Азраил - Торп Гэв - Страница 13

Азраил без раздумий шагнул следом. Минуя арку, он быстро прочел надпись на замковом камне:

«Иди в тенях. Неси свет».

Воина подбодрила мысль о том, что он способен стать маяком надежды для отчаявшихся, воплощением истины и правосудия.

Как только тьма поглотила космодесантника, он осознал, сколь наивной эта идея может показаться другим. Его окружила непроглядная чернота, тепло от огня схлынуло, и по телу пробежали мурашки. Азраил подавил желание обернуться и проверить, горят ли еще факелы.

— Я — свет, — прошептал он и пошел вперед, ослепленный, но видящий.

Темнота напомнила воину глушащее поле, которое создавал теневой генератор мятежников на Рамииле. Она скрывала все, и за три больших шага великий магистр не заметил ни проблеска сзади, ни сияния спереди. Тишину нарушали только стук его сердец и шелест дыхания.

Возможно, здесь применялись те же технологии? Азраил подумал о многочисленных мистериях Внутреннего Круга, о запутанных катакомбах под Башней Ангелов, уходящих даже глубже, чем кельи, в которых капелланы-дознаватели занимались своей кровавой работой. Какая доля секретов приходилась на обычный археотех из забытых времен, сокрытый под завесой обрядов? Кроме того, на самых нижних уровнях цитадели одинаково часто встречались сокровища и опасности. Порой в эти подземелья отправлялись технодесантники, готовые рискнуть жизнью и рассудком ради тайн из заваленных чертогов…

Вспыхнул свет, словно кто-то щелкнул выключателем. Моргая, воин обернулся вправо и сфокусировал взгляд на Иезекииле. На стене перед псайкером висело узкое знамя с привычным для орденских стягов образом Ангела Смерти, но вместо меча создание в капюшоне держало в латных перчатках цепь с красной розой на конце. Когда Азраил был неофитом, его учили, что этот цветок символизирует кровь — самопожертвование Льва и Императора.

Великий магистр хотел что-то сказать, но не стал, чувствуя, что обстановка требует определенной торжественности. Казалось, он нарушит ритуал, если заговорит.

— Это врата Полутеневой Скорби, где свет становится тьмой, — негромко произнес библиарий, указывая на тяжелую деревянную дверь напротив Азраила. — Здесь граница между тем, что было, и тем, что будет. Переступив порог, ты объявишь о своем намерении шагнуть из прошлого в грядущее — переродиться из того, кто ты есть, в того, кем ты должен стать.

Притолоку, как и арку до нее, покрывали резные древние литеры, но настолько истертые, что воин потратил несколько секунд на расшифровку надписи.

«Неси свет. Отбрасывай тень».

Последняя мысль не самая вдохновляющая: она напоминала о двойственности роли верховного магистра — повелитель ордена не только воплощал собой главную надежду на прощение братства, но и сгибался под бременем его грехов.

Азраил понимающе кивнул. Подойдя к двери, псайкер взялся за вделанное в нее железное кольцо. Не сводя с воина взгляда, Иезекииль медленно потянул створку на себя.

За порогом вновь ждали тени.

Великий магистр вошел в новый зал, скрытый в обычном полумраке, и почувствовал, что библиарий идет в паре шагов позади. Створка закрылась с тишайшим щелчком, тьма углубилась.

Почти касаясь плечами стен, Азраил ощущал слабое тепло, испускаемое камнями.

Ничего сверхъестественного: очевидно, поблизости находились радиаторные установки плазменных реакторов в недрах Скалы — исполинскую крепость-астероид испещряли энергопроводы, трубы систем охлаждения и термальные клапаны. Их наличием и объяснялась причудливая разница температур на соседних участках.

Воин скорее почувствовал, чем увидел, что добрался до обширного помещения. Отзвуки его шагов затихли вдали. Когда глаза привыкли к сумраку, великий магистр понял, что над проходом у него за спиной располагается огромное витражное окно. Сквозь цветные панели старинного пластекла сочился звездный свет. Азраил с трудом рассмотрел, что тусклые лучики отбрасывают на пол эмблему ордена — крылатый меч на фоне алого круга.

В помещение со всех сторон заструилось янтарное сияние, идущее из десятка с лишним арочных проемов и открытых дверей. За этими выходами, разделенными неравными промежутками, начинались коридоры — они тянулись из зала, как спицы из центра колеса. Великий магистр поворачивал голову то влево, то вправо, пытаясь сосчитать их, но никак не мог сосредоточиться. У него неизменно получалось разное число.

Вдруг проявились источники охряного света — маленькие фонарики в руках у Хранителей-во-Тьме. Их слабый блеск, падающий на каменные плиты, не рассеивал, а лишь подчеркивал тени.

Раздались шаги, и из мрака выступили другие космодесантники. Каждый остановился за тем или иным Хранителем. Лица воинов скрывали капюшоны ряс, но Азраил мгновенно узнал их по табардам в геральдических ротных цветах, со знаками различия магистров, капелланов или библиариев.

Вперед выступил Темный Ангел, державший цепь с большим металлическим кадилом в форме розы, покрытым красным лаком. Символы на табарде выдавали в космодесантнике Дагонета, магистра святости ордена. Тот заговорил, и догадка Азраила подтвердилась.

— Пришел тот, кто намерен править всеми, — нараспев произнес Дагонет, качнув курильницей. Едкий дым окутал великого магистра, заколол глаза, заполз в ноздри. — Пришел тот, кто намерен служить всем.

Азраил случайно заглянул под капюшон собрата — лишь на мгновение, но успел заметить, что взор остекленевших глаз Дагонета направлен куда-то за спину кандидата в повелители ордена.

— Пришел тот… — хором протянули остальные, когда магистр святости, окруженный белыми клубами пара от горящих благовоний, занял прежнее место в кольце. Говорили воины без выражения, с идеальной синхронностью.

— Они что, спят? — Азраил посмотрел на Иезекииля, ожидая ответа, но старший библиарий уже присоединился к кругу Темных Ангелов.

— Они исполняют свои роли.

Великий магистр обернулся на голос Сапфона, одного из капелланов-дознавателей. Отыскав его по сигилам на табарде, Азраил увидел, что космодесантник осознает происходящее не лучше Дагонета или Иезекииля.

Ища объяснений, воин снова оглядел зал. С усилием сосредоточив внимание на ком-то из Хранителей, великий магистр понял, что почти забыл об их присутствии. Пока Азраил думал о странных существах, вопрос о состоянии братьев вылетел у него из головы.

Меж тем Саммаил, командир Крыла Ворона, одетый в рясу цвета угля, подал космодесантнику на открытой ладони длинное черное перо. Азраил заметил, что ветерок, дующий у него над плечом, не тревожит его.

— Пришел тот, кто намерен овладеть тенями, — словно бы пропел Саммаил.

Решив, что должен принять дар, Азраил протянул руку, но схватил лишь струйку черного дыма.

— Пришел тот, кто намерен возглавить тени, — продолжил магистр Крыла Ворона.

— Пришел тот… — разом отозвались другие члены Внутреннего Круга.

Следующим к великому магистру приблизился Иезекииль; он пристально смотрел сквозь Азраила глазом, который поблескивал золотом. Старшего библиария словно бы окутывал сумрак; тьма тянулась за его рясой, как распростертые крылья, готовые вознести воина в небо подобно Ангелу Смерти, столь почитаемому в ордене.

— Пришел тот, кто намерен увидеть незримых. — Библиарий вытянул руки, и тени потекли вдоль них к кончикам пальцев.

Догадавшись как поступить, великий магистр повернулся спиной к псайкеру. Тот взял его за плечи, и Азраилу показалось, что на них возложили тяжкий груз. Воин ощущал ледяные объятия темноты, наполнявшие тело холодом. Затем все прошло, и вокруг как будто посветлело — или завеса перед глазами рассеялась. Космодесантник различил множество дверей и коридоров, выходивших в зал.

— Пришел тот, кто направит незримых.

— Пришел тот…

Азраил моргнул. В тот миг, когда глаза были закрыты, что-то изменилось. Теперь он смотрел в голую стену. Еще мгновение спустя перед ним возник громадный арочный проем с замковым камнем в форме головы ревущего льва. Что еще поразительнее, по обеим сторонам прохода стояли ярко-белые дредноуты, которых не было там еще долю секунды назад.