Танец с лентами (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 10

Саша надушилась, накрасилась, торт выставила в центр стола, достала два бокала из бабушкиного сервиза. Шампанское пообещал купить Никита.

Он ворвался в квартиру пасмурный что осеннее небо. Скинул ботинки и даже не поцеловал Сашу. Он пах разочарованием. И дыхание, пропитанное электрическими разрядами, не сулило хорошего.

— Всё в порядке? — Саша прильнула к родному телу всей собой.

— Аленка залетела от Серого.

Никита скорчился, точно съел целый лимон.

— Кошмар какой! — воскликнула Саша. — Что они будут делать?

Она неплохо общалась с Аленой, рыжеволосой непоседой, которая с ума сходила от своего парня. Саша завидовала её легкости, умению перевести любой разговор в шутку; но при этом в Алене был стержень. Самая неунывающая, но и самая серьезная из всех.

— Что-что, — Никита криво ухмыльнулся. — Аборт.

Он прошел в кухню, равнодушно глянул на торт. Российское шампанское, самое невкусное на свете, разлил по бокалам и осушил свой одним махом. У Саши во рту пересохло.

— Кстати, а ты… — внезапно Никита обернулся к ней.

— Что — я? — Саша глянула в любимые серые глаза.

— Когда у тебя были месячные? — прямо спросил он с несвойственной жесткостью.

Как когда, вроде две или три недели назад? Саша посчитала про себя, выходило больше месяца. Внутренности сдавило, желудок перекрутился.

— Но мы же предохранялись, — с сомнением сказала она.

— Они — тоже. Немедленно делай тест, — потребовал Никита. — Я куплю.

Он обулся и вылетел из квартиры пулей, бросив Сашу наедине со своими мыслями. Та встревоженно крутила ободок золотого колечка, единственного украшения на её теле.

А если окажется, что она тоже… залетела? Слово-то какое мерзопакостное, от него разило чем-то грязным, вонючим. Похотью и ошибкой. Останется ли Никита с Сашей или заставит её идти на аборт? Или и вовсе тут же распрощается, мол, их дорожки разошлись, дальше — сугубо её трудности?

Нет, если Саша беременна — она не позволит убить ребенка. Их с Никитой, самого драгоценного во всем мире. Бабушка поймет, они выкарабкаются, а Никита никуда не уйдет. Он ведь её любит так же безумно, как и она его! Саша видела передачи по телевизору: кто-то и в двенадцать преспокойно рожает. Главное — взаимопонимание и любовь, а уж и того, и другого у них с Никитой хоть отбавляй.

Тест показал одну розоватую полоску. Никита успокоился, стал прежним, заботливым и ласковым. Он целовал Сашу в живот и твердил:

— Не нужно нам никаких ошибок, правильно, птичка?

Саша заливалась счастливым смехом. Никита смешно щекотал носом бока. Разглядывал кружевное белье, восхищенно цокая, называл самой-самой. Годовщина удалась!

Тест она выбросила в мусорное ведро и думать о нем забыла. Ровно до того момента, как в спальню, уже ночью, не ворвалась бабушка. Без предупреждения включила свет, ослепив засыпающую Сашу. Та вскочила от неожиданности.

— Что это такое?! — Бабушка помахала перед Сашей чем-то тонким.

Саша прищурилась. Тест!

— Я… мы… — она затряслась.

Из глаз бабушки вылетали молнии, она, обычно собранная и спокойная, схватила внучку за руку и вытолкнула из кровати. Заставила показать руки и ноги — на следы уколов. Осмотрела и ощупала всю. Саше было гадко до одури, но она не могла сдвинуться с места.

— Если ты спишь с кем попало, то, вполне возможно, и колешься. Дурная кровь, вся в отца с матерью!

— Я не сплю с кем попало, — всхлипывая, убеждала Саша. — Мы с Никитой любим друг друга.

Бабушка бессильно упала лицом в ладони. Её сухенькие старческие плечи вздрагивали, пока она беззвучно рыдала.

— Это я виновата. Всё деньги добываю, чтобы моя неблагодарная внучка с голоду не померла, а ты во все тяжкие пускаешься. Господи, за что же старухе такая ноша да на старости лет?... — бабушка замолчала. — Мне твой Никита категорически неприятен, — объявила ледяным тоном, уже направляясь к двери. — Отныне ты с ним не общаешься, иначе придется тебя наказать.

— Как? — зачем-то уточнила Саша.

— Мы с тобой переедем в другой город. Никаких прежних друзей, никакой гимнастики, никакого Никиты. Пока же ты под домашним арестом.

Щелчок выключателем, и комнату накрыла кромешная тьма. Бабушка хлопнула дверью. Саша осталась в полной тишине наедине сама с собой. Лунный лучик скользнул сквозь окно и погладил её по вздрагивающим плечам.

16.

Саша качалась на качелях. Те заунывно скрипели в такт накрапывающему дождю. Не ливню, но мороси, летящей в лицо колючими брызгами. Настроение было паршивое — до слез. Никита сидел, свесив ноги в кроссовках, на перекладине турника. Серый передал ему бутылку дешевого вина, тот смачно отхлебнул.

Серый с иронией говорил:

— Я когда клинику искал, позвонил в одну, а мне там: а вы муж? Ну, я им и выдал, типа, да, направляю свою женушку на эту, как её... Зайка, как оно называется?

Алена после недавнего аборта растеряла всю беззаботность. Разговаривала мало, только смотрела в одну точку, обхватив прикрытый курткой живот руками.

— Чистка, — тусклым и безжизненным голоском.

— Гы, смешное слово. — Он отпил вина. — Сашок, будешь?

Протянул бутылку Саше. Она, стараясь не нюхать, выпила, стерла кисловатые остатки с губ тыльной стороной ладони. Три дня она отбывала наказание. Из школы её, стыдно сказать, забирали как маленькую. Бабушка отобрала телефон, с компьютера сняла провода; в распоряжении Саши оставался телевизор или книги. Только вот перед глазами плыло, и настроения совсем не было. А сегодня бабушка под честное слово отпустила Сашу на гимнастику, которую та, разумеется, прогуляла.

— Если твой дружок не отстанет — подам в милицию, — пригрозила бабушка, наблюдая, как Саша укладывает в рюкзак форму. — Его за растление малолетней быстренько упекут за решетку.

Саша не хотела, чтобы Никита пострадал, поэтому поклялась быть хорошей девочкой. Но втихаря побежала к нему и его друзьям. Никита жадно целовал её и твердил, как соскучился, как ему не хватало Сашиного дыхания и вечно холодных ладошек. Они виделись в школе, но неделя выдалась тяжелая, перед окончанием семестра учителя завалили контрольными — толком не пообщаешься. А тут целых три часа вместе, и непогода им не помеха. Бабушка, конечно, прознает про внучкину выходку — но это случится позже.

— Ребят, что нам делать? — Саша глянула в предгрозовое небо. Тучи жирными сгустками укутали округу. Резко потемнело. Дождь усилился.

Она рассказала о бабушкиных угрозах и чуть не расплакалась. Но вдохнула-выдохнула, досчитала про себя до десяти. Нельзя быть слабой. Никита терпеть не может нытиков.

— Можно видеться тайком. — Алена уставилась в землю.

— Где? — Никита спрыгнул с перекладины. — Мы встречаться могли только у Сашки дома. Моя мать после пропажи… — он поджал губы. — Ай, не важно. Короче, у меня нельзя, у Саши — тоже. Нам на улице обжиматься как каким-нибудь бомжам? Дай сюда!

Никита жадно отхлебнул вина, затем вручил бутыль Саше — та поддержала возлюбленного коротким глотком. А когда он закурил, втянула носом горький как потеря дым.

— Заходите ко мне, пока родителей нет, — с сомнением предложил Серый.

— По расписанию? — сплюнул Никита. — Сегодня ты с Аленкой, завтра мы с Сашей?! Отличный план! Презик один на двоих будем использовать, по-братски, так сказать? Саш, а ты как считаешь?

Как назло, в голову не лезло ничего путного: гостиницы, свидания украдкой, поцелуи перед подъездом на прощание. Но этого мало! Отношения так не строятся.

— Давай свалим? — вдруг предложил Никита, и его глаза блеснули пьяным задором. — От всех подальше. Готова?

— Куда? — Саша подалась вперед.

— Например, на дедушкину дачу. Мы туда с родителями не ездили уже лет пять. Поселимся с тобой вдвоем и заживем как нормальные люди. И черта с два они нас отыщут!

— А гимнастика?..

Никита горько задумался.

— Ты права. Саш, — он подлетел к ней и ткнулся носом в макушку. — Ну хотя бы на сегодня согласна уехать? Пусть они ищут, плачут, переживают. Они поймут, что нас нельзя разлучать. Я так соскучился по тебе!