Крестовый поход Махариуса - Кинг Уильям - Страница 4

Он снова посмотрел на нас, давая достаточно времени на раздумья. После слишком долгого молчания он сказал:

— Думаю, мы все знаем ответ.

До меня вдруг дошло, что он задал вопрос лишь потому, что не собирался этого делать. Взглянув на остальных, я понял, что догадался пока только я один.

— Как… как вы поступите? — Мне понадобилось колоссальное усилие, чтобы выдавить из себя слова. То, что это усилие было заметным, вызывало у меня жгучий стыд и, я полагаю, посеяло в моем сердце семена убийства. Я понял, что вместе со страхом где-то глубоко была погребена и клокочущая ярость. Подозреваю, они были как-то взаимосвязаны.

— Мне доложили, что вы действовали быстро, — произнес Тоби. — Похоже, так и есть. Вот какое дело… Вы поставили моих парней в неудобное положение. Но вы быстрые, умные парни — и крепкие к тому же, — и я бы не хотел тратить ваши таланты попусту. Вы заберете мои деньги у Чилтерна, и тогда увидим, смогу ли я уладить вопрос с Топором. Говоря «заберете», я имею в виду «преподадите урок». Я хочу, чтобы они упали в шахту лифта. Чилтерн и его жена. Сделайте это, и тогда мы побеседуем. Не сделаете, и… — Он поднял руку, спрятав кулак в рукав своего добротного пальто. Казалось, Тоби просто дурачится. Только вот никто не засмеялся. — Время до завтрашнего утра.

Он хлопнул в ладоши. Парни отпустили нас и, прежде чем мы успели опомниться, сели обратно в большой автомобиль и унеслись прочь. Иван стоял, качая головой. Антон бросился в снег. Я просто стоял, провожая взглядом отъезжающий автомобиль. Я знал, что он увозит с собой все мое будущее.

— Что будем делать? — спросил Антон.

Теперь он был белее грязного снега. Мы стояли в вестибюле дома. Здесь было теплее, чем в моей комнате, и я не хотел, чтобы отец услышал наш разговор. Конечно, если он был в квартире, в чем я сильно сомневался.

— Не знаю, — ответил я.

— Мы вступим в банду Топора, — сказал Антон.

Я видел, что он прокручивает мысль в своей голове и что какой-то частице его она даже нравится.

— Ты, что ли, сбросишь старого Чилтерна и его жену в шахту лифта? — спросил Иван. — Я — нет.

Еще с детства у него была жилка упрямства. Некоторые сказали бы, что губительная. Сам я не могу ответить наверняка, так ли это.

— Теперь либо они, либо мы, — сказал Антон. Он старался вложить в интонации злость, но его голос звучал попросту жалобно.

— Думаешь, космический десантник так поступил бы? — спросил Иван.

Антон пристыжено замолчал.

— Мы не попадем в банду Топора, идиот, — сказал я.

Это привлекло внимание обоих.

— Ты уже все обмозговал, да? — спросил Антон. Он говорил в точности как мой отец, называвший меня умным малым, когда был недоволен.

— Мы им ни к чему. Они хотят показать силу. Хотят показать, что могут заставить нас делать то, что им нужно.

— Ну, это они как раз могут, да? — сказал Антон.

— Слушайте, если мы прикончим Чилтерна с его женой, то совершим убийство первой степени. Им не придется убивать нас. Они попросту передадут нас арбитрам, и те казнят нас вместо них.

Еще только произнося это, я понимал, что прав. По-своему план был гениальным. Длинная рука закона совершит работу Топора вместо него. Дело будет выглядеть так, словно судьи в сговоре с бандами, и все станут даже еще больше, чем сейчас, бояться обращаться к закону.

— А если не сделаем… — сказал Антон, подняв руку со спрятанной в рукав ладонью, как раньше Тоби. — Может, так будет лучше.

— Я этого не сделаю, — отрезал Иван.

— Вот так просто? — спросил я.

Честно говоря, в тот момент он вызвал у меня уважение большее, чем я мог выразить словами. И такое же негодование. С героями так всегда. Они тыкают тебя носом в твои же ошибки. Для него выбор был очевиден.

— Вот так просто, — ответил он. — Доброй ночи.

Иван развернулся и пошел в крошечную квартирку, которую делил с теткой и кузинами. Антон посмотрел на меня. Его обуревала целая гамма чувств. Кулаки были крепко сжаты, плечи поданы вперед. В глазах поблескивало что-то холодное.

— Что ж, Лев, — сказал он, — кажется, остались только мы с тобой.

Мы постучали в дверь Чилтерна и услышали через тонкий пласфибр шаркающие шаги старика. Антон взглянул на меня. К его рту приклеилась напряженная улыбка, глаза были прищурены, зрачки сужены до острия булавки. Я услышал дыхание Чилтерна, когда тот прильнул к глазку и посмотрел на нас. Мгновение спустя лязгнули цепи, и дверь открылась.

— Это вы, ребята, — сказал он. В его голосе явственно чувствовалось облегчение. Все мы знали, кого он ожидал увидеть. — Проходите, граждане.

Мы зашли, и несколько людей, направлявшихся в свои квартиры, заметили нас. Что бы ни случилось дальше, они запомнят этот момент. При допросе арбитров они выступят в роли свидетелей.

Жена Чилтерна лежала в кровати, закутавшись в теплые одеяла, от которых поднимался нездорово-приторный запах ветхости, болезни и смерти. Старые механические часы — по всей видимости, самое заветное сокровище хозяев — громко тикали в углу, отсчитывая время до смерти старухи. Старик повернулся к нам спиной. Антон пихнул меня локтем. Не знаю, чего он от меня ждал, — наверное, что я выхвачу дубинку и огрею старика по затылку.

— Это Антон и Лев, дорогая, — сказал старик Чилтерн. — Те ребята, которые помогли мне прошлой ночью. Я говорил тебе о них.

Старуха с трудом приподнялась на локте и, моргая, взглянула на нас. Ее дыхание было хриплым и натужным. Похоже, у нее были мокроты в легких. В голове у меня засела мысль, что ей и так недолго осталось. Было бы милосердием избавить ее от страданий.

— Вы, ребята, очень храбрые, — сказала она, — раз прогнали тех грабителей.

Значит, Чилтерн не рассказал ей, кем были «грабители» и почему они на него напали. Он посмотрел на нас с просьбой в глазах, безмолвно умоляя молчать. Старик хотел, чтобы она скончалась спокойно. Я незаметно кивнул. Он выглядел до жалкого благодарным. В тот момент я возненавидел Чилтерна за то, что он такой слабый, и добрый, и заботливый.

Чилтерн прошел в угол, где располагались раковина и древняя плита. На тарелке лежали маленькая буханка хлеба и пачка протеиновой пасты. Еще там была небольшая щербатая кружка. Он взял хлеб с пастой, сложил вместе и протянул Антону. На мгновение мне стало страшно, что сейчас он попытается вышибить этим старику мозги. Чилтерн возвратился за кружкой. В ней плескался мутный холодный чай.

— Этого мало, но больше у нас ничего нет, — произнес он.

На лице Антона появилась жуткая ухмылка. Он кивал и подмигивал мне. Я понял, что теперь перспектива тащить стариков к шахте лифта и сбрасывать их вниз вызывала у него замешательство. Антон не мог заставить себя это сделать. Он хотел, чтобы я взял все на себя.

— Зачем вы пришли, ребята? — спросил Чилтерн. Видимо, ситуация начала казаться ему странной. В его голос закрались нотки тревоги. — Вы ведь не попали в беду?

Мне захотелось спросить: «А если и так, старик, что ты сделаешь?» Но вместо этого я сказал:

— Просто хотели убедиться, что с вами все хорошо. — Меня удивило, как легко далась мне эта ложь. Так или иначе, решение было принято. Хладнокровный маленький монстр, что придумал этот план, вот-вот выйдет из теней.

— Да, все так, — сказал Антон. — Мы пришли, чтобы принести вам еды. — Он достал из кармана мятый бумажный пакет с конфетами и попытался впихнуть его старику, который стал отпираться.

— Вы очень добры, ребята, — сказала старуха. — Но нам ничего не надо, да, Альберт?

Старик закивал. Мы простояли в неловком молчании еще несколько мгновений, а затем я сказал:

— Тогда всего хорошего, нам пора.

— Заходите в любое время, ребята, — одновременно ответили они и засмеялись.

Я знал, что в следующий раз в дверь постучим уже не мы. Старик Чилтерн тоже это знал. Может быть, он даже понимал, зачем мы пришли на самом деле. Когда мы вышли за порог, он произнес: