ограбить музей. Кстати, Софи, что ты там умыкнула?

— Я не знаю…

— По карманам проверь, — посоветовал Лис.

Соня ощупала карманы, но те были пусты.

— Обломинго, — разочарованно протянул Лис. — Значит, ты успела передать товар по назначению.

— Кому передать? — чуть не взвыла Соня, оглядывая лица ребят. — Как это — меня активировали? Вы можете хоть толком что-то сказать? Я сейчас с ума сойду!

— Активировали тебя очень просто — с помощью кольца с лунным камнем, — пояснила Ви. — Ты ведь надела его на палец — а потом вырубилась? Припоминаешь?

— Я думала, это подарок бабушки, — ошеломленно пробормотала Соня. — Но если его прислала не она, тогда кто?