Попаданец для драконши (СИ) - Рудницкая Алиса - Страница 101

- М... может выйдешь и проверишь? - предложил я. - Наверняка принц там с ума сходит от беспокойства.

- Да он же утонул! - возмутилась Кая. - Нет, я сейчас встану и пойду искать ныряльщика...

- А вдруг не утонул? - еле сдерживая смех, спросил я. - И что же, зря энергию потратишь?

- Ну... - надулась, взъерошив перья сипуха. - Страшно выходить. А вдруг я выйду - а меня там уже из замка выставили?

- И что же, будешь сидеть здесь пока тело от голода не умрет? - уточнил я.

- Нет, - буркнула Кая, а потом поднялась тяжело на ноги и посмотрела на меня сверху вниз. - Шел бы ты отсюда? Сказала же уже - грезы мне не надо,

- Мне тоже не надо, - сказал ей я. - Хотя жаль. Я-то думал, что там круто. А, как оказывается, не очень. Ну и не пойду, раз тебе не понравилось. Ну его.

Кая остолбенела. До нее, видно, наконец дошло, что я мог оказаться и не грезой. Она подняла крылышки и закрыла их изгибами глаза, втянув шею.

- Ваше высочество, только не говорите, что вы все слышали... - голос ее был полон стыда.

- Какое высочество? - весело уточнил я. - Не вижу здесь никаких высочеств.

Сипуха выглянула из под крыла и посмотрела на меня с опаской. Я скрестил руки на груди и принял как можно более строгий вид.

- Эх ты, рыцарь-сныцарь, - поругал ее я. - Как ты могла только на курорт без разрешения умчаться, а? Всех перепугала, чуть в кошмар своего принца не упустила! Ну все, премии тебе точно не видать в этом месяце. А с работы тебя никто не отпускал. Так что отставить саму себя увольнять.

- Правда? - чуть расслабилась Сипуха. - Вы на меня не злитесь?

- Злюсь, - я бы улыбнулся, если бы мог. - А сейчас выйди уже. Покусаю тебя немного и прощу.

- П... покусаете? - удивленно наклонила голову к совиному плечику она.

- Покусаю, - согласился я. - Встретимся во льдах.

И с этими словами я вышел. Вышел и, быстро проверив комнату на наличие людей, подгреб сонно хлопающую глазами сипуху к себе. Подгреб, навалился на нее, и, пока она еще толком не очухалась, поцеловал в губы. Девушка опешила, но за что я ее люблю - она всегда умела быстро собраться. И на этот раз собралась. Правда, целоваться она не умела от слова совсем. Зато за шею обняла и притянула к себе с таким рвением, что я понял - человек хочет учиться. Ну хоть чему-то я мог научить ее, а не она - меня.

Неумелый, но такой желанный поцелуй прервался, и я ткнулся ей носом в шею, намереваясь выполнить свою угрозу и покусать так, чтобы засосы пришлось прятать. Но девушка неожиданно выдала:

- Сон... вы ведь меня точно с работы не выгоните?

Я посмотрел на нее, попытавшись вложить в этот взгляд все свое негодование.

- Выгоню, - сказал я уверенно. - Если не перестанешь называть меня на “вы” и портить такой важный момент.

Кая покраснела и глупо улыбнулась.

- Ладно, я как всегда не с того начал, - вздохнул тяжело  я. - Вот ведь... каждый раз забываю, что до того, как лезть целоваться, стоит сначала объявить девушке четко и ясно, что она теперь - моя. Иначе все почему-то начинают сомневаться, думать, что вас используют и все такое...

Я весело улыбнулся и прижался своим лбом к ее лбу.

- Кая, я принимаю твои чувства, - чуть официально и занудно сообщил ей я. - Не согласишься ли ты быть моей...? Не знаю, как это тут по вашему называется. Любовницей? Фавориткой? Подругой сердца? В общем, парой. Обязуюсь катать тебя на лодке, кормить конфетами и целовать по темным углам. А, ну и еще не крутить шашни с другими девушками и не ходить в гарем. Что скажешь?

- Предложение принимается, - воровато прищурилась сипуха.

И снова притянула меня за поцелуем - уже гораздо более нежным, осмысленным. Впрочем, прошлое настроение быстро к нам вернулось.

Мы искусали друг другу губы. Я искусал ей шею. Под просторной одеждой обнаружилась маленькая, но очень красивая грудь и хорошенькая, тонкая фигурка с плоским животом и круглыми бедрами. И эта девушка была такой искренне хорошенькой, когда я потихоньку раздевал ее, она так краснела и смущенно зажималась, что хотелось растягивать удовольствие до бесконечности. Она ничего не умела, все было для нее в новинку и оттого - любое прикосновение заставляло постанывать, приоткрыв рот и закрыв глаза. Я же откровенно радовался тому факту, что у меня худо-бедно работали ноги и я мог доставить ей удовольствие. Пусть и медленно. Пусть. Зато - сам.

Когда мы наконец закончили и расслабленно сплелись телами под одеялом, я тихонько спросил:

- Ну, что скажешь?

- Хорошо, - она уткнулась мне носом в ключицу. - Надеюсь, то, что я такая неумелая...

- Мне нравится, - я чмокнул ее в висок.

- Вы поговорили с Ласлой? - спросила она осторожно. - Все разрешилось?

- Да. К тому же это она принесла меня в башню Розы.

- Так она?...

- Да, освободилась.

- А проклятье?

- Не снято, - покачал я головой. - Но я обязательно его сниму, Кая. Я чувствую, что я уже близко. К тому же теперь я примерно понимаю как это сделать. А если ты знаешь дорогу - ты обязательно достигнешь своей цели.

- Хорошо, - поерзав под моим боком, сказала сипуха. - Помогу чем смогу. А теперь давай спать. Слишком много приключений за одну ночь.

Я с улыбкой прижал ее к себе, чмокнул в макушку и закрыл глаза. За окном солнце, вынырнувшее из-за горизонта, быстро плыло вверх, к зениту.

65. Ночное гадание

- Прошло уже полгода... Влад, скажи мне, чего ты ждешь?

Темная комната - длинная и узкая, будто стрела. Стол - длинный и узкий, закругленный, будто язык. Я на одном конце, он - на другом. Между нами - бутылки, бутылки, бутылки. В разноцветных склянках - разноцветная жидкость и глаза, что смотрят на меня осознанно, будто живые. Я смотрю на них, на стол, на собственные ноги, на потолок, на стены с гербами Вадгарда. Я смотрю на что угодно, только бы не встречаться с ним взглядом.

- Это условие - не то, что можно осуществить по щелчку пальцев, - бормочу, ощущая жгучий стыд, я. - Как бы я не хотел приблизить снятие проклятье, я не могу. Однажды это случится само, и ты это прекрасно понимаешь.

- Слова человека, который даже не уверен, движется ли она в нужном направление!

Голос Ганса звучит пронзительно, как птичий крик. Он поднимается со своего места, начинает метаться из стороны в сторону, будто ища выхода из комнаты без двери.

- Я больше не могу, мне тяжело сохранять себя, - краем глаза я вижу, как он ерошит свои светлые волосы. - Ты должен поторопиться, наше время на исходе. Еще полгода - и мы срастаемся окончательно.

- Я не особо-то против. Что плохого в том, чтобы стать единым целым?

- Слова труса, - теперь голос Ганса похож на рык. - Слова калеки, привыкшего к костылю и не желающего с ним расставаться.

- Многие носят очки всю жизнь, например, - хмыкаю я в свое оправдание. - Это ведь то же в своем роде костыль.

- Трус, трус и еще раз трус! Трижды трус, четырежды трус, сто десять раз трус!

- Перестань кричать, - останавливаю его я, раздраженно поднимаясь со своего места и наконец заглядывая ему в глаза. - Даже если я сниму проклятье - ты никуда не исчезнешь! Никто не знает, как тебя освободить и дать тебе уйти в загробный мир, или что тут у вас, Ганс. Так что мы в любом случае сольемся. Хочешь ты того или нет.

Принц смотрит на меня влажными глазами, ресницы его слиплись от слез. Я тяжело вздыхаю, подхожу к нему, обнимаю как глупого, младшего брата.

- Я обещаю, - говорю я в утешение, с полной уверенностью в своих словах. - Обещаю тебе, что помогу ей, чего бы мне это не стоило. Я чувствую, как ее проклятье ослабевает. Все замечают перемены. Она больше не скована на водном плане, она помолодела, она помогает людям.

- Ты врешь сам себе, - бормочет он. - Ты ведь чувствуешь, что это еще не все? Чтобы раны зажили, нужно вытащить стрелы из всех ран. Но одна... одна или две остались. И я не понимаю, почему ты не ищешь...