Сны в Улье (СИ) - Потоцкая Мария - Страница 82

- Успокойся. Судя по тому, что я читала о признаках вранья, ты не лжешь. Как бы меня ни интересовала сумасшедшая идея насчет Неба моего названного безумного брата, у меня есть еще второй безумный брат. К счастью, он не сотворяет свой мир, но он занимается не меньшей чушью. Он заигрался с нижним миром, что куда опаснее.

- А я слышал, что он чокнулся и путешествует по Тибету, как сраный герой блокбастера.

- Дациан действительно чокнулся, но я предполагаю, он путешествует по Румынии, как герой крайне низкокачественного фильма. Они с Адель что-то готовят, и на этот раз я сделаю все, чтобы им помешать. Чтобы сдерживать их безумие, мне нужно было многое узнать. За это время погибло немало людей, в том числе и тех, за кого я была ответственна. Невозможно узнать все или, более того, удовлетвориться этими знаниями, но, тем не менее, я готова действовать.

- Эйвар не безумен. Из вас троих, или даже четверых, если включать мертвую Лауру, он самый нормальный. Ты думаешь, ты не чокнутая? Ты держишь...

Юдит вдруг нагнулась  ко мне и поцеловала в губы. Совсем не продолжительно, я требовал больше, облизывая ее губы, но она отстранилась. Мы смотрели друг другу в глаза так близко, мы были что у меня появилось ощущение, что это даже слишком. Я хотел стянуть ее со стола, но здесь в замке король не я. Она упирается одной рукой мне в плечо, чтобы удержать равновесие, а другой проводит мне по лицу, оставляя липкий след от граната на щеке.

-  Кнуд, послушай меня. Я правда говорю с тобой крайне серьезно. Я не буду тебе рассказывать, что я думаю насчет Небесного Строя, но от Анойи в ближайшее время стоит ждать опасности. Их увлечение богами заставит страдать всех нас. Я пытаюсь выяснить про них, я уже знаю некоторые способы защиты от силы этих богов, об их уязвимых местах, об Улье. Если бы ты отрекся от Эйвара, я могла бы научить и тебя...

Я видел, как у нее замирает дыхание, видел, как зрачки расширяются, как она вся едва ли не трепещет от волнения. Я впервые видел ее такой, и она впервые предлагала мне уйти из Строя. Я думал, мы оба понимаем, что это невозможно! Что я скорее сдохну, чем предам! Строй никого не выпускает, а я немаленькое его звено, поэтому не выпущу себя сам. Меня злят ее слова, но я снова, снова не знаю, что ей сказать.

- Я не смогу быть на твоей стороне.

Прежде, чем я даже договариваю фразу, ее взгляд совершенно меняется, становясь обжигающе холодным. Она отстранилась от меня, выпрямила спину. Извивается как змея. Сигарета сломалась у меня в руках, и я обжигаю руку.

- Завтра утром я уезжаю в Варшаву на несколько дней. Расскажу об этом Таддеушу, как первому участнику Сладострастия. Ты, как хорошая ищейка, наверняка знаешь, кто это. Забыла, ты же безуспешно пытался его убить.

Дальше я почувствовал такое опустошение, что ничего общего с гармонией это не имело, и воспоминание оборвалось. Я каждый раз испытывал титановые страдания, когда она покидала меня надолго. Конечно, дело было не только в любви, а в том, что она была единственным моим обществом в заключении. Как же Юдит была права насчет наказания и одиночества. Я тогда долго целовал ее колени, и, будто в бреду, просил ее остаться.

В любом случае, та боль не была сравнима с болью от утраты. Кстати, не только Юдит, но и себя. Все-таки из нас двоих, любимчик у себя все же я.

Я вскочил на ноги, голоса все еще орали, точнее, начали делать это снова наравне с Юдит, но теперь это все была суета. Если бы я был большей паскудой тогда, я бы выслушал информацию Юдит, а потом вернулся бы в Строй, но отношения, построенные на лжи ни к чему не ведут. Ха. Тем не менее, не время унывать, время восхищаться возможностями собственной памяти. Юдит мне говорила, что выбраться можно с помощью сотворения двери. Я создам такую дверь, что хрен меня здесь кто удержит, выйду на несколько миров вверх. Но мне на следующей.

Вспоминая все, что я знал об Улье, я подумал, что я в Безмолвной Бездне. Скучная, скучная станция.

Я достал из кармана шинели две бутылки с гармонией и осушил их. Глотнул еще из баклажки водку, чтобы и моя печень почувствовала прилив силы. Я стал представлять гребаную дверь, которая в моем сознании была дверью в лифт, чтобы он отвез меня из нижнего мира в наш. Даже выставил руки вперед, как колдуют обычно новички, насмотревшиеся фильмов.

В Безмолвной Бездне не было ничего. Только я и мои мысли. Магии в Безмолвной Бездне тоже не оказалось.

Я услышал собственный вой, и более ничего не было слышно.

17 глава. Таддеуш.

Я думал, что потерял все силы. Что рухнул в обморок лицом в воду раз и навсегда. Но мой геройский настрой дал мне силы всплыть наверх.

- Яна! Яна!

Я кричал и сплевывал воду, пока мой взгляд пытался сфокусироваться. Я тер и тер глаза. Наконец, я понял, что ни Яны, ни Кнуда рядом нет. Я помнил место, где он ее топил, но их там не было. Я побежал туда, то есть, как мне казалось, побежал, но на самом деле по воде двигаться получалось довольно медленно. Я расплескивал воду, как ребенок на море, бил по воде. Это не давало эффекта.

- Кнуд? Кнуд, сука, где ты? Куда ты ее забрал?

Он не отзывался. Тишина вообще стояла несуразная, ни выстрелов, ни пения птиц. Меня пробрало жаром, я бы весь покрылся липким потом, не будь я уже мокрый. Как это могло произойти? Я, конечно, знал не всю возможную магию, я вообще не очень много всего знал, но они не могли просто так взять и испариться. Падальщики так могли! Точно! Это ведь значило, что Кнуд ее не утопил? Зачем бы Падальщикам их перемещать вместе, если бы Яна была уже мертва? Или Яна со своей искажённой силой могла теперь перемещаться в пространстве тоже? Тогда она очень крутая.

Если она стала такой мощной, то она непременно сможет еще немножко продержаться, пока я не приду ее спасать. Я полностью вылез из воды, и стал оглядываться в поисках хоть какой-нибудь зацепки. Что бы сделал Шерлок Холмс? Или хотя бы доктор Ватсон? Или хоть кто-нибудь, кто умеет соображать в критической ситуации? Я пошел вперед в сторону пролеска, из которого мы пришли, еще раз окликнув по очереди сначала Яну, потом Кнуда. Идти было на удивление легко, несмотря на мое кровотечение. Будто бы открылось второе дыхание, такое бывает при сильнейшем стрессе. Ведь если я не найду Яну, я никогда себе этого не прощу. Я за нее ответственен, и я ее люблю.

Когда я только зашел в лес, я вдруг почувствовал невообразимый холод. До костей пробрало, и мне на нос упала снежинка. Одна, вторая, третья, потом еще и еще. Деревья за несколько секунд покрылись массивным слоем снега, а ветки заледенели. Как сказочно! Листья куда-то пропали, деревья были с голыми стволами. Какой дурак придумал называть деревья голыми? Я стоял по колено в снегу. Какая-то новая магия? Сначала волна, огонь, теперь холод? Как в аниме.

Я обернулся, вдруг это сделал Кнуд, которого я сначала не заметил. Озеро было по-прежнему пустым, но полностью заледенело. Стоп. Прежним его вообще назвать было нельзя. Не было ни деревянного мостика для купальщиков, ни железного моста, об который я, кажется, убил блондинку, и ее самой тоже не было. И купола тоже не было, да и вообще все выглядело по-другому. Смутно знакомым, но ведь все озера похожи друг на друга. Я же не географ, чтобы их различать. Все что я знаю о ландшафте, я узнал из телевизора. Какого черта тут происходит?

Может, Яна все-таки осталась там. Я сделал несколько шагов в сторону озера и замер на месте. Через озеро по льду стремительно шел ребенок. Не то, чтобы его что-то гнало или бы он куда-то торопился, просто дети, бывает, куда-то спешат, находясь на какой-то своей волне. Он был одет в коричневое манто с овечьей шерстью на воротнике, явно предназначенное для мальчика постарше. В руках он держал ветку, которую волочил по снегу, оставляя змеевидный след. Мальчик казался мне знакомым, но я надеялся, что мой мозг пытается найти знакомый образ в этом ребенке лишь потому, что у меня хорошо работает ассоциативное мышление. Юдит говорила, что только такое мышление у меня работает.