Сбежавшая игрушка - Алферьева Татьяна - Страница 31

Одной из граней императорского дара было то, что взгляда одаренного боялись все без исключения люди. Взглядом Дэй мог заставить человека потерять сознание от страха. Это тоже был своеобразный способ управлять другими. Однако на женщин наследник воздействовал по-другому. Вместо того чтобы пугать, он их очаровывал. Стоило только пожелать, и от звука его голоса они таяли, как тает снег под лучами весеннего солнца. До поры до времени это забавляло, но однажды стало не до смеха…

С девчонкой все было не так. И хотя при первой встрече она повела себя как обычный человек — испугалась, в дальнейшем ее действия и поступки не поддавались никакому объяснению. В доме Ноэлин она отстаивала свои интересы вплоть до того момента, пока не упала в обморок. Никакие чары не были способны внушить ей хоть каплю доверия. Арина не столько боялась, сколько ей было неприятно само присутствие Дэя рядом. Девчонка постоянно была настороже, ожидая обмана и подвоха. Похоже, Лэнс прав, до сих пор она не видела в своей жизни ничего хорошего.

У озера наследника поджидал очередной сюрприз. Возможно, Арина не испугалась зверя, потому что до этого путешествовала в компании ловцов и Лэнса. Однако она не просто не испугалась, Дэй явственно почувствовал исходящую от нее сильную симпатию к рыси. Это было странно, ведь к человеку девчонка испытывала откровенную неприязнь.

Дальше — больше. Она без труда выдержала взгляд Карея. Да, ей было не по себе, и она боялась, ведь от волка исходило столько враждебности, но справилась с волнением и за обедом удивила их всех. Как она догадалась дать самый уместный и правильный в той ситуации ответ? Ноэлин ее этому не учила, точно не учила. Дэй не удержался и после обеда расспросил сьерру. Как ни копал Карей, он ни до чего не докопался. Пожалуй, это было главным упущением наследника. Дэй не подумал, что император волков станет задавать такие наглые вопросы принцессе. Лучшее, что он ожидал, так это то, что девчонка отмолчится, но она ответила, и ответила как надо. Теперь ни у кого не осталось сомнений, что между Агором и Ивалоном строятся крепкие союзнические отношения.

Дэй вздохнул, привалился спиной к кровати и откинул голову назад. Девчонка заслужила возвращение домой…

Открываю глаза. Светло. Потянувшись, оглядываюсь в поисках мужа. Рядом никого нет. Приподнимаюсь на локтях и вижу, что Дэй сидит на полу возле кровати. Глаза закрыты. Он спит. Пользуясь моментом, разглядываю его лицо — обычное лицо молодого мужчины, которому еще нет и тридцати. (Ноэлин рассказала мне, что между братьями разница в пять лет. В этом году наследнику исполнилось двадцать семь.) Оказывается, все дело в глазах. Когда они закрыты, в чертах его лица не остается ни капли жестокости. Разглаживаются морщинка между темными бровями, скептические складочки в уголках губ…

Сажусь и вижу возле ног Дэя большую охапку полевых цветов. Воздух в спальне пропитан их пряным, солнечным ароматом. Неужели мне? Удивленно разглядываю первый в своей жизни букет, подаренный мужчиной. Можно заподозрить в этом очередной скрытый подвох, а можно расслабиться и получить удовольствие от подарка. Выбор за мной. Хочу хоть немного побыть девушкой, которой подарили букет цветов. Подарили не с какой-то целью, а просто так, чтобы сделать приятное.

От этих мыслей внутри проснулось чувство, похожее на благодарность. Ночь прошла. Дэй сдержал обещание. Он ни к чему меня не принуждал, даже по-своему заботился. Успокаивал после страшного сна, лечил порезанную осколками хрусталя ногу… Буду помнить об этом, а не его запугивания и холодный взгляд желтых глаз.

Букет подвял и нуждался в срочной реанимации. На ходу закутываясь в одеяло (мало ли что: Дэй проснется, а я по комнате в полупрозрачной нижней рубашке бегаю) и не сводя с цветов глаз, я соскочила с кровати. Но слишком поторопилась, неудачно зацепилась ногой за край своей «накидки» и упала прямо на мужа, точнее в его объятия. Мгновением раньше он успел проснуться, и я оказалась сидящей у него на коленях.

— Извините.

В коконе из одеяла я ощущала себя ужасно неповоротливой. Свободной была лишь одна рука, второй я придерживала свою импровизированную одежду. Дэй молчал.

— Спасибо за цветы, — смущенно поблагодарила я. — Хотела поставить их в вазу.

— Еще слишком рано. Возвращайся в постель, — сталкивая меня с колен, приказал Дэй. — О цветах я позабочусь сам.

Он поднялся. И тут я заметила, что на шелковой светло-серой пижаме, в которую Дэй переоделся перед сном, на спине проступили бурые пятна.

— Что это? — удивилась я и тут же догадалась: — Вы ранены?

— Какая тебе разница? Ложись, — наследник недовольно повел плечами.

Подхватив с пола букет, он вышел из спальни и быстро вернулся обратно с большим кувшином, который теперь превратился в вазу для цветов. Поставив кувшин на стол, Дэй подошел к кровати и бросил мне маленькую стеклянную банку с пробкой вместо крышки. Сняв рубашку, он лег на живот.

— Посмотри, что там, и смажь, чтобы быстрее зажило.

Я охнула. Широкая мужская спина была исполосована длинными царапинами, оставшимися от чьих-то острых когтей. Покрытые корочкой запекшейся крови они вспухли, а кожа вокруг воспаленно покраснела. Пришлось скинуть с себя одеяло, чтобы не мешало. Я пододвинулась к мужу, открыла баночку, подцепила указательным пальцем бледно-зеленого цвета мазь, по консистенции напоминающую вазелин, и начала осторожно смазывать царапины. На теле мазь быстро таяла и тут же впитывалась в кожу. Кто это мог сделать? Вернее, кому Дэй позволил сделать с собой такое? Внезапная догадка вызвала на лице улыбку. Лэнс. И цветы, наверное, тоже от него…

— Твои пальцы — как крылья бабочки. Я их почти не чувствую, — мужчина повернул голову и посмотрел на меня. — Чему ты улыбаешься?

— Просто так, — улыбка тут же завяла. — Хотела спросить: как мне вести себя сегодня? Мне кажется, император волков что-то подозревает.

Закончив со спиной, я вернула пробку на место.

Одним упругим движением Дэй сел и повернулся ко мне. Я попыталась схватить одеяло, однако не успела, внезапно оказавшись прижатой к груди мужа.

— Ты будешь вести себя, как женщина после первой брачной ночи, — прошептал двуликий, зарываясь лицом в мои волосы. — Слегка смущенная, но довольная. По-другому и быть не может.

— Пусти, — попробовала оттолкнуть Дэя от себя. Безрезультатно. — Сейчас я не об этом.

— А я о том. Тише. Не дергайся, — мужчина еще крепче прижал меня к себе и провел пальцами по спине, слегка надавливая кончиками пальцев. Следом за прикосновениями по телу табуном побежали мурашки. — От тебя должен исходить мой запах, чтобы Карей поверил — этой ночью мы были близки и, возможно, зачали первенца.

— Ты даже помыться мне не дашь? — удивилась я, не оставляя попыток вырваться.

Дэй судорожно вздохнул. Я почувствовала его горячее дыхание на своей шее.

— Это невыносимо. Раннее утро. А ты даже не представляешь, насколько соблазнительна в своей невинности, — хрипло произнес двуликий. Он опрокинул меня навзничь и лег рядом, крепко обняв рукой. — Лежи спокойно, маленький геминус, а то я за себя не отвечаю.

Я замерла, глядя в потолок, точнее, на бледно-голубую воздушную ткань балдахина. В отличие от мужа, я выспалась, но была готова сколько угодно лежать неподвижно, лишь бы он меня не тронул. Постепенно дыхание Дэя выровнялось и стало глубоким — двуликий уснул. Но даже во сне он не ослабил хватки, продолжая крепко обнимать за талию. Я обдумывала наш разговор и понимала, что так толком ничего и не узнала. Грела лишь мысль о том, что теперь известно, у кого находится Равена. Тархи. Те самые, которые могут вернуть меня домой. Я начала задремывать, когда почувствовала, как Дэй крепче сжал мое тело.

— Дара, — пробормотал он с закрытыми глазами, потянулся и коснулся меня губами у основания шеи.

— Эй! — я попыталась отодвинуться.

В ответ рука двуликого поползла по моему телу вверх, коснулась груди.