Последняя битва (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз - Страница 4

• Предыдущая
• 4/27
• Следующая

Двое тархистанцев правили лошадью, тянущей бревно. Как раз в тот момент, когда король добрался до них, бревно застряло в грязи.

– Работай, сын лени! Тащи, ленивая свинья! – кричали тархистанцы, щелкая кнутами. Конь тянул изо всех сил. Его глаза покраснели, он был покрыт пеной.

– Работай, ленивая скотина, – закричал один из тархи­станцев и с ожесточением ударил лошадь кнутом. И тогда произошла совсем ужасная вещь.

До этой минуты Тириан не сомневался, что лошади, ко­торых погоняли тархистанцы, были их собственные – не­мые, лишенные разума животные, такие же, как в нашем мире. Хотя ему было тяжело видеть запряженной даже не­мую лошадь, он, конечно же, больше думал об убийстве де­ревьев. Мысль, что кто-нибудь в Нарнии может запрячь од­ну из свободных говорящих лошадей, а тем более попробует на ней кнут, не могла даже закрасться ему в голову. Но когда жестокий удар обрушился на лошадь, та поднялась на дыбы и простонала:

– Глупец и тиран! Разве ты не видишь, я делаю все, что могу?

Когда Тириан осознал, что этот конь – один из его под­данных, то и он, и Алмаз пришли в такую ярость, что уже не понимали, что делают. Меч короля взлетел вверх, рог единорога опустился вниз, и оба рванулись вперед. Тархи­станцы упали мертвыми, один, пронзенный мечом Тириана, другой – пробитый рогом Алмаза.

– Господин Конь, господин Конь, – сказал Тириан, по­спешно обрезая постромки, – как удалось этим пришельцам поработить вас? Нарния завоевана? Была битва?

– Нет, сир, – тяжело дыша ответил конь. – Аслан здесь. Это по его приказу. Он приказал…

– Осторожно, король, – закричал Алмаз. И Тириан уви­дел, что тархистанцы, вперемешку с говорящими животны­ми, бегут к ним со всех сторон. (Те двое умерли без крика, и прошло несколько мгновений, пока другие поняли, что случилось). У большинства из них в руках были обнажен­ные ятаганы.

– Быстрее! Ко мне на спину! – воскликнул Алмаз.

Король вскочил верхом на своего старого друга, тот по­вернулся и поскакал прочь. Чтобы скрыться от врагов, Ал­маз дважды или трижды менял направление, затем пересек ручей и закричал, не замедляя бега:

– Куда теперь, сир? В Кэр-Паравел?

– Тебе тяжело, друг, – отозвался Тириан. – Позволь мне слезть. – Он соскользнул со спины единорога и оказался прямо перед ним.

– Алмаз, – сказал король, – мы совершили ужасный по­ступок.

– Нас спровоцировали, – ответил Алмаз.

– Напасть на них, ничего не подозревающих, без вызова, пока они были безоружны. Фу! Мы двое убийц, Алмаз. Я опозорен навсегда.

Алмаз опустил голову. Ему было слишком стыдно.

– И потом, – добавил король, – конь сказал, что это дела­лось по приказу Аслана. Крыса говорила то же самое. Все они говорят, что Аслан здесь. А что, если это действительно правда?

– Но, сир, как может Аслан приказывать такие ужасные вещи?

– Он не ручной лев. Что мы знаем о том, что он должен делать? Мы, двое убийц. Алмаз, я вернусь назад. Я отдамся в руки тархистанцев, и отдам свой меч, и попрошу их отве­сти меня к Аслану. Пусть он судит меня.

– Ты идешь на смерть.

– Ты думаешь, меня заботит, что Аслан осудит меня на смерть? – ответил король. – Это ерунда. Лучше умереть, чем жить в страхе, что Аслан пришел и оказался не похож на того Аслана, в которого мы верили и к которому стреми­лись. Представь себе, что солнце взошло однажды и оказа­лось черным.

– Я понимаю. Ты пьешь воду, а она оказывается сухой. Вы правы, сир, это конец всего. Пойдемте и отдадимся им в руки.

– Нет нужды идти обоим.

– Во имя нашей любви друг к другу, позволь мне пойти с тобой. Если ты умрешь, и если Аслан – не Аслан, зачем мне жить?

И они пошли назад, проливая горькие слезы.

Как только они вернулись туда, где продолжалась работа, тархистанцы подняли крик и бросились им навстречу с ору­жием в руках. Но король протянул меч рукоятью вперед и произнес:

– Я был королем Нарнии, теперь я – обесчещенный ры­царь и отдаюсь на суд Аслана. Ведите меня к нему.

– И меня тоже, – сказал Алмаз.

Темнолицые люди сгрудились вокруг них плотной тол­пой, пахнущей чесноком и луком, белки их глаз ярко свер­кали на коричневых лицах. Они накинули на шею единоро­гу веревку, забрали меч короля и связали ему руки за спи­ной. Один из тархистанцев – он носил шлем вместо тюрбана и, вероятно, был начальником – сорвал с головы Тириана золотой обруч и поспешно спрятал его в своей одежде. Они повели пленников наверх, туда, где был расчищен большой участок леса. И вот что увидели пленники.

На вершине холма, в центре расчищенного участка сто­яла похожая на хлев маленькая хижина с тростниковой крышей. Дверь была заперта. На траве перед дверью сидел Обезьян. Тириан и Алмаз, которые ожидали увидеть Аслана и еще ничего не слышали про Обезьяна, были сбиты с тол­ку. Обезьян был, конечно, сам Хитр, но выглядел он куда бо­лее важным, чем у Котелкового озера, ведь теперь он был одет. На нем был алый жилет, сидевший не слишком хоро­шо, потому что был сшит на гнома. На задних лапах у него были шлепанцы, расшитые драгоценными камнями. Одеты они были не совсем правильно: как вы знаете, задние лапы у обезьян все равно, что руки. На голове у него было нечто, похожее на бумажную корону. Позади лежала огромная груда орехов, он щелкал их и сплевывал скорлупки, и к то­му же все время задирал жилет, чтобы почесаться. Огром­ная толпа говорящих зверей стояла перед ним, и все выглядели ужасно обеспокоенными и смущенными. Звери засто­нали и заохали, когда увидели пленников.

– О, лорд Хитр, глашатай Аслана, – произнес главный тархистанец, – мы привели двух пленников. Благодаря на­шему умению и отваге, и с позволения великой богини Таш, мы взяли живыми двух отчаянных убийц.

– Дайте мне меч человека, – сказал Обезьян. Они взяли меч короля и дали его Обезьяну вместе с перевязью. Он об­мотал ее вокруг шеи и стал выглядеть еще глупее, чем прежде.

– Мы разберемся с этими двумя попозже, – продолжал Обезьян, сплевывая скорлупу в сторону пленников. – Сна­чала я должен заняться другими делами. Они могут подо­ждать. А теперь слушайте меня все. Первое, о чем я хочу сказать – это орехи. Где Главная Белка?

– Здесь, сэр, – сказала белка с красноватой шкуркой, вы­ходя вперед и нервно кланяясь.

– А, это ты, – сказал Обезьян с противной усмешкой. – Теперь слушай меня внимательно. Я хочу, я имею в виду, Аслан хочет, получать орехи. Того, что вы принесли недо­статочно, надо принести больше, слышишь? Вдвое больше. И орехи должны быть здесь завтра до заката солкца; плохие и маленькие не нужны.

Испуганное ворчание послышалось среди белок, Главная Белка набралась храбрости и сказала:

– Пожалуйста, пусть Аслан сам скажет нам об этом. Если бы нам было разрешено увидеть его…

– Может быть, он будет так добр, что выйдет к вам на минутку вечером, – сказал Обезьян, – хотя вы этого и не за­служили. Тогда все смогут увидеть его. Но вы не должны толпиться вокруг и докучать ему своими вопросами. Все, что вы хотите сказать, передавайте через меня – если я ре­шу, что этим стоит его беспокоить. А пока вы, белки, луч­ше бы занялись орехами. И доставьте их сюда до завтраш­него вечера, или, даю слово, вы поплатитесь за это.

Бедные белки рванулись прочь, как будто за ними гна­лись собаки. Это новое приказание было ужасно. Орехи, за­ботливо припасенные на зиму, были уже почти съедены, а из того немногого, что осталось, они отдали Обезьяну гораз­до больше, чем могли.

Из толпы послышался низкий голос, принадлежавший косматому кабану с огромными клыками:

– Почему нам нельзя разглядеть Аслана как следует и по­говорить с ним? Когда он в давние дни приходил в Нарнию, каждый мог разговаривать с ним.

• Предыдущая
• 4/27
• Следующая