Мерло красное или Мурло страстное (СИ) - Ардмир Мари - Страница 43

— Кеслер Геннадий.

Перед Владимиром возник образ полного и лысого патриота газеты «АиР», который никогда просто так ничего не делает и обо всех все знает. А еще вспомнилась его наглая ухмылка и блеск сальных глубоко посаженных глазок, когда господин Кеслер произнес: «Мы можем договориться… И внести свой вклад в ваше предприятие, а может быть и в ваш коллектив.

Итак, милашка изящно сложившая холеные ручки, на не менее холенных коленках и есть тот самый вклад. Сумма инвестиций была оговорена ранее, остается неизвестным, куда собственно ее — милашку вложить.

— И какая должность подходит милашке по его мнению? Журналист, обозреватель, редактор? Секретарь или девушка на побегушках? А может быть ведущая нашего канала на YouTube, который готов финансировать ее папик?

— Выше… и проще, можно сказать без вложений. — Виорика не стесняясь, улыбалась. — Он слышал, что место заместителя главного редактора нынче вакантно.

— Тааак, — протянул Владимир, — а ты это узнала от нее?

— Да. А еще… а еще…! — повторила она восторженный шепот девицы в облегающем охристом костюме и красных туфельках в цвет сумочки, — они живут на Ленинском проспекте, в офигенном доме на третьем этаже…! И пусик во время работы, позволяет посещать клубы и вечеринки, так что она всегда в курсе, что происходит в звездных кругах нашей эстрады!

— Я рад за нее.

— Я тоже. — С улыбкой согласилась Виорика. — Она постоянно занимается саморазвитием. И сейчас обрабатывает новый метод взаимодействия журналиста и интервьюируемого. Названия метода не помнит, но исходит из того, что ее честные и подробные ответы вызовут такой же отклик в душе визави.

— Занятная система. Так она не для нас информацию добудет, а скорее раздаст.

— Хм, босс, у вас есть подходящая информация для раздачи… — улыбнулась Виорика, ткнув пальчиком в лист перед ним. На белом полотне бумаги красовались лишь две строчки: «Бадри Амилахвари попал в аварию, фотографии с места покушения запечатлели трех нападавших. В столице объявлен план перехват BMW X6 с ростовскими номерами. Бизнесмен госпитализирован»

Владимир обратил внимание на надпись и с удивлением поднял глаза:

— Это что?

— Это сообщение от Жаба. То есть от Жмурко Александра, пришло менее двадцати минут назад, перепроверено и уже опубликовано на нашем сайте.

— Фото есть?

— Конечно. Александр переслал сразу же.

— Как он там оказался?

— По вашему направлению. Кстати, он все еще там… с Женей Глинка. Ожидают интервью от потерпевшего.

Владимир коварно прищурился и прошептал: — Вначале соедини с Женей, а после вызови ко мне милашку.

— Именно в этой последовательности? — решилась уточнить секретарь.

— Да.

Я и ранее знала, что профессия корреспондента и опасна и трудна, но не в столичном же мужском журнале далеком от политических разборок, расследований и судебных разбирательств. Думая об этом, выбираюсь из-под бледного Бадри, который накрыл меня своим телом после столкновения с неизвестным авто и не выпускал пока гремели выстрелы. Пребывая в безопасности и легком оцепенении, успела насчитать их двенадцать. Когда там, снаружи был отдан приказ отступать, я сцепив зубы, отодвинула Бадри. И успела зафиксировать на телефон момент, когда трое нападавших бросили машину, протаранившую Mercedes бизнесмена и скрылись на BMW X6.

Вокруг стали собираться очевидцы и просто зеваки, кто-то просил вызвать милицию, кто-то матом крыл службу эвакуации, а в основном… фотографировали, без стеснения фотографировали и снимали тех, кто возможно умирал. Со злости на наших недалеких граждан, слушая хрипы и стоны раненных мужчин, дрожащими руками набрала номер скорой, затем полиции и сообщила номера авто, а после информация о происшествии добралась и до главного редактора журнала «Titul». Так Петр стал первым, кто узнал, что за это утро я получила яркие впечатления, размытые фотографии и кучу запредельно ярких картинок крови, а еще осталась жива и невредима, чего нельзя было сказать о водителе и самом бизнесмене…

— Держи меня в курсе событий! — обрадовался Петр и отправил ко мне Женьку.

Хмурый молодой фотограф оказался рядом через полчаса, в тот момент, когда меня допрашивали в клинике. Вначале допрос вел начальник охраны самого Бадри, получив информацию по телефону, он не поленился лично прибыть. Высокий худой мужчина одетый исключительно в серые цвета, как тень стоял за моей спиной во время допроса наших правоохранительных органов. Удостоверившись, что к нему поступила та же информация, он доверительно сообщил, что приставит ко мне своих ребят.

— Вот это уже интересно… Зачем?

— Вы все еще хотите взять интервью или уже отказываетесь?

— Хочу.

— Прекрасно, посидите с ним в палате. — И указав на Женьку, добавил, — а этого можете отправить домой.

— Отправлю, когда прибудут ваши ребята. — Отчеканила я, глядя в его холодные глаза.

— Ну, как знаете. — Он развернулся и не спеша покинул коридор, где мы сидели.

Странное дело интуиция; затылок второй раз за утро покрылся морозом. У кого-то волосы дыбом встают, а у меня словно море мелких иголочек разом пронзило кожу, как тогда на улице, когда я наконец-то дождалась Бадри. Он вновь спешил по делам в другой конец города, и единственной лазейкой в плотном графике была поездка в авто. Меня не пугало ни его общество, ни необходимость брать интервью в дороге. К мужчинам выше среднего роста, и более ста двадцати кг веса я привыкла, воспринимаю как неповоротливых плюшевых мишек, дороги и поездки люблю, вопросы приготовила давно, к очередному отказу и переносу встречи была морально готова. Но вот он говорит: «Садитесь в машину, отвечу на все вопросы, с которыми буду согласен» и меня воротит от чувства страха, перед этим шагом.

Пересилила и села. Как классно я села поняла менее чем через полчаса… И в моей голове до сих пор звучит визг тормозов и хлопки.

И вот после слов начальника охраны, опять накрыло чувство опасности. Я занервничала с удвоенной силой. Валидол перестал действовать, вернув мне нервозность и подвижность, а Женька, идущий рядом с опаской покосился.

— Все в порядке, нервничаю. — Мы шли в Vip палату, в которую Бадри определили после операции.

— Оно и видно ты трижды перезастегнула рубашку… И перестань волосы поправлять.

— Паклями висят? — расстроилась я.

— Нет. Раздражает. И что такого тебе сказал тот…? Ты сама жертва обстоятельств должна дома отлеживаться, а не тут сидеть.

— Вот это меня и тревожит. Он предложил остаться… и кому? Мне — корреспонденту, а тебя настоятельно советовал отправить восвояси.

Мы остановились возле палаты. Хмурый Женькин взгляд остановил мою новую попытку расстегнуть рубашку. Пришлось взяться за рукава.

— И что?

— А не нравится мне это. Как будто бы сейчас свидетелей добивать придут.

— Ну и фантазия у тебя. — В первый раз ухмыльнулся парень, показав очаровательные ямочки на щеках.

— Да, она с детства развита хорошо. Кстати, ты узнавал как водитель? Оперируют или… или уже все?

— Оперируют.

— Может, сходишь, узнаешь как он там? А? — я придала взгляду жалости и коснулась его плеча. В борьбе между страхом остаться одной и огромным желанием отправить парня, куда подальше выбрала второе. — Сходи, а я пока тут подожду.

Женя скрылся за поворотом, и я толкнула дверь в шикарно обставленную палату. Уверенная, что сейчас увижу полуживого бизнесмена с серым лицом, впалыми щеками и заострившимся носом, тихо постанывающим под капельницей, я удивленно остановилась на входе, столкнувшись с его немигающим взглядом.

— Дверь закрой, — скомандовал сидящий на койке Бадри, и ловко спрятал нож, которым только что целился в мою грудь. Я двери прикрыла. А он, сцепив зубы, попытался встать.

— Вы что делаете?! Вы же под капельницей должны лежать. — Я оказалась рядом, подставив свое хрупкое плечо под его немаленькую руку. — Бадри, не глупите. Ложитесь обратно.