Лезвие (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 21

– Значит, шампанское.

– А я тоже хочу… чуть-чуть... - В ответ на мой взгляд дочь хитро улыбнулась… - Па-а-ап, мне, между прочим, уже давно есть шестнадцать, и даже паспорт имеется…

Я хотел было категорически возразить, но меня отвлек наконец-то сигнал телефона. Молниеносно прочитал сообщение и спрятал обратно. Все мои мысли были уже далеки отсюда.

- Так что, пап, мммм?

- Хорошо… считай, что сегодня я выполняю любой твой каприз, - а сердце в груди уже выстукивает знакомый ритм… Пара часов. Вот тот максимум, на который я тут задержусь.

- Что-то ты слишком быстро согласился… - прищурившись и изображая крайнюю подозрительность, промолвила Карина. - Настя, это, наверное, ты на моего папу так хорошо влияешь. Надо встречаться почаще...

Единственное, что сейчас удерживало меня от того, чтобы прекратить этот фарс, была мысль о том, что уже скоро я отсюда уеду. Настя права. Всего один ужин. А потом я найду способ… как поговорить с дочерью и объяснить ей все. А сейчас… просто пара часов беседы ради приличия и попыток следить за нитью пустой болтовни. Пустой, потому что значение имело совсем другое. То, от чего все внутренности огнем горели. То, от чего дышать трудно становилось и от одной мысли дух перехватывало. Я предвкушал встречу. Я уже ею жил. У меня в голове картинки одна непристойнее другой, и от голода скулы сводит. Я озверел за эти месяцы настолько, что сейчас меня трясло от нетерпения. Не думал, что этот вечер станет для меня самой настоящей пыткой. Минуты тянулись словно резиновые, я то и дело поглядывал на часы, как будто гипнотизируя секундную стрелку, которая, как назло, ползла медленнее улитки. Не знаю, возможно, если бы я был здесь один с дочерью, все было бы иначе, но с иной стороны - присутствие Насти оказалось весьма кстати. Карина ей доверяет, обожает ее компанию, и если она захочет остаться здесь, мне будет спокойнее. Все же не просто в окружении охраны… а Фаина сейчас занята строительством еще одного центра совсем в другом городе.

Карина ужасно расстроилась, когда я сказал, что мне срочно в город нужно выезжать. И опять это гадкое чувство на душе, только сделать с собой ничего не мог, да и терять ни минуты не хотелось. Увидеть побыстрее… рассказать, как с ума сходил, как одержимым стал, каким даже в свои восемнадцать не был. Не-е-е! Не рассказать. Показать. Ошалело и долго показывать, да так, чтоб кричала подо мной, билась, извивалась, чтоб охрипла. Слышать хочу ее стоны и голос надорванный. Как одержимый хочу. Показывать, как приворожила меня, ведьма кареглазая, что без нее, бл…, жизни нет больше. И как не отпущу уже. В охапку заберу. Не вернется уже в отцовский дом. В этот раз нет. Осталось не так много. Всего несколько шагов…

Мчу по трассе, и в голове все эти слова вертятся. Раз, два, десятки раз… представляя, как млеет от каждого из них, как смотрит восхищенно, руками своими тонкими обнимает, целует жадно, как только она умеет в искреннем безумии… А мне ее восторг пить хочется, впитывать в себя ее эмоции, упиваться блеском горящих глаз, на руках носить и слушать, как поет… тихо-тихо.

Мысли будоражат так, что потряхивает всего, руками сильнее в руль впиваюсь… Я должен успеть приехать до Лексы. Все спланировано. Про ее турне раньше нее знал. Ждал, расскажет ли. Язык себе прикусил, чтобы раньше времени не проболтаться, услышать ее голосом, читая строчки. Да, я дико хотел слышать ее голос. Знал, куда, во сколько, весь график и даже гостиницы, в которых останавливаться будут. Знал, сколько человек в команде едет и кого уже на местах нанимать будут. Ее продюсер был вне себя от радости, поражаясь, как быстро им удалось договориться о турне, ведь на протяжении последних трех месяцев пробиться в эти концертные залы никак не удавалось. А сейчас все вдруг как один согласились. Не зная просто, что этот вопрос решили вместо них. Пусть напыщенный индюк верит в свою гениальность и удачу, не подозревая, что она оказалась лишь результатом моего плана.

Собирались в суматохе, два дня всего выделено было… и это тоже было частью замысла. Чтобы организацию нельзя было продумать настолько тщательно.

Я прибыл в гостиницу на пару часов раньше. Номер рядом с ее.

Я, наверное, его миллион раз шагами измерил. Подходя время от времени к окну, чтобы увидеть наконец-то. Знал, что вся ночь впереди, но ни одного мгновения пропустить не хотел… видеть. Даже как издалека машина подъезжать будет. Чтобы трястись от нетерпения и от отчаянного желания касаться. Наконец-то, мать вашу, касаться. Гладить, ласкать, брать. Увидел и челюсти стиснул. Ну вот и все, маленькая. Час – и я буду с тобой до самого утра. Даже не представлял, как она посмотрит на меня. Как расширятся от удивления ее глаза. Не хотел, потому что сорвался бы и сразу вошел бы в номер… Но нельзя. Нельзя, бл**ь. Вначале нужно охрану ее убрать. Козла, который от нее ни на шаг не отходит.

Дальше все дело техники… Коньяк в комнате продюсера, от которого он никогда не отказывался, уже был обработан. До утра гражданин точно не проснется.

А мне пяти секунд будет достаточно, чтобы выйти из одной двери и войти в другую… ту, где меня ждет она…

ГЛАВА 10. Лекса

Я сама впилась в его губы, сжимая обеими руками сильный затылок и выстанывая его имя вместе с судорожными выдохами, вдыхая взамен его дыхание, захлебываясь им и прижимаясь к нему мокрым телом, ощущая, как дрожит, стискивая меня голодными руками, скользит ими, сминая, по спине. Сильными пальцами по позвоночнику, вверх, к моему затылку, погружаясь в мои мокрые волосы и целуя в ответ с запредельной страстью, от которой меня лихорадит так сильно, что кажется, я задыхаюсь. Возбуждение дикое зашкаливает вперемешку с триумфом – приехал! Нашел меня! Приехал КО МНЕ! Дергаю пуговицы уже промокшей рубашки, но он отрывает от нее мои руки и резко разворачивает меня спиной к себе, сжимая грудь горячими ладонями. Сильно. На грани с болью. Без нежности и прелюдий.

- Соскучился, как сумасшедший. Слышишь, Александра? Меня трясет от голода по тебе.

Какой же у него голос. Невероятно низкий, чуть хрипловатый, и мне кажется, он им меня ласкает так же умело, как и руками. По всему телу вибрация мощных аккордов, от которых пульс бьется в висках и от изнеможения дрожат колени. Оглушительно обрушивается шквал жесткого хард-рока, и я, кажется, слышу, как рвутся струны на бас-гитарах, а ударные взрывают барабанные перепонки зашкаливающей дозой адреналина.

- Не слышу, - шепчу нагло, поворачивая голову и, отыскивая его губы губами, чувствуя, как его язык тут же врывается ко мне в рот, сплетаясь с моим языком в дикой пляске, как кусает в исступлении мои губы. Уже весь мокрый, как и я, и ладони жадно сминают мою грудь, я чувствую голыми ягодицами как трется о них каменным членом, и я снова разворачиваюсь лицом к нему, чтобы дерзко вцепиться в ремень, дергая и расстегивая, не отрываясь от его рта, со стонами, в унисон его тихому рычанию. Но Андрей опять разворачивает спиной к себе и толкает вперед к бортику просторного джакузи, вниз, на колени.

- Ты почувствуешь, - собирая капли языком вдоль позвоночника, – я клянусь, ты это почувствуешь… но сначала я хочу почувствовать тебя. Всю тебя. Везде. Я мечтал об этом… Бл***ь, маленькая, я, как малолетний идиот, мечтал о твоем теле.

Иногда слова возбуждают сильнее, чем прикосновения, сильнее, чем самая откровенная эротика. Все тело прострелило током, и я задрожала, представляя, КАК почувствую его. И захотелось это испытать немедленно. Так сильно захотелось, что я прогнулась назад с тихим призывным стоном. Ладонь Андрея, сильно вдавливая кожу, натягивая ее жадной лаской, скользнула вниз по животу, туда, где все жгло от сумасшедшего возбуждения. Раздвигая складки плоти пальцами, коснулся клитора, и я взвилась, впиваясь ногтями в его запястье.

- Скользкая, горячая, - дышит хрипло в ухо и трется членом о мои ягодицы, в унисон движениям пальца по пульсирующей в ожидании плоти. Вцепилась в бортик ванной, запрокидывая голову и кусая губы. Как же я изголодалась по его рукам и губам. До какого-то дикого исступления и отчаянной жажды, когда только об одной мысли о прикосновениях и запахе его кожи швыряет в кипяток и покрывается мурашками все тело.