Скользящая во снах (СИ) - Ерш Ника - Страница 1

глава 1

Скользящая во снах

Глава 1

В которой Агата покидает родные места

Агата

...Я снова падаю. На этот раз подняться сил не хватает, приходится ползти. Царапая голые руки о мёрзлую землю, до боли прикусываю потрескавшиеся губы и подтягиваю своё уставшее тело вперед. Сил не осталось даже на слёзы, и только одна мысль бьется в голове: "Не останавливайся!". Всем своим существом я стремлюсь дальше, но усталость одолевает меня...

- Агата! - крик матери заставляет меня очнуться. - Не сдавайся!

Чувствую, как внутри зарождаются новые силы. Мама! Как бы мне хотелось увидеть ее... Тело трясет мелкая дрожь, но я, упираясь руками в каменистую землю, рывком поднимаюсь и делаю глубокий вдох. Холодный воздух обжигает мои лёгкие, кашель с жуткими каркающими звуками прорывается наружу. Надежда подпитывает меня, не дает окончательно пасть духом, и я снова делаю рывок. Бегу почти вслепую на ее голос, глаза застилает пелена. Во рту абсолютно сухо, дыхание сбивается. Чувствую, что она уже близко, и глупейшая улыбка невольно появляется на моем лице. Еще совсем немного... Но вот новый шаг, и проклятые ноги снова подводят! Мир вокруг медленно наклоняется вбок, эхо разносит по лесу мой хриплый выкрик: "Мама...".

Последнее, что вижу - желтые глаза, наблюдающие за мной из темноты. Мгновение боли, затем блаженная пустота поглощает меня полностью...

Резко дернувшись на кровати, я, наконец, просыпаюсь и тут же накрываюсь одеялом с головой. Солнце уже встало и заглядывает прямо в мое окно, раздражая неимоверно.

- Проснулась, Гатька?

Я делаю вид, что не слышу бабулю и, продолжая изображать спящую, старательно зажмуриваю глаза.

- Вставай, лентяйка! Сегодня луна идет на спад, Хаим приедет, а у тебя дела не переделаны, - бабуля одним движением сдёргивает с меня одеяло и треплет за плечо. - Давай-ка, милка, поднимайся!

- Еще немного... - я пытаюсь накрыть голову подушкой, но и ее немилосердно отбирают.

- У тебя две минуты, Гатька! Делов много. Хлеб на столе, молоко в бадейке: для тебя и Кролика. Я в лес пошла, скоро вернусь.

Вытянувшись на кровати во весь рост, я потянулась и сладко зевнула. Хлопнула дверь - бабуля ушла, и я решила еще немного полежать. Но не тут-то было: Кролик с разбегу прыгнула мне на грудь и стала перебирать на моем животе своими лапищами. Скинув наглую кошку на пол и обреченно вздохнув, встала.

До отвалу наевшись хлеба с земляничным вареньем и запив всё это дело хорошим количеством парного молока, я отправилась во двор. Кролик, опередив меня, уже была там, сидела на скамейке и намывала свою наглую полосатую моську. Следующий час я занималась делами: кормила кур, чистила у козы, таскала воду в бочки на огороде, чуток задержалась у грядок с клубникой... Потом смыла с себя грязь и, забравшись на забор, уставилась вдаль в ожидании Хаима. Просидев так несколько минут, которые показались мне вечностью, я заскучала.

От нечего делать стала припоминать последний свой сон. Снилась мама. Удивительно то, что во сне я точно знала, как она выглядит, узнавала ее голос, полный грусти и тревоги, но стоило проснуться и всё - не могу вспомнить даже цвет ее волос. Так же было и с отцом.

Недавно мне исполнилось десять, и сны стали ярче. Теперь я видела не только наше болото и окружающий его лес, но и близлежащие селения, города, реки. Стоило прикрыть глаза и отдаться во власть дрёмы, как моё сознание тут же уносилось прочь, не испросив разрешения. Я смирилась с этим своим даром, а вот бабуля называла мои способности драконьим проклятьем и ждала от них много бед.

Тоскливо оглядев дворик, я спрыгнула с забора и, сморщившись, потерла отсиженное место. Хаима по-прежнему не было, бабули тоже, Магалыч - мой старый учитель - должен был прибыть только послезавтра. Скукота. Снова осмотревшись, остановила взгляд на Кролике:

- Кис, кис, кис, а ну-ка иди к мамочке... - запричитала я и стала подкрадываться к кошке. Кролик приоткрыла глаза и с интересом уставилась на меня. За шаг до кошки я резко пригнулась и схватила ее, но это нехорошее животное успело извернуться и, цапнув меня за палец, кинулось куда-то за дом. Взвыв от боли, с боевым кличем бросилась за кошкой. И вдруг в глазах всё поплыло, резко остановившись, я начала усиленно моргать и щуриться. В следующее мгновение свело руки, и ужасная боль пронзила грудь. Я резко выдохнула и упала на землю. Не было сил даже шевельнуться, теперь свело и ноги.

- Гатька! - судя по звукам, ко мне бежала бабушка. - Что, милка, что такое?

- Больно... Так больно... - я закашлялась, захлёбываясь кровью, стало нечем дышать. Испуганно открыв рот, уставилась в чистое небо, чувствуя, как прощаюсь с сознанием. В следующий миг моё тело выгнулось дугой от жуткой боли, словно кто-то резанул грудь изнутри. Слёзы градом полились из моих глаз, меня затрясло. Бабушкины руки резко опустились мне на плечи, вжимая в землю; её губы коснулись моего уха, громом разнёсся в голове шёпот: - «Эссэне моранэ диэл», и наступила блаженная темнота.

Сновидений не было, но приходила я в себя очень тяжело. Открыв глаза, сразу попыталась приподнять руку, чтобы от души потереть зудевшие веки, по ощущениям - они были полны песка. Но, оказалось, сил во мне совсем не осталось: рука, так и не достигнув цели, безвольно упала назад. Никогда не чувствовала себя такой слабой.

- Гатька, ну как ты? - надо мной возникло обеспокоенное лицо Хески. - Всё еще больно? Может, снова усыпить тебя?

- Не... - прохрипела я и зажмурилась.

- Сейчас водички принесу, - шорох её шагов. Спустя девять ударов моего сердца, передо мной возникла сухощавая рука с кувшином. Выпив целую кружку воды, я почувствовала себя немного лучше:

- Бабушка, в глазах песок, - мой голос просто не узнать, он похож на скрип нашей кухонной дверцы, - чешется сильно и щипит.

- Сейчас, милка, погоди.

Снова я осталась одна в комнате, Хеска сбежала в горницу и стала перебирать свои заготовки, громко обсуждая с собой, что же именно мне подойдет. Затем послышался звон посуды - это значит, бабуля определилась и запаривает мне нужную, по ее мнению, травку. Несколько лет назад я просила ее научить меня тому, что она умеет, но Хеска сказала: пока я не определюсь с даром, духи земли и воды не услышат меня.

- Пей, Гатька, а это вот на глаза сейчас положу, всё и пройдет. Ох, что ж это будет, где этого нерадивого бражника-то носит? Дурья Хаимова башка! Остолоп никчемный...

Так, причитая, Хеска снова удалилась в горницу и там тяжело осела на старый топчан, громко бубня что-то о судьбе, сироте при живых родителях, и триклятых драконах, чтоб им...

Я лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Слабость по-прежнему давила, но боль стала медленно отступать: жжение из глаз ушло, и горло больше не горело огнем. Внезапно что-то привлекло мое внимание. Какие-то звуки совсем рядом, я прислушалась - будто ветер шумит. Нет, не шумит... шепчет:

- Агааатааа... найдиии егоо... сейщаааас...

Резко распахнув глаза, я скинула с себя примочки и закрутила головой:

- Баааа!!! Хескааа!

Дверь распахнулась, бабуля вбежала в комнату с какой-то палкой в руках:

- Что? Кто??? - Хеска приблизилась ко мне, посекундно озираясь и выставив перед собой печную кочергу.

- Кто-то шептал мне, ба. Кто-то прямо здесь мне шептал!!! - я прижалась к Хеске всем телом и зарыдала.

- Ну-ну, милка, ты же видишь, никого здесь нет, может, Кролик вон мурлыкала, а ты и напугалась.

Я с усилием замотала головой:

- Нет-нет, это как в моих снах! Это как... Как мама, понимаешь? Голос требовал от меня, чтобы я нашла его, сказал, что мне пора. Это мама? Она что, умерла?? Она меня за собой зовёт?

Хеска молча гладила меня по голове и крепко прижимала к себе, прислушиваясь к своим ощущениям. Через какое-то время она сказала: