Ева для Инквизитора (СИ) - Васина Екатерина - Страница 42

Все вещи скверны всегда уничтожались в Ордене, под оком Магистров. Чтобы быть уверенным в том, что непотребство сгорело.

— Хан, надо проверить связи французского Ордена и российского… — начал было Богдан, но его перебил звук входящего сообщения. Одновременно у обоих.

Не сговариваясь, они взяли лежавшие рядом мобильники.

Хан заледенел. Просто сидел на месте и ощутил, как сотни жгучих холодных игл прокалывают тело. Сидел и смотрел на сообщение, не понимая его смысла. Сидел и кожей ощущал сочувствующий взгляд Богдана.

— Мне пора, — проговорил неживым голосом.

— Хан…

— Ты видел сообщение? Казнь через два дня.

— Ты самоубийца? — прошипел Богдан, чуть наклоняясь вперед. — Ты что задумал, кретин?

— Ничего. Все хорошо.

— Даже не думай, придурок. Я еду с тобой.

— Нет, Богдан, — отрезал друг, — нет, ты не едешь. Тебе подставляться нельзя. Да и Вацлав бдит, где ты находишься. Занимайся делами в Москве, хорошо? Не хватало, чтобы ты подставился из-за меня.

— Отлично! То есть тебе можно подставляться, а мне — нет?

— Если ты появишься в Риме, то Вацлав, который точно там будет, тебя далеко от себя не отпустит. Вспомни про его желание подготовить для тебя свое место. Это все только усложнит. А я у него в немилости, так что…

Богдан медленно откинулся обратно на спинку стула. Задумался. А Хан уже бросил пару ассигнаций на стол и встал.

— Ладно, Хан… ты прав. Но если что… просто звони.

— Спасибо.

Нет, голова не кружилась, пол под ногами не подрагивал. Недолгий шок сменился холодной сосредоточенностью. Как на очередном задании. Есть цель, и есть проблема, как до этой самой цели добраться.

Ближайший рейс до Рима оказался поздно вечером. Это лишние несколько часов.

Это бесило, но Хан старательно блокировал все эмоции. Только холодный расчет. Главное, не думать о том, что могут сделать с Евой.

Главное — не думать. Иначе вся выдержка полетит к чертям. И так уже кулаки сжимаются до хруста.

В квартиру он заскочил, сам не зная, зачем это делает. Здесь пахло жизнью и Евой, ее любимыми духами. И все оставалось так, словно она вот-вот вернется.

Не вернется, если он не постарается.

Все же не выдержал, шарахнул по стене кулаком. Да так, что сам едва не взвыл от резкой боли. Зато она отрезвила, заставила снова собраться. Пока есть время, надо продумать, как вытаскивать оттуда Еву.

Не раздеваясь, прямо в ботинках, Хан прошел в спальню, где еще недавно слышались стоны Евы. На мгновение сжал челюсти, тряхнул головой. Все, заткнулся и принялся за дело!

Сев на аккуратно заправленную постель, машинально бросил взгляд вниз и чуть вздернул бровь. Деревянная пыль? Откуда? Чем тут Ева занималась?

Видно было, что ее сметали, но от взгляда Хана не ускользнула малая толика того, что осталось. Приподняв край покрывала, Инквизитор заглянул под кровать, посветил фонариком на телефоне.

— Ева, блин, что тут происходило? — пробормотал ошарашенно. Часть паркета совсем немного, но выступала над остальным полом. Или это нормально? Кое-как протиснувшись под кровать, Хан попытался подцепить дощечки. Потом пришлось сходить за ножницами, которыми и удалось открыть тайник.

Спустя минуту Хан сидел на полу и ругался. Читал бумаги и снова ругался. И ни разу не повторился в выражениях. Потому что поверить не мог, что все это время здесь лежала редчайшая вещь Дамаль.

А Ева ее нашла. Ну как так-то?..

На звонок мобильника отреагировал не сразу. Сначала сделал несколько глубоких вдохов, только потом взял телефон.

— Слушаю.

— Забыл сказать, — послышался голос Богдана, — я тебе там сообщение сброшу сейчас. Телефон одного человека. Он мне нехило задолжал, так что я попросил его оказать тебе любую помощь. Он живет в Риме.

— Из Ордена?

— Да, но работает в удаленке. Программер.

— Он тебе точно хорошо должен?

— Поверь. Очень. До связи.

Богдан первым сбросил вызов, как всегда.

— Помощник, говоришь, — пробормотал Хан, — помощник мне пригодится, да.

Богдану он верил. Если тот сказал, что человеку можно доверять, то, значит, так и есть.

Я не очнулась в сырой камере с прикованными к стене руками. Но и в номере люкс тоже не оказалась.

Сознание возвращалось крайне медленно. Я словно плавала в густом тумане. Какие-то обрывки слов, непонятный шум. И непонимание, где же нахожусь.

Потом вспомнила последние события. Сознание укололо паникой. И я постаралась сбросить оцепенение.

Постепенно темнота вокруг отступала. В какой-то момент я поняла, что различаю потолок и стены вокруг. Серый камень, явно старый, если не древний. Окон я не заметила, как и мебели. Только железная тяжелая дверь и лежанка, на которой валялась я.

Потом пришло понимание, почему не могу пошевелиться. Широкие кожаные ремни обхватили руки, ноги и все тело. Единственное, чем могла вертеть, — головой. Но она дико гудела, как после пьянки.

Что-то сжалось внутри. Ребенок? Что мне вкололи и как на него это подействовало? Живот не болел, не тянул, но тревога не проходила. Если до этого я готова была, сцепив зубы, сделать аборт, то сейчас холодела от мысли, что беременность исчезла.

А еще здесь была камера. В углу комнаты. И кто-то явно следил за мной, так как буквально через пару минут после того, как я начала вертеть головой, в двери заворочался ключ.

Вошедший оказался, конечно же, мужчиной. Высоким и чуть худощавым, с приятным лицом и при этом довольно страшными глазами. Очень светлыми, что в сочетании с темными волосами смотрелось жутковато.

— Очнулась.

От тихого голоса меня продрал мороз. Даже зубы едва не застучали. И очень сильно захотелось оказаться как можно дальше отсюда.

Мужчина разглядывал меня и потирал подбородок. Появилось нехорошее чувство, что он прикидывает, с чего начать. Вопрос — что именно начать.

— Где я? — спросила осторожно. — Что…

— С твоим ублюдком? Ты все еще беременна. Думаю, ненадолго. А ведь ты сильная, здоровая.

Черт, он разглядывал меня словно корову перед тем, как вести на случку с быком. И отзывался примерно так же.

— Знаешь, что многие из нас хотят здоровую жену? — продолжал задумчиво нежеланный собеседник. — Послушную, да, тихую, конечно, но главное — здоровую. Иначе откуда взяться детям? Почему бы тебе не родиться в одном из наших семейств?

Я молчала, инстинктивно догадываясь, что фраза «Потому что вы морально калечите своих детей» не слишком понравится новому знакомому.

— С другой стороны, — продолжал он все так же тихо, постепенно приближаясь, — сейчас ты преступница. Раньше таких называли ведьмами. Слышала о том, как с ними расправлялись? Зажигательное зрелище во всех смыслах. Жаль, сейчас такое может привлечь слишком много внимания. Но и современные методы пыток не слишком интересные.

Кажется, меня старались морально запугать. Мог бы не особо стараться, у меня и так руки и ноги заледенели.

— А еще считалось, что костер очищает ведьму.

Мужчина протянул руку. Инстинктивно я постаралась отодвинуться в сторону, но ремни помешали.

— Не надо! — вскрикнула, когда чужая рука опустилась на грудь и сжала больно, до слез.

— И что ты мне сделаешь?

Я молча боролась, пытаясь хоть как-то вырваться. Но понимала — бессмысленно.

— Вам нравится, когда берете силой? — выкрикнула сквозь злые слезы. — А так никто не дает?

— Угадала, нравится, — кивнул мужчина, проигнорировав второй вопрос. — Особенно нравится, — продолжал вкрадчиво, — когда такие твари, как ты, визжат и умоляют их пощадить.

Он наклонился совсем низко, вызвав тошноту, и прошептал:

— Иногда я их даже жалею… часа через три.

И ущипнул через тонкую рубашку за сосок так, что я взвыла от боли. И поняла с ужасом, почему ноги чуть раздвинуты и привязаны каждая отдельно.