Мерло красное или Мурло страстное (СИ) - Ардмир Мари - Страница 33

— Кого я вижу! — он подошел вплотную, — Татьяна, это вы?!T!

И не ожидая подтверждения, уже потянулся за поцелуем. То есть привычное потирание одной щеки о другую со звучным «чмок» или «муа», которым в некоторых кругах принято приветствовать друг друга, он не приемлет. Я плавно увернулась от его губ, подставив щеку.

Станислав выглядел отменно и внушительно, будучи в черных брюках и такой же черной рубашке. От него хорошо пахло как мужскими духами, так и спиртным и сам он чувствовал себя прекрасно, а потому стал в непосредственной близости от меня и приобнял.

— Как вам вечер?

— Уверена, он будет хорош.

— Так же как и вы, — Заверил Станислав. — Да, он будет выше всяких похвал. — Вторая его рука оказалась на перилах рядом с моей, чтобы ласково коснуться.

С учетом того, что видит он меня всего лишь второй раз, знает мало, потому как на работе обо мне толком никто и ничего не знает, и вряд ли настроен, предложить что-либо достойнее одной короткой связи, я в эту руку переместила свой стакан.

— Что вы пьете? — тут же озаботился руководитель отдела досуга.

— Сок апельсиновый.

— Как вы можете этим… портить водку?

— Никак, ее там нет.

— То есть вы тратите время в клубе и вовсе не намерены веселиться?

— Стас, вы здесь зачем?

— Отдыхаю. — Улыбнулся он.

— А я рабо… — вспомнила, что работаю не я а Жаб и тут же исправилась, — а я жду, когда закончится этот вечер, чтобы…

Договорить он мне не дал и с понимающей улыбкой по-своему закончил фразу:

— Приступить к ночи? — его рука медленно погладила мой бок, а большой палец стал выписывать круги на ноющей пояснице.

Я из последних сил стиснула зубы, чтобы не обложить мужчину матом и предложила:

— Давайте присядем где-нибудь.

— В укромном уголке? — спросил он низким рокочущим голосом.

И что за напасть? Мне сейчас менее всего хочется романтики, возвышенных слов и утонченных ласк. К тому же он явно перешагнет через период простых ухаживаний, настаивая на сладком. И зачем мне такой временный с его притязаньями? Ни к чему. От чего бы я сейчас ни отказалась, так это от горизонтальной поверхности средней мягкости и подушки. Но кто мне их здесь предоставит? Никто, напомнила себе я и постаралась быть предельно вежливой:

— Можно и не в укромном. Мне просто нужно сесть.

— Не в укромном? — поднял он бровь, просчитывая что-то свое, и вдруг лучезарно улыбнулся, поставив мне уникальный диагноз, — а… вы девушка без комплексов. И как вам больше нравится: высоких каблуках в кожаном костюме и с плеткой или в черном боди с лентами для привязывания?

— Ну и фантазия тут у некоторых. — Я почти улыбнулась, глядя на его заинтересованную мордашку, и тут же поморщилась. Вывернулась из его захвата и направилась к диванчикам. — Без каблуков, точно без…

— Туфли жмут, — понимающе заметил Стас и, взяв за руку, помог мне сесть. Что делать, по сути, и с этим можно согласиться, чтобы не вдаваться в детали своего восхождения на скалолазке.

— Да они новые, — я с горестной улыбкой вспомнила те, что почили миров на последнем интервью. И пропустила вводное предложение от Крючко, после которого он опустился передо мной на корточки:

— Что? — не поняла я.

— Хотите я помассирую ваши…

Мне вспомнились руки Боксера, его подстава, потом ковыляние по парку за Кириллом и, наконец, спуск со стены и со смехом ответила:

— Нет! — Покачав головой, он сел рядом. И я постаралась перевести тему. — Вы здесь давно?

— Часа два и уже заскучал. — Признался Стас, заглянув в мои глаза.

— И чего же вам, Станислав, не хватает?

Он не ответил. Решил взять быка за рога: — Татьяна у вас секс давно был?

Со смешком и эротическим окрасом ответила предельно честно:

— Давно…

— Вам срочно нужно найти достойного мужчину и исправить эту оплошность. — Его рука обвила мою талию.

— Не могу. И забудьте…

— Почему? — игриво спросил мужчина, поместив вторую руку на мое бедро. Однако, какой шустрый и настойчивый. — Почему? Вы не можете себе позволить немного радости?

— Нет. — Я широко улыбнулась, в попытке отодрать его руки от себя, но попытка потерпела фиаско. — Радость и большую я позволяю себе вне сомнений.

— Тогда в чем дело? — наклонившись еще ближе, спросил Станислав. Я замолчала, обдумывая как без скандала оборвать его поползновения, а он начал лепетать сущую банальность закостеневшего мачо. То есть мачо, позабывшего главную теорию пикапа — надавив отпустить. В данный момент он просто давил, и делал это до глупого самонадеянно. — Вы мне нравитесь, я вам…

— Я дала обещание — не приближаться к мужчинам. — Его дыхание коснулось моей шеи.

— Кому вы дали такое интересное обещание? Себе?

— Лечащему врачу. — Станислав перестал осматривать зону моего декольте и с удивлением вскинул голову. Я же без улыбки с тяжелым вздохом добавила сверх сказанного. — До тех пор, пока триппер не излечим.

И внимательно смотрю в его красивое лицо, с которого улыбка медленно съехала в сторону, а взгляд потух. Его руки оторвались от моей талии, и сам он отстранился, прежде чем спросить:

— Это правда?

— Вам нужно подтверждение?

На вопрос не ответил, но решил-таки вникнуть в суть проблемы:

— А давно лечите?

— С тех пор как Жаб заразил любознательностью журналиста.

— Вы ЭТО так называете?

— По-моему очень даже мило.

— Милее некуда. — Стас встряхнул головой и прочистил горло, видимо, чтобы избавиться от настойчивых мыслей о совместном досуге. — Хм, врачам можно верить.

— А так же нужно обещания держать. — Согласилась я, отчаянно пряча улыбку. — Но как только… — здесь делаю многозначительную паузу, — я получу разрешение на дальнейшую половую жизнь, обещаю подумать над вашим предложением.

— Над каким? — его удивлению не было предела, — у вас ведь Жаб есть, так?

— Н-да так.

— Вот и славненько. — Станислав пригладил волосы и совсем другим голосом спросил, — кстати, а где Алекс, я его тут жду. — Слово «его» он подчеркнул и еще раз поправил локоны на затылке.

— Ждете и скучаете… — напомнила я с говорящей улыбкой.

— Нет-нет, просто жду.

Вслед за его ответом, ко мне пришла мысль о том, как выйти из сложного положения. И сохранить тайну о несуществующем корреспонденте, и я заявила:

— Наверное, зря…

— Это еще почему?

— Зная, Жаба могу предположить, что он уже давно в гримерке, и у какой-нибудь гимнастки активно берет интервью.

— То есть как? И что значит активно?!

— Ну… — я вновь многозначительно улыбнулась ему.

— Не может быть! — он подскочил с диванчика.

— А давайте проверим. — Предложила я и тоже поднялась, спину уже отпустило и можно идти на подвиги вслед за Крючко. Он моего порыва не оценил, нахмурился.

— Зачем?

— А я как бы знаю, как выглядит Алекс, а вы? У вас есть его номер телефона?

Понятное дело, телефонного номера у него быть не могло, и, подумав, он все же согласился.

— Пошли.

— Пошли.

Через час я уже стою рядом с досадливо морщившимся Стасом в коридоре у гримерок. Интервью благополучно взято, тайна сохранена, а невольные участники вселенского заговора Глинки-Гроховской-Жмурко удаляются со сцены — то есть из виду.

Я молодец! Я молодец! Я умница! Я авантюристка и интриганка…! Да я такое прокрутила, что… Ааааа! Какая жалость, что некому рассказать! Чувствую себя настоящим Жабом, то есть лягушкой путешественницей, которая придумав новый вид перевозки пассажиров, страсть как хочет его запатентовать. Но попробуй только рот открыть, и гуси умчатся вдаль, позабыв о тебе.

Именно с такими мыслями я улыбалась Стасу, который с нескрываемой неприязнью смотрит на спину моего одноклассника Саньки. Еще бы я только что сообщила, что это Жаб и он, забрав лучшую из лучших, уходит. Саня выглядел своеобразно — дранная белая майка, свободные синие джинсы с потертостями и дырами, бандана на бритоголовой голове и пиратский платок на мощной шее. Он был не выше 160 см роста, но крепенький и очень похож на пирата разгульного. Этому способствовали: от рожденья темный цвет кожи и пара татушек со времен службы на черноморского флоте. Рядом со своей гуттаперчевой подругой Аллой, что на полголовы ниже него и раза в два тоньше, казался неповоротливым бычком с красным платочком на мощной шее.