Любовь и магия (сборник фэнтезийных рассказов) (СИ) - Батаев Владимир Петрович - Страница 13

С этими словами я попытался засунуть руки ей под балахон.

— Только человек может быть настолько нетерпелив, — рассмеялась Морриган. — Может всё же дождёшься, пока мы переберёмся в более уединённое место?

— Это значит: «Да»? — уточнил я.

— Это значит, что я готова проверить твои таланты и умения в ещё одной области, — весело сообщила она, проведя ногтями по татуировкам у меня на груди.

Я жестом фокусника взмахнул рукой, извлекая из воздуха алую розу и, преклонив колено, вручил цветок Морриган. Одновременно пальцами другой руки я выстроил Знак, провешивая портал в своё логово.

— Вообще-то, обычно принято дарить цветы сначала, а домогаться уже потом, — насмешливо пожурила меня Морриган.

— Так то у смертных, — усмехнувшись, пожал плечами я. — А мы, всё-таки, боги. Поэтому совершенно нормально, что у нас всё не как у людей.

Морриган опять рассмеялась. Вот уж в жизни не чаял увидеть веселящуюся богиню в своих объятьях. Я подхватил её на руки, она обвила руками мою шею. Наши губы снова слились — на сей раз по её инициативе. И я шагнул через портал.

Комментарий к Мотив аватара.

Прямое продолжение предыдущего рассказа «Партия аватара».

Единственный в сборнике рассказ, напрямую связанный с другим.

Храмовый комплекс занимал большую часть острова, как я успел рассмотреть с высоты, ещё подлетая в астральном теле. Отыскать среди всех этих строений и анфилад переходов нужное место будет непросто.

Я материализовал астрального дубля возле ворот произвольно выбранного храма и по серебряной нити подтянул к нему своё физическое тело. Такой фокус вряд ли окажется по силам кому-либо из смертных, даже мне он дался с трудом, а я всё же являюсь воплощением — пусть частичным и недобровольным — трёх божественных сущностей сразу. Но здесь мне понадобятся все имеющиеся силы и возможности, того, что доступно астральному дублю, определённо не хватило бы.

Священный остров существует вне всех миров, но связан с каждым из них. Здесь хранятся могущественные артефакты, символы религиозных культов и прочие легендарные предметы. Очень и очень многие люди и другие существа мечтают завладеть чем-нибудь из пылящегося здесь барахла и с его помощью достичь великих и грандиозных целей. Вряд ли кто-то из этих личностей сумел бы понять мои мотивы, но для меня они были куда важнее захвата власти над миром или чего-то в этом роде.

На крыльцо храма выкатился пухлый бритоголовый коротышка в жреческом одеянии. Его сопровождали шестеро воинов в доспехах — местная храмовая стража.

— Лишь великие герои, завершившие свой земной путь, могут ступить на землю сего острова, дабы обрести здесь покой от мирской суеты! — возгласил лысый толстяк. — Кто ты и по какому праву претендуешь на подобную честь?

— Можешь называть меня лорд Гладмор, — представился я. — И на звание героя я не претендую, как не собираюсь и оставаться здесь. Мне нужно только раздобыть одну вещь, и если ты подскажешь, где её искать, это сильно упростит дело и уменьшит ущерб местным архитектурным достопримечательностям.

— Как смеешь ты… — снова заголосил жрец, но я махнул на него рукой и, материализовав меч и секиру, атаковал воинов.

Не хотели по-хорошему — будет как обычно. Сотворённое силой заключённого в моём теле бога войны оружие легко рассекало вражеские доспехи, и менее чем через минуту лестница украсилась полудюжиной трупов.

— На колени, смертный! — грохочущим голосом пророкотал я. — Пади ниц пред богом!

Дрожа от страха, жрец ничком простёрся у моих ног. Недаром второй пленённой мной сущностью является бог ужаса и смерти. Я мог бы и попросту остановить сердца стражей, но это было бы менее наглядно — рассечённая плоть и потоки крови производят большее впечатление, чем падение замертво.

— Мне нужен перстень Печать Соломона! — потребовал я. — Где он?

Жрец с перепугу утратил способность связно отвечать, но я свободно прочёл его мысли и выяснил весь маршрут. Пинком распахнув резные створки ворот, я вошёл внутрь. На настенные барельефы, изображающие картины из жизни какого-то полубога или героя неизвестного мне мира я бросил лишь мимолётный взгляд. Это меня не интересовало. Вряд ли этот парень заслуживает моего внимания, раз я о нём не знаю.

Боги не принадлежат какому-то одному миру, каждому из них поклоняются в нескольких реальностях. К тому же, они могут общаться между собой в своём метафизическом пространстве, узнавая новости от собратьев из других пантеонов. От заключённых в моём теле божеств, частичной инкарнацией которых я стал, я и узнал об этом острове и Соломоновом Перстне. В моём родном мире никогда не жил никакой царь Соломон, — а если и жил, то история не сохранила памяти о нём.

Я прошёл ещё несколько залов, и никто не пытался мне препятствовать. Видимо, у жрецов существует какое-то средство связи между собой, и тот коротышка предупредил других, за чем именно я явился. Навались они все скопом, мне пришлось бы несладко, возможно, я даже вынужден был бы убраться несолоно хлебавши. Но как и все люди, местные святоши предпочитали отстаивать исключительно собственные интересы. А раз ворвавшийся богохульник — то бишь я — не претендует на охраняемые ими реликвии, то и рисковать шкурой в попытках меня остановить они не будут. Зато на проповедях-то наверняка кричат, что со злом нужно бороться в любых его проявлениях.

В очередном зале я наконец-то увидел хоть что-то знакомое. Человек в доспехах римского легионера стоял прислонившись к большому деревянному кресту. В руках он держал короткое копьё с обагрённым кровью наконечником. Про этого парня слышали почти во всех мирах, хотя он и менее известен, чем тот, кого он заколол.

— Привет, Лонгин! — махнул ему рукой я. — Как жизнь проклятая?

В ответ он только уныло взглянул на меня и тяжело вздохнул. Да уж, некоторым и вечная жизнь, и титул Убийцы Богов — пусть и всего лишь инкарнации — не в радость. Надо же, какие странные бывают люди!

На пороге следующего зала мне пришлось резко остановиться. Вместо пола там простиралась водная гладь, совершенно прозрачная и на вид бездонная. Значит, номер с расступившимися водами здесь не сработает. Что ж, придётся пойти другим путём, вопреки мнению многих, для того, чтобы ходить по воде, совсем не обязательно сначала висеть на кресте, на это способен любой аватар.

Когда я дошёл почти до середины, поверхность озера всколыхнулась, и из воды высунулась женская рука, сжимающая меч. Следом появилась и остальная часть тела.

— Как смеешь ты ступать по землям Авалона?! — гневно вопросила Владычица Озера.

— По землям, говоришь? — хмыкнул я, поглядев на расстилающуюся под ногами водную гладь. — Барышня, ты заговариваешься. Не стоит хлебать эту водичку, она, похоже, огненная.

— Кто ты таков? — осведомилась она. — Ты Мордред?

— Не Мордред, а Гладмор, — поправил я. — И я не имею привычки знакомиться со всякими утопленницами.

— Каков нахал!

— Уж каков есть, — пожал плечами я, обходя девушку стороной.

Ещё несколько помещений и коридоров, и я наконец оказался в нужном месте. Перстень лежал на постаменте в центре зала. По одну сторону от него стоял рыцарь в белоснежных доспехах, но без шлема, а по другую сухощавый старик в балахоне — ещё один жрец.

— Зло не смеет прикоснуться к Перстню, — изрёк старик.

— Поспорим? — предложил я.

Рыцарь молча шагнул мне навстречу, обнажив меч. Я не стал материализовывать оружие. Вместо этого быстро прыгнул вперёд, скользнул в сторону, уходя из-под удара и, оказавшись позади воина, ударил его под колено, одновременно надавив на плечо, а другой рукой провёл локтевой захват шеи. Он не мог подняться с колена, поскольку я продолжал стоять у него на ноге, или развернуться, удерживаемый моей рукой.

— Не убивай его! — взмолился старик. — Он один из тридцати шести праведников, на которых держится мир!

— Который мир? — уточнил я. — Тот, откуда это колечко? Ну, я-то из другого, пусть хоть совсем рухнет.