Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга - Страница 10

— А это уже не тебе решать. Может быть, и не встретимся.

— На кой ляд я тебе сдалась? Хотя, прости… Я этот вопрос уже задавала. Неоднократно. Ладно, буду считать, что воспылал неземной любовью. А так как не знаешь, как правильно добиться снисхождения девушки, удерживаешь насильно. Пусть будет так.

Он молча налил вино в бокал. Сверля глазами. Пусть сверлит, у меня от этого лишние дырки в голове не появятся. А если и будут — не страшно. Все равно, через них вытекать нечему. Последние мозги, видимо, растеряла, когда решила связаться с этим упырем. Любопытство, черт его раздери за ногу.

— Пей. — Протянул бокал, а сам встал и ушел куда-то мне за спину. Ясно, телевизор включил. Экран не видела, но слух зацепился за что-то, связанное с процентными ставками. Как зацепился, так и отстал: голос новостного диктора сменился бубнежом про жизнь водоплавающих. Что за дурная привычка переключать каналы?!

— Верни, пожалуйста, на самый первый канал.

— Ты хочешь биржевые сводки в час ночи послушать? Окстись, зачем тебе это?

— Нет, давай, лучше "Дом-2" посмотрим… Поучимся у людей, как себя правильно вести…

— Он уже закончился.

— Да ладно? Ты в курсе, когда его показывают? Слушай, прости, но я разочарована… Очень.

— Я вообще много чего знаю, не очень нужного. А ты пей, пей. Немного расслабишься.

— Хорошо. — Нужно отдать должное — вино дивное. Вкус, аромат, букет, неважно, как его там еще оценивают… Ради только этого можно было в гости зайти.

— Ну, тебе тоже не помешает. Налей и себе. А то, что это за несправедливость — я расслабленная, а ты напряженный?

— Тебе так кажется? — Он отстал, наконец, от пульта. Поймал музыкальный канал, что-то ненавязчивое. Пипец. У нас что, романтИк намечается? В лучших канонах всемирного мозгопромывательного женского теле-, видео-,радио и прочего чтива? Я теряюсь.

Облокотился на спинку кресла. Терпеть не могу, когда кто-то стоит сзади. Наверное, память пещерных предков… А он, как будто так и надо, отобрал у меня бокал, отхлебнул немного, посмаковал…

— Недурно. — Сделал еще глоток, вернул мне посудину в руки. Что ж, зачет по непредсказуемости можно поставить. Как-то не вяжется поведение с образом брутального делового независимого мачо. Что он там задумал, интересно знать?

— Здесь что, с посудой проблемы? Налей в свой и пей, сколько влезет. Терпеть не могу таких вещей.

— Жадная?

— Нет. Просто не люблю делиться.

— Это не одно и то же?

— Нет.

— Ну, тебе знать лучше. Я тоже не люблю делиться. Ничем.

— Очень за тебя рада… — Договорить не дал. Обхватил руками подбородок, заставил поднять голову, посмотреть наверх. Очень оригинально. Еще немного — и можно шею свернуть.

Что-то мне взгляд Кирилла совсем не нравится. И то, как большими пальцами скулы обводит, тоже не устраивает. Коснулся краешка губ, заставив непроизвольно облизнуть их. Сам облизнулся, как большой, наглый кот. И глаза… Что-то в них прячется, этакое, под приопущенными веками…

Мы сейчас целоваться будем? Ни черта ж себе! Я к этому морально не подготовилась. Может, вина еще глотнуть? Попробовала увернуться, чтобы выполнить задуманное, не откладывая в долгий ящик, — не позволил. Прижался губами к тому самому уголку. Я замерла. Аккуратно прошелся кончиком языка. И отпрянул. И что это было?!

— Там у тебя капелька осталась. — Фу, отлегло от сердца… Или не отлегло?

— Для этого есть салфетки.

— А так приятнее. — Гад. Издевается. Хотела уже наехать, высказать все недовольство, но…

Целуется он божественно. Узнать бы, где такому учат. Найду себе мужа — на курсы отправлю. А если это талант от природы? Тогда сложнее… Придется методом проб и ошибок подбирать…

Это я успела подумать, пока он только примерялся, давал распробовать свой вкус, слегка касался, поддразнивая… Мурашки, которым положено бегать, никуда не побежали, а вот все мышцы тела неожиданно напряглись. И шея выгнулась, вдогонку за поцелуями, еще больше. И — ничего, никакого неудобства. Хуже, что руки заняты чем-то лишним, не обнять, не притянуть поближе. Нельзя же так долго дразниться! Цапнула за губу, совершенно нечаянно… Испугалась. Наверное, больно… Ему, похоже, понравилось. Что-то там рыкнул, невнятное. Зато поцелуй стал таким, как надо. Когда выбивает дыхание… Хорошо, что сижу. Иначе, упала бы. Слишком мощные ощущения. Прошлого раза не хватило, чтобы запомнить. Зато сейчас — вполне достаточно.

Да куда же он все убегает-то! Уже всем телом тянусь, и никак не дотягиваюсь! И руки заняты, и бокал этот чертов даже поставить некуда… А у него свободные. Что хотят, то и творят. Побрели куда-то… Вниз. По плечам, по рукам, вернулись, пощекотали ключицы… Нервные окончания словно решили вылезти из-под кожи. Это и есть те самые заветные мурашки, что ли? Фиг бы с ними. Срочно нужно, чтобы еще прижал и погладил, вот так, да…

Господи… О чем я думаю? Надо же… что-то делать… сопротивляться, что ли…

Кирилл, будто уловив сомнения (отчего бы и не уловить, если я замерла, как деревянная), отпрянул, позволил выдохнуть, немного придти в себя. Ну, попытаться, хотя бы. Попыталась. С переменным успехом.

Меня развернуло. Вместе с креслом. Внезапно. Оказались лицом к лицу. Кирилл брякнулся на колени, дернул ближе к себе. Без промедления взялся за край футболки. Все бы, конечно, хорошо, и я бы даже не против.

Только, от резких движений, так лелеемое мною вино выплеснулось. Не на меня. На его замечательную рубашку. Светлую.

Растекающееся пятно отвлекло.

— Постой. Да подожди же ты! — Откровенно непонимающий взгляд. Снизу вверх. Потом возмущенный. — Здесь где-нибудь есть соль?

— Тебе зачем?

— Пятно. Присыпать. Чтобы не въелось.

— Да черт с ним, с этим пятном! Нашла проблему. — И снова потянулся к моей одежде, застрявшей где-то на полпути. Видно, планида у меня такая — оставаться рядом с ним полураздетой…

— Нет. Меня замучает совесть!

— Елизавета! — Ой. Так меня мама в детстве звала, когда очень злилась. Напряглась. У него слишком похоже получилось. — Едрит твою… Какая совесть?! Расслабься уже, в конце-то концов, и получай удовольствие. И не мешай это делать мне.

— Не могу.

— В чем дело-то? — Я его, похоже, довела. Голос несчастный и злой. Три — один или три-два? Нафиг, эти подсчеты. Нужно разряжать обстановку.

— А ты разве не знаешь главное правило секса? Самое важное?

— Какое?! Давай, рассказывай, пока я тебя не придушил.

— Не стоит. От трупа ты, положим, избавишься, но радости от этого? Никакой.

— Лиза. Какое правило? Что ты опять придумала?

— Короче, слушай и запоминай. Может, больше никто и не поделится.

— Ну?

— Сначала женщина должна качественно поиметь твои мозги. Получить от этого удовольствие. Только после этого ты сможешь нормально иметь её тело. В любом случае, мужчинам приходится нелегко: и там, и там напрягаетесь. Так что, выпить лучше тебе. — Глядишь, полегчает. Очень на это рассчитываю.

— Я понял. — Только хотела обрадоваться и качественно, со вкусом, эту тему обсудить, но он продолжил говорить. — Ты ищешь способ отмазаться. Любой, самый дурацкий.

— Наконец-то, дошло. Только я этого не скрывала, а всячески старалась донести. Слава богам, допёрло… Ну, все? Я тогда пойду? — Дернулась, пытаясь отцепить его руки от подлокотников.

— Куда? Как думаешь, почему я всегда добиваюсь успеха в бизнесе?

— Не знаю. Как-то чужие проблемы не сильно волнуют… И чужие успехи — тоже. Мне бы разобраться со своими… Но, если хочешь, можем обсудить… — Да хоть перспективы человечества на освоение Марса — все обсудим. Только бы руки свои загребущие от меня убрал!

— Потому что я не привык останавливаться на пол-пути.

— Значит, если начну скандалить, ты меня изнасилуешь?

— После того, как ты потопталась по моим нервам, это даже преступлением не считалось бы. Честно.

— Ну, прости, конечно… Только, видишь ли, наши чувства с тобой не взаимны. Я не знаю, как это объяснить. И не пойму, зачем убивать столько времени на меня… Ты должен был уже, по всем меркам, устать и выставить меня за дверь. Вместе с кроссовками. А ты, как баран, упёртый…