Сны в Улье (СИ) - Потоцкая Мария - Страница 91

- Еще шаг, и я прострелю твою долбаную башку!

Не сообразив сразу, что делать, я примирительно поднял руки. Глаза у Карины были совсем ошалевшие, навыкате, будто бы ее страдания были удивительнейшим происшествием. Или она обезумела от боли. Вся ее шея была измазана кровью, поперек нее был глубокий порез, который, несомненно убил бы ее, если бы она его криво не зарастила. Кожа легла совсем неправильно,  виднелись темные дыры, из которых подтекала кровь. На ее лице была дыра от пулевого ранения, которое тоже могло ее убить, но Кнуд мне рассказывал, что пуля может застрять в пазухе носа. Ее нижняя челюсть дрожала, будто она сейчас расплачется. Поняв все это, я понял, что стоит послушать.

- Карина, мы не собираемся причинять тебе вред, пожалуйста, опусти оружие.

- Только попробуй, я нахрен убью тебя! Только приблизься ко мне, Илья! Думаешь, я совсем безмозглая дура и не понимаю, зачем ты здесь?

Она надрывно визжала, но я понимал, что ее мозг сейчас практически полностью отключен, остался лишь инстинкт самосохранения. Не дождавшись ответа или каких-либо действий от меня, она спустила курок, но либо ее автомат ее дал осечку, либо в нем закончились все патроны. В следующую секунду передо мной и Лидой была пуленепробиваемая  стена, а еще через секунду автомат в руках Карины взорвался. Она закричала, затряслась, и из-за ее мелких нервных движений, я даже не мог понять, поранилась ли она. Лида была слишком поспешной, но я не был в праве ей что-то говорить.

- Пожалуйста, успокойся! Давай мы отвезем тебя в больницу! Или в здание Строя, подождем, пока приедет Гидеон, и он вылечит тебя!

При упоминании Строя, она перестала кричать и посмотрела на меня, будто бы заново осознавая  мое присутствие. Потом ее глаза забегали, и я понял, что она ищет что-нибудь, с чем еще можно на нас напасть. Видимо гармонии у нее совсем не осталось, чтобы атаковать магией. Сейчас она напоминала загнанного в угол зверька, и я бы не удивился, что если она на нас нападет, то у нее получится навредить нам и без магии.

- Оставь ее, - повелительно сказала Лида, и я даже услышал в ее голосе нотки презрения. Неужели, ей не было ее жалко? Конечно, они не были знакомы, но Лида находилась сейчас в самом нежном возрасте, когда она просто не могла не посочувствовать раненному отчаявшемуся человеку. По крайней мере, так оно было в моем представлении о юных девушках. Но зерно здравого смысла было в ее словах.

- Мы оставим тебя, только скажи, что произошло? Много раненных и убитых? Кто выиграл?

- Надеюсь, все убиты! Вот бы все!

- А Адель? Дациан?  Яна и Таддеуш? Римма и Хельга? Юдит?

- Кто?!

- Понятно. Идем.

Лида двинулась дальше пешком, и я пошел за ней. Вряд ли с Кариной можно было наладить контакт сейчас, и помогать ей пришлось бы только через силу. В конце концов, она частично залечила себя и вряд ли умирала. К тому же она могла забрать мою машину и доехать сама. По моему телу прошла горячая волна, которая обычно означала угрызения совести. Все мои доводы придуманы лишь для того, чтобы не брать на себя ответственность. Слабак. Лающий голос Кнуда в моей голове повторил, что я слабак. Иногда я сам себя передразнивал его интонациями в своем воображении. Ужасно.

Когда я обернулся, Карина уже обошла машину и продолжила ковылять по дороге.

Мы прошли магазин, у которого несколько дней назад мы похитили Лиду, как и тогда там толпились дачники с пакетами. Они обсуждали, сколько килограмм мяса им взять и пробки в сторону Москвы. Не было похоже, что они были свидетелями грандиозного сражения магов. Из этого я сделал вывод, что Эйвар, скорее всего, сотворил скрывающий и отводящий взгляд защитный купол. В нем можно было что-то не только спрятать от ненужных глаз, но и заставить человека игнорировать это место вообще. Однажды Эйвар научил меня, как его делать, потому что помимо обеспечения связи с научными представителями обычных людей, оснащения Строя техникой и перекладывая бумажек, я частично отвечал и за безопасность. Через несколько лет Эйвар показал и как видеть то, что скрывается под куполом.

Я оказался прав, и я увидел огромный купол, начинающийся от края леса. Я не мог себе представить, какой силой нужно обладать, чтобы создать его таким большим. Но был он не совсем таким, как учил меня делать Эйвар. Кроме того, что он скрывал то, что под ним, он был и клеткой для находящихся внутри. По-новому осознавая все, что делал Небесный Строй, я мог смело сказать, что это ужасно. На одной из его сторон была трещина.

- Нам туда, наверное.

Лида не стала переспрашивать и пошла в сторону, которую я ей указал. По пути я ей рассказал про купол, но и это она восприняла без эмоций. Наверное, сильно сосредоточилась на своих мыслях.

Трещина оказалась посередине пруда, и мне пришлось сотворить мост, чтобы к ней подойти. Он был деревянный, потому что такое мое представление о не городских мостах. Я помог пролезть Лиде через трещину, ведь она не видела, куда лезет, и вообще ей туда не хотелось. Ее руки были горячими.

С другой стороны оказалось продолжение пруда и другой металлический мост с опасными острыми краями. Наверное, его сотворила Карина, чтобы выбраться. Часть моста у выхода была залита кровью. Оглядевшись, я увидел ближе к берегу еще расплывающиеся  в воде бледно-розовые разводы, среди которых кто-то плавал. Точнее бездвижно лежал, лицом вниз. Лида вскрикнула, застопорилась на мгновение, но потом побежала по мосту к берегу.

- Это Таддеуш! Вытащи его скорее, Илья!

Лида визжала и металась напротив тела, нарушив все свое спокойствие. Я спрыгнул в воду и стал вытаскивать его. Он казался тяжелым, но, когда пытаешься кого-то спасти, чувствуешь в себе прилив силы. Впрочем, когда я вытащил его на берег и посмотрел на него, весь мой энтузиазм и надежда на его спасение практически пропали. Его кожа побелела и немного вздулась, придавая ему неприятное маскообразное выражение лица. Я видел Таддеуша несколько раз, он казался невероятно красивым молодым человеком, сейчас по нему сложно было бы сказать, каким он был при жизни. Я одернул себя за такую безнадежную мысль, я все равно должен был попробовать его спасти. Я приподнял его, положил через свое колено, по крайней мере, такая картинка была в школьном учебнике в качестве пособия по оказанию помощи человеку, в дыхательные пути которого попал инородный предмет. Я не помнил, что дальше, я стал стучать ему по спине, и вода действительно стала выливаться из его рта и носа слабым потоком. Я перевернул его обратно на спину для того, чтобы провести ему искусственное дыхание. Его футболка задралась, и я увидел, что одна половина его живота представляет собой огромное вздутое темно-фиолетовое пятно.  И тогда я еще больше усомнился в том, что это тело можно спасти.

- Продолжай же, ну! - Лида закричала мне в самое ухо, и я понял, что она тоже склонилась над Таддеушем. Я не проверил признаки жизни, прежде чем вообще начал ему помогать. Пульс не прощупывался, дыхания не было. Я приподнял его веко, его зрачок непрерывно быстро расширялся и сужался, так, как не мог бы даже у живого человека.

- Что за чертовщина...

- Это ведь значит, что он жив, да?

Я сомневался, даже несмотря на его зрачки, что это могло оказаться так. Я открыл его второй глаз, где было то же самое. Неловкими, скованными движениями я начал делать сердечный массаж.

- Там кто-то еще!

Лида показывала на воду, недалеко от того места, откуда я достал Таддеуша. Наверное, из-за того, что мы были так взволнованы первым телом в воде, мы не заметили второе. Лида сама полезла в воду, и я увидел, что второе тело принадлежит женщине.

- Это Яна! Дерьмо!

Я оставил Таддеуша и подбежал помогать Лиде. Яна тоже была бледная, вздутая, при том сумела сохранить некоторую неземную притягательность. Отвратительная мысль. Девочка была совсем молодая, оттого я испытал еще большую жалость. Мы положили ее рядом с Таддеушем, и ее странные волосы ореолом распластались вокруг нее по земле. Ни пульса, ни дыхания у нее тоже не было. Мы переглянулись с Лидой, и я понял, что ей тоже не хочется видеть, что у нее за веками.