Почти сломана (ЛП) - Мур Порша - Страница 42

— О нет, это так. Ты горяча, как ад, — отвечает он, сжимая её задницу, и девушка смеётся.

— Я никогда так на тебя не посмотрю, — тихо говорит она. — Ты никогда не станешь моим злодеем. Ты всегда будешь моим очаровательным принцем, — говорит она успокаивающе, именно так, как только что на моих коленях в разгар панической атаки.

— Ты обещаешь? — спрашивает он, интонация его голоса звучит почти уязвимо.

— Обещаю, — говорит она, прежде чем поцеловать его.

Говорят, что, побывав на волосок от смерти, начинаешь смотреть на вещи в другом свете. Я бы не назвал паническую атаку предсмертным переживанием, но это разбудило меня. Я чувствовал, будто ходил во сне последние полторы недели: дышал, но не жил, слышал, но не слушал. И теперь я хочу видеть, хочу слушать, хочу чувствовать.

Никогда бы в здравом уме я не захотел пережить паническую атаку, но уж лучше это, чем внезапная потеря памяти. Интересно, где он, сдался ли Кэл. Думаю, паническая атака могла бы послужить ему возможностью просочиться через всю эту тревогу, но он не проделал ничего подобного... и моё тело практически отключилось, так как он не сделал этого, но я игнорирую этот факт. Я вернулся оттуда. Из-за Лорен. Её улыбка пробудила меня от эмоционального десерта, в котором я застрял. Её прикосновение вернуло меня, успокаивающий голос дал знать, что всё будет хорошо. В Лорен было то, чего ей не хватало в последние дни: она была не просто оболочкой, а самой собой.

Я скучал по ней, из-за её отсутствия мне казалось, что часть меня пропала без вести. Дело в том, что отсутствующая часть меня может быть той частью, которая должна исчезнуть... Через мгновение после того, как я почувствовал, что она снова открылась мне, даже ни минутой позже, у меня появилось ещё одно воспоминание. Теперь я знаю, что она работает, как спусковой крючок. Единственное в чём прав мой отец, но я не уверен, что это плохо. Теперь мне нужно знать, что с этим делать.

Она сильная, но хрупкая. Уязвимая, хоть и воздвигает вокруг себя толстые стены, и я знаю, что мои действия затрагивают её больше, чем действия любого другого человека. Ну, практически любого, в том-то и проблема. Меня больше всего пугает то, что воспоминания, которые заставляют меня чувствовать себя ближе к ней, сближают меня с ним. Эта связь, которую я вижу между ними, между ней и ним. Кэлом.

Она любит его, и думаю, сильнее, чем кого-либо, не считая Кэйлен. Как я могу конкурировать с этим? Как она могла смотреть на меня и не желать, чтобы я был им? Но сегодня я не собираюсь об этом беспокоиться. Если у них были какие-то воспоминания, то нам нужно сделать свои. Именно это я говорю себе, стоя у её двери с этой коробкой в руке. Чувствую себя мерзавцем. Я опускаю коробку, нервы берут надо мной верх. Если Лорен отвергнет меня, мне понадобится несколько дней, чтобы восстановиться, но, опять же, возможно, мне нужно быть отверженным.

Сегодня я не разговаривал с Дженной, хотя знаю, что нужно, но сейчас я пытаюсь принимать одну вещь за раз. Я решаюсь просто сделать это. Стучу в её дверь, а потом спрашиваю себя, почему просто не отправил ей сообщение. В её комнате тихо, ни звуков музыки, ни разговоров. Сейчас полдесятого, поэтому она может спать. Прежде чем у меня появляется возможность ещё раз всё обдумать, она открывает дверь и обращает на меня любопытный взгляд. Самое смешное, что она одета в белую майку и такие же треники, как в последнем воспоминании о ней, но на этот раз их покрывает белый свитер.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Лорен, глядя на меня, а не мимо. Не могу объяснить, как же хорошо это чувствуется.

— Я в порядке, действительно в порядке, на самом деле, — отвечаю я честно, и улыбка распространяется по её лицу. — У меня есть для тебя кое-что в знак благодарности, — говорю я, и в её взгляде просыпается ещё большее любопытство.

— Правда? — спрашивает она, в её голосе слышится волнение. Она взволнована.

— Да, — говорю я, моя нервозность тоже растёт.

— Тебе не нужно было этого делать, — отвечает она, почти напоминая себе.

— Я хочу, — говорю искренне. — Если хочешь, набрось куртку. Я хочу показать тебе кое-что снаружи. Скажу маме, чтобы она посидела с Кэйлен, — объясняю я.

Лорен подозрительно смотрит на меня с блеском в глазах.

— Эм. Ладно. Просто дай мне минутку, — она говорит, и я киваю. Затем поднимаюсь наверх и прошу маму, чтобы она присмотрела за Кэйлен, она соглашается. Хватаю коробку и встречаюсь с Лорен в её комнате.

— Для меня? — предполагает девушка, её глаза блестят, и я киваю.

Показываю ей идти за мной. Как только мы выходим наружу, по ней становится видно, что она беспокоится. Коробка довольно большая, поэтому я сам её держу.

— Могу я открыть её сейчас? — с энтузиазмом спрашивает она. Я киваю, и она быстро поднимает верхнюю часть, раскрывая пару совершенно новых белых роликовых коньков, она начинает смеяться.

— Ты не должен был, — говорит она, поднимая один и внимательно изучая его.

— Они не нравятся тебе? — спрашиваю, пытаясь скрыть своё разочарование, но она быстро качает головой.

— Нет, они прекрасны. Просто ты видел меня на катке. Хуже я, пожалуй, только в кулинарии, — смеётся девушка.

— Мама говорит, что ты уже делаешь успехи, — уверяю её, и она пожимает плечами. — Не собираешься примерить? — спрашиваю её, и она принимает немного скептический вид.

— Я была слишком плоха в этом, — отвечает Лорен нервно, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.

— Просто Эйдан отстойный учитель, — поддразниваю я её.

Она смотрит на меня скептическим взглядом, но потом сдаётся. Садится на крыльцо, снимает обувь и осторожно надевает оба ролика.

— Хорошо, дай мне свои руки, — говорю я, и она медленно вытягивает их. Я беру их и притягиваю к себе. Из-за того, что это происходит слишком быстро, её грудь врезается в мою. Лорен извиняется передо мной.

— Извини, я же говорила, что отстой в этом, — тихо говорит она.

Глядя на неё, я борюсь с желанием поцеловать её. Это тяжело, но мне ужасно хочется. Я показываю ей, как стоять на коньках и как лучше передвигаться: скользить ногами, а не ходить подавленно, как она делала с Эйданом. Примерно через полчаса девушка приобретает достаточную уверенность, чтобы попробовать самостоятельно, не держа меня за руку, и, когда она проезжает на коньках несколько футов, по её виду вы могли бы подумать, что она выиграла в лотерею.

— Не могу в это поверить! — визжит Лорен, осторожно оборачиваясь, и начинает подъезжать ко мне. Она движется не очень быстро, но её движения гораздо более плавные, чем раньше. — Ты гораздо лучший учитель, чем Эйдан, — заявляет она, направляясь ко мне.

— В его защиту, думаю, что ему нравилось, когда ты на него падала, — говорю ей, и она смущённо смотрит на меня. Лорен откашливается и проводит рукой по волосам.

— Помоги мне добраться до лестницы, — она хихикает, высунув руку.

Я смеюсь и беру её. Рука Лорен чувствуется такой маленькой в моей, но мы подходим друг к другу. Девушка присаживается на лестницу и начинает развязывать коньки.

— О той ночи, — тихо говорит она, и я чувствую, как мой желудок сжимается. — Мне жаль, что я это сделала, — говорит, глядя на свои коньки.

— Ты не должна передо мной извиняться, — отвечаю ей.

— Нет. Должна. Я не подумала, — тихо говорит она. — То есть, я думала, но не мозгом, — хихикает Лорен. — Просто это намного сложнее, чем я ожидала, — продолжает она. — Я думала, что делаю как лучше. Боже, если бы это было три года назад, — она смеётся, качая головой. — Это всё ещё не оправдывает ситуацию, в которую я тебя поставила. Знаю, ты хочешь, чтобы мы были друзьями, и сначала я не думала, что смогу на это согласиться, — говорит она, глядя на меня. — Но сегодня, когда у тебя случилась паническая атака, я поняла, насколько нуждаюсь в тебе. И, хотя это было не опасно для жизни, я поняла, что ты нужен мне, — говорит она, глядя на меня, искренность в её голосе пронзает мой позвоночник. — И не только ради Кэйлен, — быстро говорит она. — Так что, если мы должны быть лишь друзьями, я могу научиться этому. Могут быть времена, здесь и там, когда мне понадобится небольшой толчок, чтобы напомнить себе, что я твой друг, — она хихикает. — Но я могу это сделать. Не хочу это терять. Мне нравится знакомиться с тобой. Мне просто трудно, потому что чем больше я узнаю тебя, тем больше... — она останавливается и слабо улыбается.