Последний обряд (ЛП) - Дероше Лиза - Страница 10

Я позволяю волнам подхватить меня и ложусь на спину, глядя на багряные облака и серость приближающегося дня. Волны медленно поднимают и опускают меня, нежно обнимая и баюкая, словно ребенка. Закрываю глаза и дрейфую на волнах, наконец обретя покой.

Но постепенно понимаю, что соленый запах приобрел металлический оттенок, медный и острый. Когда очередная волна поднимает меня, и я двигаю руками, пытаясь удержаться на поверхности, вода кажется густой. Открываю глаза и смотрю на кроваво-красное небо. Меня охватывает паника, когда пытаюсь встать на ноги, но меня отнесло так далеко, что я не могу коснуться дна.

Я кружусь в воде, выглядывая берег, но его нигде нет. Кругом пустота, только красный океан и красное небо сливаются воедино, не позволяя разглядеть горизонт. Грудь разрывает паническая атака, когда я полностью теряю ориентацию. Волна головокружения накрывает меня, и я задыхаюсь. Конечности начинают тяжелеть и уставать. Я знаю, что не смогу долго оставаться на плаву, но и не знаю, в какую сторону плыть. Что если я сделаю неправильный выбор?

Что-то врезается сзади, напугав меня, и я погружаюсь под воду.

Крик застывает в горле. В течение бесконечной секунды все, что я могу делать — это смотреть с ужасом.

Тейлор плывет на кровавых волнах, из глубокой раны на ее животе хлещет фонтан красного цвета. Ее дыхание становится прерывистым, и с каждым вздохом из ее рта вытекает еще больше крови.

— Боже.

Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, стараясь удержать на поверхности. И тогда понимаю, что вода не просто окрашена в оттенки крови. Это и есть кровь — густая, липкая и с запахом меди. Мы с Тейлор плывем в океане крови. Крови Тейлор. Кровь Тейлор на моих руках, и нет способа спасти ее.

Я открываю рот, чтобы закричать, но, прежде чем могу сделать это, кто-то тянет меня вниз. Под кровавой водой все, что я могу услышать — это дикий стук моего пульса. Темный силуэт обретает форму в моем сознании — у нее красные глаза и черное лицо. Я борюсь с ним — борюсь ради Тейлор. Но, когда чувствую вкус соли на губах, осознаю, что этого я и заслуживаю. Я тону в крови Тейлор.

Я сдаюсь и позволяю густой жидкости просочиться в горло. Но, прежде чем сознание окончательно помутнело, то, что удерживало меня в глубине, исчезает, и я прорываюсь на поверхность. Чувствую спокойствие и любовь Гейба, его летний снег.

Затем… пустота.

Глава 4

Утренняя звезда

Фрэнни

Мои глаза открываются, чтобы увидеть черный цвет.

Кромешную тьму.

Крошечная точка белого света формируется надо мной, и я фокусируюсь на ней, когда кашляю и борюсь за способность дышать. Она становится все крупнее и ярче.

Звезда.

Единственная звезда на черном бархатном небе.

Когда она освещает все, что меня окружает меня, понимаю, что до сих пор нахожусь на пляже. Я чувствую, как песок просеивается между пальцами ног, когда вздрагиваю и кашляю, вдыхая соленый воздух. А затем снова начинаю тонуть, но на этот раз в умиротворении Гейба. Он обнимает и укачивает меня, тихо напевая красивую мелодию. Мне знакома эта песня, но я не могу вспомнить название. Когда его летний снег наполняет меня, напряжение спадает. Его нежная рука гладит меня по щеке и пробегается по волосам. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и закашливаюсь, начав задыхаться.

Потому что это не Гейб.

Парень, обнимавший меня, смотрит вверх на сияющую звезду. Когда он поворачивается ко мне лицом, звездный свет сияет в его удивительных зеленых глазах, и я представляю, что он звезда.

Эфемерная. Как шепот.

От него исходит мягкий белый свет. Я чувствую, что немедленно расслабляюсь, когда на его прекрасном лице расплывается улыбка.

Как только я собираюсь спросить, кто он такой, он проводит пальцем по моему лбу, и все внутри меня взрывается от чистой белой энергии.

***

Я просыпаюсь со сдавленным вздохом, как если бы тонула, и поворачиваюсь на бок, чувствуя недомогание. Тошнота медленно отступает, и я ложусь на спину, уставившись на жуткую тень на потолке. Сквозь тяжелое дыхание и стук колотящегося сердца я прислушиваюсь к каждому движению в доме. Все неподвижно и тихо, за исключением волн, накатывающихся на песок недалеко от моего открытого окна. Я лежу, не шевелясь, пока дыхание и пульс не успокаиваются.

Пульсация крови в ушах затихает, а навязчивая мелодия в сознании расслабляет.

Она из моего сна?

Возможно. Но кажется глубже. Древнее. Укоренившейся в подсознании. Я действительно не могу вспомнить сон, кроме Тейлор. Я помню ее в волнах. А потом там был… Образ щекочет края памяти, и я помню, что чувствовала себя в безопасности. И песню. Но это все.

Я вновь закрываю глаза, и кислота подступает к горлу, когда вижу Тейлор, плывущую в море крови. Открываю глаза и смотрю в потолок… но образ Тейлор не исчезает.

Бросив взгляд на ночной столик, обнаруживаю открытую баночку со снотворным. Я знаю, как оно подействует. Запрет меня в никогда непрекращающемся кошмаре. Я выбрасываю ее в мусорное ведро, затем встаю и иду к двери, зная, что только одно может по-настоящему успокоить меня. Он всегда делал это. Я обещала ему, что буду стараться справиться без него.

Но это не означает, что я не могу нуждаться в нем.

Надеваю зеленый махровый халат поверх мешковатой футболки и дрожащей рукой открываю дверь.

Гейб расположился на диване с книгой «Великий Гэтсби» (Роман американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — прим. пер.) в руках и очками на носу.

Несмотря на подавленное настроение, я улыбаюсь. Ничего не могу с собой поделать.

— Очки? Ты, должно быть, шутишь?

Выпрямившись, он снимает очки и лукаво улыбается.

— Удивлена?

— Просто все так неожиданно…, — я машу рукой в его сторону, — … недостаток во всем совершенстве.

Его улыбка становится шире.

— Я уже не так молод, как раньше.

Он пододвигается, и я сажусь рядом с ним на диван и забираю книгу, взглянув на страницу.

— Бедный, трагический Гэтсби. Обман, запретная любовь и разрушенные жизни. Знакомо звучит?

Он вздыхает, обнимает меня за плечи и зарывается лицом в волосы.

— Я надеялась, что смогу провести ночь вдали от тебя, — говорю я, прижимаясь к нему.

Он чуть ли не мурлычет, притягивая меня ближе и целуя в лоб.

— Я говорил тебе, что буду здесь ради тебя. И не важно, что тебе потребуется. Я всегда буду рядом.

Я прижимаюсь к нему, чувствуя себя более спокойно.

— Это хорошо?

— Рядом с тобой я не всегда могу держать себя в руках. — Я чувствую, что его губы расплываются в улыбке. — Ты уверена, что доверяешь мне?

— Я думаю, мы должны были оставить Люка в Хэйдене, — выпаливаю я, не совсем понимая, почему так думаю.

— Почему?

Я колеблюсь, не зная, как ответить.

— Он смертный. Если они придут за мной…

— Он знает о риске, Фрэнни, — говорит он твердо.

Я отстраняюсь и смотрю на него. Хочу рассказать ему о своем видении, которое увидела, когда мы покидали Хэйден — я знаю, что умру. Скоро. Я хочу сказать, что все в порядке и, что еще важнее, все будут в безопасности. Но все, что я выдаю, открыв рот, это:

— Я не хочу, чтобы он был здесь.

В его глазах появляется грусть.

— Нравится ли тебе — или мне, если уж на то пошло — или нет, но ты связана с Люком. Он не может покинуть тебя, не подвергнув опасности. Я не позволю этому случиться.

— Что, если они найдут нас здесь? — спрашиваю я.

— Переедем куда-нибудь еще.

В сознании всплывает мелодия из сна, и вдруг в памяти мелькает красивое лицо с зелеными глазами.

— Как думаешь, Небеса могут прислать другого ангела-хранителя? — При мысли о Мэтте становится трудно дышать.

Он притягивает меня к себе, и радостная улыбка играет на его губах.

— Зачем? Ты просила замену?

— Нет. — Я улыбаюсь, накручивая на палец прядь его светлых волос. — Со мной главный ангел. Кто может справиться лучше? — Последний надоедливая мысль пробивает себе дорогу сквозь его летний снег. — Ты же будешь присматривать за всеми, верно? За Райли? Моими сестрами?