Последний поход Мессии (СИ) - Баренберг Александр - Страница 30

– Господи Иисусе! Невероятно, просто невероятно! Летит на крыльях, будто ангел! – возбужденно бормотал король, наблюдая, как Шабтай, точно рассчитав, коснулся поверхности воды прямо возле борта «Самсона», буквально в двух десятках метров от нас. Планер, подняв облако брызг, остановился, а я продолжил объяснять:

– В настоящем бою он должен сесть не здесь, а в точке старта, там его уже будет ожидать лодка с протянутым тросом и новыми зарядами. Так что он быстро сможет отправиться в следующую атаку. Конечно, не всегда можно добиться от летающей лодки полной отдачи, все зависит от погоды и ситуации в бою. Поэтому мы должны будем построить и другие средства для поражения вражеских кора…

– Ариэль! – перебил меня пропустивший, видимо, мимо ушей объяснения король. – Я должен попробовать! Нет, даже не хочу ничего слушать! Ты сказал, что учил своих людей, сажая сзади, вместо груза! Вот и меня так свози!

Ни мои уговоры, ни мольбы заливавшейся слезами Гертруды не помогли. Андраш, в котором от увиденного проснулся авантюрный мальчишка, твердо стоял на своем, сверкая возбужденными глазами. И, по-человечески, я его понимал. Как ни хотелось уберечь от риска своего главного союзника, но пришлось пойти навстречу желанию короля. Мы спустились по веревочной лестнице в шлюпку, доставившую нас к планеру. Пристегнув Андраша и доведя до него правила поведения в воздухе (заключавшиеся, прежде всего, в том, чтобы сидеть тихо и ничего не трогать), занял кресло пилота. Планер, дернувшись, стал разгоняться. За спиной послышалась громкая торопливая молитва, перешедшая в испуганно-восторженный вскрик, перемежающийся с проклятьями после отрыва…

В общем, вышло даже хорошо, что король настоял сначала на демонстрации планера, а потом и на собственном полете. Потому что при расставании я отчетливо понял – в моем клубе появился не просто союзник, а еще один фанат, пожалуй, даже более фанатичный, чем все прочие!

Через три недели и три дня после расставания с венгерским королем мы оказались у входа в Дарданеллы. Плавание вокруг Греции выдалось почти спокойным, все мели и скалы были благополучно обойдены, да и ветер, в основном, дул в нужном направлении. Что позволило даже слегка сократить отставание от намеченного еще в Англии плана. Можно было сэкономить и на два дня больше, однако первый из них ушел на борьбу с несильным, но неожиданным штормом, застигнувшем нас посреди Эгейского моря. А второй – на поиск потерявшегося после бури корабля, для чего даже пришлось поднимать в воздух планер. Взлетели вдвоем. Пока Шабтай боролся с еще довольно порывистым, после вчерашнего шторма ветром, я, устроившись позади него, с почти двухсотметровой высоты обозревал горизонт в подзорную трубу. Корабль, слава богу, нашелся.

А теперь нам предстоит прорываться через Проливы. Раньше, когда Византия была в силе, в них торчали значительные силы имперского флота, и пройти в Черное море без досмотра можно было и не мечтать. Нынешняя, основанная в прошлом году, после падения Константинополя, Латинская «империя» собственного флота еще практически не имела. Его функцию выполняли венецианские боевые галеры, сопровождавшие грузовые суда, перевозившие крестоносные силы. Но их имелось не так много, чтобы надежно перекрыть Проливы. Да и значительная часть венецианского флота, принимавшего участие в гениально задуманной их же дожем спецоперации по перенаправлению брутальной энергии крестоносного войска со Святой Земли на мешавшую хитрым итальяшкам Византию, уже вернулась домой. Так что имелись основания для надежды пройти по-тихому. Позволять венецианцам высаживать досмотровые партии на наши корабли нельзя ни под каким предлогом. Если бы они просто собирались взять налог за провоз товаров, как делали цивилизованные византийцы, еще ладно! Хотя у нас в трюмах слишком много подозрительного… Однако у капитанов галер еще и имелась «ориентировка» лично на меня.

Погода вроде бы тоже нам благоприятствовала. Последствия недавнего шторма еще не совсем прошли, и дул попутный, но очень свежий ветер. На поверхности моря вздымались полутора-двухметровые волны, суда сильно качало. Было пасмурно, небо затягивали темные тучи, время от времени извергавшие из себя несильный дождь. Короче, нормальные капитаны предпочли бы в такую погоду отсидеться в ближайшем порту. Но для нас это был подходящий шанс.

Джакомо правил головной корабль прямо в середину пролива, ограниченного с обеих сторон невысокими скалами. «Царица», как и остальные корабли флотилии, шла только под одним парусом. Остальные капитан, опасаясь резких порывов ветра, приказал спустить. Но так как ветер был попутным, то мы довольно быстро оставили по левому борту мыс Геллы и уже через два часа достигли «бутылочного горлышка» полуторакилометровой ширины – самого узкого места в проливе. У правого берега которого показались полускрытые дымкой очертания города. В подзорную трубу я легко различил стоящие в небольшой бухточке у его подножья характерные очертания трех венецианских галер, выделявшихся остроносой формой среди остальных, пережидавших в порту непогоду, суденышек.

– Стоят, аж три штуки! – поделился наблюдениями с капитаном, прикрикивавшим на замешкавшегося с выполнением очередной команды рулевого.

– Думаешь, попробуют перехватить? – спросил тот, также взглянув в трубу.

– А черт его знает! Они только что нас должны были заметить, если им не сообщили заранее с наблюдательных постов на входе в пролив. Впрочем, не уверен, что в такую погоду нас оттуда было видно!

Прошло еще с четверть часа. Город уже почти оказался на траверзе правого борта, когда одна из галер спустила весла, став похожей на ощетинившегося ежа, и резво отчалила. Выйдя из бухточки, направилась нам наперерез.

– Вот скотина! – прокомментировал я. – И не лень было ее капитану выходить в море в такую погоду? Может, добавим еще парусов?

– Опасно! – после секундного раздумья вынес вердикт адмирал. – Да и не поможет уже – слишком они близко!

Взглянул на приближающуюся галеру вновь, на этот раз вооруженным взглядом. В окуляр хорошо различалось установленное на ее носу сооружение, смахивавшее на устройство для стрельбы греческим огнем. Невесело! А ведь капитан прав, избежать встречи уже не выйдет. И планер в такую погоду не поднять! Но, с другой стороны, на перехват вышла только одна галера. То есть, серьезной угрозы они в нашей флотилии не видят, считают обычным купеческим караваном. И просто так пуляться из огнемета не должны. Значит, надо постараться их не насторожить!

– Джакомо, когда они подойдут на дистанцию в пару сот метров, ложись в дрейф! Надо подманить их поближе. Но пусть команда будет готова быстро поднять паруса вновь!

Адмирал, не задавая лишних вопросов, отдал необходимые распоряжения и сдублировал их сигналами на остальные корабли. Мы, пройдя уже самую узкую часть пролива и оставив охраняющий проход город позади, спустили паруса. В подзорную трубу я хорошо видел, как роскошно одетый капитан остановил своих моряков, уже начавших было поднимать парус на единственной мачте, чтобы присоединить его мощь к усилиям гребцов. Ведь галера уже почти вышла на догоняющий курс, идя под острым углом к «Царице». Однако теперь в этом не было нужды, ведь мы легли в дрейф. Сейчас они подойдут к нашему флагману и высадят досмотровую команду.

Галера, как и все нынешние венецианские, была одномачтовой и с низким, несмотря на немалую длину, бортом. Сажать гребцов в несколько этажей местные кораблестроители еще не решились. Так что те размещались по трое на банках, установленных в линию и прикрытых от вражеских стрел невысоким фальшбортом. Но наш борт все равно настолько выше, поэтому, когда галера подойдет вплотную, это препятствие гребцов не защитит. Однако, надо учитывать еще одну вещь – венецианцы пока не додумались сажать на гребные банки рабов, как в будущие столетия, и, таким образом, все две сотни членов экипажа галеры – воины. Причем профессиональные. И если хотя бы часть их залезет к нам на борт – мало не покажется.