Это — вызов (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" - Страница 24

— Я думаю, что готов терпеть такие мучения за такие награды, — промурлыкал как довольный кот Баринов, подмигнув.

Я лишь пожала плечами.

— Идем, — проговорил парень, а затем потянул к машине.

Как только мы сели и отъехали от театра, мы направились в сторону моего дома.

Мне сразу же стало досадно, что наше свидание так быстро заканчивается, однако пыталась не показать своего расстройства, но, к моему удивлению, мы проехали мимо него и направились к высоткам.

Я в замешательстве посмотрела на Баринова.

— Куда мы?

— Не думала же ты, что я почти месяц упрашивал у тебя свидание, чтобы так быстро тебя отпустить?!

Я лишь пожала плечами.

На душе вновь потеплело. К чему лукавить, я была рада продолжению. Несомненно, в рамках приличия. Впрочем, я не сомневалась в порядочности парня. Он был напорист до ужаса, но не стал бы действовать против моей воли.

Спустя недолгое время мы оказались около отеля. Он был высоким и дорогим, и я хмурым взглядом окинула Баринова. Неужто я ошиблась, и мне стоит бежать?! Однако я не спешила делать выводы. Мне казалось несправедливым из-за одного промаха перечеркивать все хорошее. Вполне возможно, здесь хороший ресторан или еще чего.

Мы вышли из машины и направились ко входу. В отеле нас встретил какой-то мужчина и, дав ключ Баринову, ушел.

Меня начало бросать в дрожь. Страх, сомнение, замешательство. Должно быть, на моем лице было все написано.

— Черт, — прошипел сероглазый, кинув на меня взгляд, — что творится в твоей голове, зайка?

Я помотала головой и слабо улыбнулась.

Мы зашли в лифт, и парень, нажав на кнопку, резко повернулся ко мне, крепко сжимая мои плечи своими руками.

— Запомни, я не причиню тебе вреда. И это последний раз, когда я тебе об этом говорю. Мы закрываем эту тему и больше к ней не возвращаемся. Я не буду больше оправдываться за то, чего даже нет в моих мыслях, — его тон был резкий.

— Я поняла, — шепчу я.

Лифт щелкает, и мы выходим из него.

Я оглядываюсь. Мы оказались на крыше. Стеклянный купол окружал нас повсюду. Парень потянул меня к противоположном концу, и я только сейчас заметила, что дверь была открыта. Я выбралась за дверь и ахнула.

Вниз вела железная лестница, которая, ко всему прочему, шаталась, а за ней был стеклянный пол, на котором расположилась подстилка с пледами и корзинкой с едой.

Я до жути боялась высоты, поэтому, несмотря на всю красоту, сделала несколько шагов назад от злосчастной двери. Меня пронзил страх.

Глеб обернулся, когда пересек лестницу, и нахмурился, узрев, что я все дальше и дальше отхожу, а затем вернулся ко мне.

— Я не пойду, — пискнула я.

— Да ладно, зайка, пошли, — потянул меня за руку.

Я уперлась ногами в пол и отчаянно помотала головой.

Баринов вздохнул, а после подхватил меня на руки.

Я закричала.

— Отпусти меня! — верещала я.

Сероглазый, не обращая внимания, понес меня к лестнице, и стоило шагнуть на первую ступень, как я скукожилась на нем, и крепко ухватилась за его шею, зажмурившись.

Лестница под нами шаталась, в моем горле от страха пересохло. Сердце билось о ребра. Казалось, с каждым его шагом во мне, что-то обрывается. Еще несколько ступеней и мы на прочной земле. Я открываю сперва один глаз, затем второй, и расслабляюсь.

Я зло зыркаю на черноволосого, в то время, пока, пыхтя, я выбираюсь из его цепких рук, плавно скользя по его телу.

— Идиот, — рычу я, на что получаю усмешку.

Под моими ногами город, над нами небо, здесь не было крыши, лишь открытое бескрайнее небо. Оно было темное. Я заметила телескоп и поняла, что парень хотел посмотреть на звезды, однако с такой погодой вряд ли нам это удастся.

Я потираю свои плечи. Здесь было довольно прохладно, и на мои плечи тот же миг опускается плед.

Я оборачиваюсь и смотрю на Баринова, который уже уселся на покрывало, а затем подхожу к нему и, скинув туфли, сажусь около черноволосого.

Парень, между тем, пыхтя, открывает бутылку вина. Как только ему это удается, он тут же наливает «красное сухое» в бокалы и протягивает один из них мне.

Я отпиваю, а затем заглядываю в корзину, находя там фрукты, нарезанный сыр и мой любимый мармелад. Я не могу сдержать свою радость и сразу же набрасываюсь на него, чем вызываю смех сероглазого.

— Никак не могу понять, — окидывая меня задумчивым взглядом, словно загадку, проговаривает черноволосый.

— Что именно? — с набитым ртом спрашиваю я, совсем позабыв, что это неприлично.

— Как так получилось, что у тебя не было парня?

Мармелад застревает у меня в горле, стоит этим словам прозвучать из его уст.

Я резко пережевываю, а затем залпом выпиваю бокал вина.

Я пожимаю плечами.

— Они были слепым? Строгие родители? Не понимаю, — покачал он головой.

Я сглатываю ком в горле и с силой сжимаю виски пальцами.

Не знаю, то ли вино ударило мне в голову, то ли обстановка располагала к откровениям. Впрочем, не столь важно. Одно я знала точно — слова не прерывающимся потоком лились из моего рта. Я уже не могла себя контролировать.

— Я воспитывалась довольно строго и консервативно, — начала я, — поэтому в пятнадцать лет я не думала о мальчиках, а когда уже настала пора, мне было не до этого. Моя мама заболела, как только мне исполнилось семнадцать. Я тогда только закончила школу, мама сперва лечилась здесь, а затем один знакомый моей бабушки посоветовал отправиться в Италию. Это не было проблемой, тем более, там у нас семейный бизнес. Маме сделали операцию. И вроде, все было хорошо. Или быть может, она хотела, чтобы я так думала. Не знаю. Но сердце, в итоге, не прижилось, и несколько месяцев назад она умерла. Поэтому мне было не до парней. Другие заботы, — закончила я свой рассказ.

Я и не заметила, как оказалась на руках у парня, расположившись у него на груди. Его руки гладили меня по спине. К счастью, я не плакала. Я почувствовала некое облегчение. Облегчение, что смогла разделить свое горе с кем-то. Что не несла, в данный момент, это бремя в одиночку.

— Я… — заикнулся парень, — я не знаю, что говорить в таких случаях, — криво улыбнулся Глеб, вздыхая.

И поняла, что это были самые нужные слова. Он разрядился обстановку. Не говорил, что жаль, и всякое тому подобное клише. И я была ему благодарна.

Я закатила глаза, а затем привстала, взяв снова бокал в руки. Глеб тот же час наполнил его.

— Кстати, — вдруг что-то вспомнив, произнес черноволосый, — у нас в среду игра. Мы играем на стадионе «олимп», придешь? — спросил Баринов, смотря на меня с надеждой.

— А я могу взять кого-то с собой?

— Только не этого, — сморщился Глеб, — твоего дружка.

Я фыркнула.

— Я хотела взять его и Яну, — настояла я на своем.

— Нет. Только Яну, — отрезал сероглазый.

Я недовольно сложила руки на груди, сверля этого красавца взглядом. Он уставился на меня так же.

Спустя минуту парень все сдался.

— Хорошо, — прорычал Глеб крайне недовольно.

— Отлично, — сказала я, улыбнувшись победной улыбкой.

— Но ты тогда пойдешь с нами на пикник.

Я подавилась, так как именно в этот момент отпила из бокала.

— Какой пикник? — непонимающе моргнула я.

— Каждый год, мы с парнями отправляемся на пикник. Это на следующие выходные. Мы выезжаем в пятницу днем, приезжаем в воскресенье вечером. Палатки, рыбалка, шашлыки. Все по стандарту.

— Я подумаю, — пообещала я, хоть в большей части уже и знала ответ. Впрочем, свойственная мне вредность не позволяла согласиться сразу.

— Вредина, — подразнил сероглазый меня.

Я показала тому язык.

— Ах, так! — воскликнул парень, а затем набросился на меня.

Я внезапно оказалась в крепком захвате его рук.

— Отпусти, окаянный, — засмеялась я, пытаясь вырваться.

— Не-а, — ухмыльнулся Баринов и, кусая меня за плечо, потерся об него лицом, медленно переходя на шею.

Смех стих, стоило черноволосому начать осыпать мою шею поцелуями. Незаметно губы перешли на подбородок.