Тридцать четыре Ежки для Кощея. В погоне за женихом (СИ) - Лисавчук Елена - Страница 42

— Кто это? — выдавил сквозь зубы Кощей, сверля взглядом не в меру довольного домового.

— Он?! — в замешательстве переспросила я, раздумывая, как лучше объяснить присутствие Петрухи в замке, и выпалила: — Никто! Совсем никто!

Даниилу, кажется, было совсем неважно, кем был Петруха: судя по сжатым кулакам его волновал вовсе не он, а реакция Аляны на него.

Петруха же, взяв за руку девушку, потащил ее к нам. Подруга настороженно посмотрела на Даниила и, упираясь ногами и не желая идти дальше, попросила домового устроить ей прогулку по саду. Петруху не пришлось долго уговаривать. Крикнув нам «В другой раз!», он повел Аляну в сторону волшебного озера, предпочтя короткой тропинке длинную аллею, по бокам которой вовсю цвели розалии. Петруха картинно сорвал цветок и в шутливом галантном поклоне протянул ей. Подруга приняла подарок и одним грациозным движением воткнула цветок в волосы.

Не сводивший с них глаз Даниил помрачнел и скрипнул зубами.

Не дожидаясь, когда парочка скроется из вида, Заряна подошла к своему спутнику и накрыла его ладонь своей.

— И я не прочь прогуляться по саду, — почти мурлыча, намекнула девушка на совместную прогулку.

— Весь сад в вашем распоряжении, — глядя на поворот, за которым скрылись Петруха с Аляной, на грани раздражения произнес Даниил.

Стряхнув руку девушки со своей, он пошел к замку. От досады лицо Заряны перекосилось, и я пожалела, что подруга не видела ее «преображения».

— Красивая блузочка, ядовито-красненькая. Очень подходит к твоему помидорному румянцу на лице, — улыбаясь, «сделала комплимент» я, с удовольствием наблюдая, как сузились от злости глаза Заряны.

— Став княгиней, первым же подписанным мной указом сошлю тебя в иной мир! — прошипела она.

— Не обманешь? — голосом, полным надежды, спросила я. — А то знаю я вас, будущих княгинь. Сначала наобещаете, а потом ищи-сыщи вас с вашими обещаниями, как ветра в поле.

— Ты мне за все заплатишь! — предупредила меня визгливо Заряна. Стараясь держаться с достоинством, она энергично зашагала к парку, где частенько собирались девушки.

— И что я ей плохого сделала?..— глядя в след удаляющейся, нервно подергивающейся девушки, задумчиво спросила я.

ГЛАВА 22

В саду я провозилась до самого вечера. Сначала выкопала саженцы морошки, а после пересадила их поближе к яблоням. Спустя полчаса после того, как подгребла возле саженцев землю, садовника внезапно осенило, что в окружении яблонь они портили весь вид. Пришлось пересаживать морошку к грушам, как будто этим колючкам не все равно, где расти.

Когда я закончила с саженцами, садовник отправил меня отсечь и проредить разросшуюся опеулу крикливую.

Они то чем ему помешали?!

Сам бы сначала попробовал вытащить из земли этих мелких крикунов! Стоило потянуть их за зеленый стебель, как округу громко оглашал тонкий противный вопль.

Зажав одной рукой ухо, другой я как можно быстрее начала выдергивать растения. Опеулы дико дергались так и норовя зарыться корнями обратно в землю.

Кроме меня писк опеул никто из прогуливающихся по дорожке не слышал, потому что клумба, на которой росли эти крикуны, был накрыт поглощающим пологом. Чтобы не оглохнуть, вытащенные из земли зеленые кусты я решительно скидывала на дорожку, за пределы купола. Оттуда им обратно ходу не было.

Когда я закончила с прореживанием, за куполом выстроился небольшой зеленый отряд из недобро настроенных растений. Вынужденные эмигранты, злобно хлопали листьями. Качая пышными бутонами, они дружно стучали тонкими стеблями по куполу. Озверевшие опеулы бросались на оказавшихся поблизости девушек. Угрожающе хлопая листьями, они хватали их за ноги и длинные юбки.

Стряхнув с платья землю, я вышла за пределы купола и вот ведь удивительно, разгневанные растения замолчали. Они и листьями перестали шевелить, превратившись в изваяния – опеулы явно меня побаивались.

— Ты что натворила? — еще будучи на дорожке, прокричал садовник. Тяжело переваливаясь, он спешил ко мне.

— Все как вы просили, — просияла я и, для наглядности ухватив за лист одно из растений, подняла в воздух. Опеула запищала. Растение изогнулось, стволом приникло к моей руке и лепестками обвило запястье. Корни же остались болтаться в воздухе.

— Тебе удалось выдернуть их из земли! — с ужасом смешанным с недоверием произнес садовник. Он медленно приблизился ко мне, и по его взгляду я поняла – он сомневался, что у меня получится. — Как? Как ты смогли их вытащить из насиженных мест?

— Ничего сложного – на их месте я представляла вас! — не без ехидства поделилась я, поняв, что таким образом он хотел свести со мной счеты. Склонившись к кучке зеленых, чтобы они поняли каждое мое слово, проговорила отчетливо: – Вот этот добрячок виноват в вашем переселении!

Не знаю, чем они там слушали, но поняли они все правильно. Опеула, вцепившаяся в мою руку, издав тонюсенькое:

— Уи-и-и!!!! – спрыгнула.

Совершив в воздухе кувырок, растение приземлилось на выпуклый, обтянутый грязным нагрудником комбинезона живот садовника.

Цепляясь за шершавую ткань листьями, длинными корнями опеула ухватилась за блестящие заклепки, и быстро перебирая растительными конечностями, поползла по животу старика вверх.

С ужасом вращая глазами, садовник ухватил опеулу за стебель и потянул ее от себя. Пронзительно завизжав, растение извернулось, расцарапало ему руки и, своими листьями нацелилась ему в лицо. Отпустив изворотливое растение, повелительно с долей обиды садовник, велел:

— Ты выкопала зеленых гаденышей – тебе и искать им новый насест.

— Будет исполнено, — улыбнулась довольно. – Зачем искать новый насест? Им и старый сойдет!

Я была не прочь побыть недолго феей, тем более, что от меня ничего особенного не требовалось. Дотронувшись до купола и почувствовав узел переплетений нитей, мысленно потянула за него. Прозрачная преграда засветилась на краткое время и исчезла. На земле раздалось нетерпеливое попискивание - все опеулы сидели у моих ног. Нежные бутоны плавно покачивались на их стеблях.— Купол! Ты разрушила его! — ошарашено пробормотал садовник. Отодрав от себя вместе с карманом присмиревшее растение, он с отвращением бросил опеулу на клумбу. Пискнув, зеленая крикунья, размахивая лоскутом, как флагом, засеменила к сородичам.

— Заходим! — громко скомандовала я и отошла в сторону, пропуская стремительный поток растительности.

Подбежав к рыхлой земле, растения опустились на нее и закопались корнями в темный грунт. За считанные минуты опеулы были посажены.

— Моя самая быстрая высадка, — похвасталась я оторопевшему садовнику. — Я могу идти?

Молча взирая на меня, садовник неуверенно кивнул и даже не заикнулся о восстановлении купола.

«Кажется, я нашла общий язык с моим новым начальником», – пронеслось в голове ехидное.

По пути в замок я заглянула к зеленому питомцу. Благо, он рос поблизости, за изгородью из розовых кустов. Убедившись, что земля влажная и зеленые листья бодренько торчат в разные стороны, уставшая и довольная, я побрела на заслуженный отдых.

…В душе я провела чуть больше времени, чем планировала. Земли в голове было столько, что хоть цветник устраивай. С облегчением включив воду, собрала с себя остатки воды мягким махровым полотенцем и потянулась к висевшей на крючке серой рубашке с рукавами-фонариками, что выдал мне мой несговорчивый сундук. Натянув на себя рубашку с темными, почти черными шортами, использовав бытовую магию я быстро подсушила и уложила волосы в высокую прическу, после чего вышла из ванной.

Только оказавшись в спальне, я поняла, что Зиги нигде не было видно.

Где его носило, я не представляла, но надеялась, что ему удалось что-нибудь выяснить о горлианской лилии. В животе заурчало. Я вдруг поняла, что за весь день почти ничего не ела. Не мешало сходить в столовую и попросить у повара что-то съестное. Открыв дверь, я застыла на пороге: в коридоре Борислав поправлял одну из картин висевшую на стене. Изображенное на полотне озеро с утопающим в зелени домиком на берегу натолкнуло меня на мысль, что управляющему может быть что-то известно о горлианской лилии, тем более, что у них в замке водятся драконы.